Дочки-матери (часть 2: дочка)

В первой части этой истории у меня завязываются и развиваются сексуальные отношения с матерью-одиночкой Катей, которая старше меня на 10 лет. А в данном рассказе речь пойдет о моем сближении и интимной связи уже с младшим членом этой семьи, с пятнадцатилетней Катиной дочкой - Светой.



*****

Напомню вкратце о содержании первой части. Несколько лет назад, в возрасте примерно 25 лет, работая менеджером среднего звена небольшой торговой фирмы, я позволил соблазнить себя одной из своих коллег (во время празднования ее Дня рождения) - завмагу по имени Катя. В итоге все это вылилось в не очень продолжительные, но весьма приятные сексуальные отношения с минимумом взаимных обязательств. Катя была примерно на 10 лет старше меня, но женщиной оставалась еще весьма и весьма аппетитной, при этом она в одиночку воспитывала свою пятнадцатилетнюю дочь - Свету.

Первые пару недель наших с Катей отношений я практически забыл о Светином существовании (по-видимому, ее мама об этом старательно заботилась, отправляя к бабушке или еще куда), но однажды субботним утром, дольше обычного задержавшись в Катиной постели, я застал ее приход. Спровадив Свету еще на четверть часика, Катя дала мне хороший повод проявить чистый альтруизм и провести для нее быстрый, но полноценный сеанс куннилинга (орального секса). Все прошло замечательно, но, увлекшись, мы не заметили, что Света уже вернулась и ждет в прихожей, постреливая на нас глазками через полузакрытую дверь. В тот раз мы с ней и познакомились.

Кстати, в отличие от брюнетки Кати Света оказалась стройной блондинкой, и очень меня впечатлила. Отвесив Кате комплимент в адрес ее дочери, но, успокоив, что лично мне сама она подходит гораздо больше, я все же сделал в памяти зарубку на будущее. Кто знает, как дело дальше сложится?...

*****



Итак, Света. Даже мимолетное ее разглядывание при нашем знакомстве, прошедшем при весьма щекотливых обстоятельствах, породило во мне уверенность, что в свое время эта девчонка заставит тосковать о себе немало мужиков разного возраста и положения.

Ее мать Катя была чуть полноватой брюнеткой с явными нотками азиатской крови, Света же унаследовала гены, в основном, от кого-то другого – возможно, от отца. Довольно высокая для своих пятнадцати лет стройная длинноногая красавица, с более тонкими чертами лица, с чуть вьющимися светлыми волосами пониже плеч. Солнечное, нежное и жизнерадостное создание - настоящая «Барби». Первое впечатление у меня осталось таким, что Света – заботливый и в меру послушный ребенок, любящий и уважающий вырастившую ее мать, вежливый и терпимый с посторонними, при этом выглядит и ведет себя она достаточно женственно (в смысле, не пацанка).

В тот день, день нашей первой встречи, перед уходом я выдал ее маме приличный сеанс орального секса, но сам-то остался без удовлетворения. Естественно, напряжение требовало разрядки, а самый традиционный способ для этого в холостяцкой берлоге – разумеется, банальная мастурбация. При этом, хотя в памяти были еще свежи моменты интимной близости с Катей, воображение, пожалуй, даже чаще подсовывало мне портрет ее родной дочки.

Какое-то время я всерьез размышлял об этом. С одной стороны, молоденькие очаровательные блондинки – это классический выбор настоящих джентльменов, к тому же наша моральная связь с ее мамой по взаимной договоренности чисто символична. Но с другой стороны, она же не просто молоденькая, а пока еще реальная малолетка, к тому же, если я хочу считать себя человеком немного порядочным, то не должен бы из-за собственной персоны добавлять риск ухудшения отношений в их и без того непростой семье. В конечном итоге, я пришел к выводу, что специально подталкивать события не буду, постараюсь, по возможности, быть деликатным и сдержанным; но, уж если каким-то случайным образом судьба решит сделать мне подарок, то отказываться от него, пожалуй, не стану.



После нашего со Светой знакомства Катя, по-видимому, перестала стесняться и прятать меня от нее, так что встречаться мы с ее дочерью стали довольно часто. Здоровались, перебрасывались парой дежурных фраз, но пока что Света еще немного дичилась. При этом мне всегда было ужасно любопытно, какие же мысли проносятся в ее маленькой белокурой головке при виде меня? Молодой, высокий, смею надеяться, симпатичный парень, который оказался в любовниках ее более старшей матери. На роль даже временного отчима я ни по возрасту, ни по желанию не подхожу, названным старшим братом быть тоже не могу. Сам же по себе факт интимных отношений ее матери с малознакомым человеком просто не мог, как я думаю, не вызывать повышенного, возможно, даже вуайеристского интереса в мозгу созревающей девочки-подростка. Иногда я ловил это лукавое любопытство в ее глазах, но до языка оно пока что не доходило. С другой стороны, подростковый возраст – это период ломающейся, капризной и непредсказуемой психики. Даже у «девочек-припевочек». Так что, не исключено, что она чувствовала ко мне, скорее, ревность в отношении матери. Трудно угадать.

Впрочем, Катя свою дочь знала, разумеется, достаточно хорошо. Она-то и посоветовала мне, помимо подношений для нее самой (вино, конфеты, иногда цветы), сделать один-другой подарок и для Светы – от этого она сразу станет более благодарной и доверчивой. Какой-то недорогой, но модный браслетик, а потом пара билетов на концерт популярной эстрадной группы действительно здорово продвинули дело. Как распахнулись в тот первый раз ее голубые глазки, как трогательно захлопали ресницы, как она смущенно заулыбалась, и почти шепотом поблагодарив меня за подарок, убежала на кухню. Да одно это стоило всех потраченных денег! У меня аж сердце от нежности защемило (все-таки, не смотря на весь холостяцкий цинизм, в душе я, по-видимому, довольно сентиментален).

С тех пор наши со Светой отношения значительно потеплели, а, главное, упростились. Мы уже могли понемногу болтать о всяком разном, и чай пили втроем, и телевизор смотрели. Света практически перестала меня стесняться и чаще попадалась на глаза (может быть, даже намеренно), чем создавала для меня массу эстетического удовольствия. Временами же, при взгляде на нее меня посещала мысль, что, пожалуй, еще год-другой, и у Кати уже совершенно не будет возможности заводить отношения с мужчинами младше ее (я ведь у нее такой зеленый был не первым) в присутствии дочери. Светка их попросту отобьет, даже не стараясь и не задумываясь об этом.

Таким вот необременительным, но вполне приятным для меня образом прошел месяц, и я совершенно о нем не жалею. Но все когда-то заканчивается... Или начинается.



Как-то в выходной день, теплой ранней осенью я снова (без предварительного звонка) заглядываю к своим девочкам. Дверь открывает Света, пропускает в квартиру и уже только там сообщает, что ее мама уехала на какую-то торговую базу за городом. Вернуться обещала лишь к вечеру. Хотя погода на улице стояла довольно хорошая, но все же я тащился сюда почти через весь город и прилично вымотался. Не передохнуть немного было бы просто глупо, тем более что мы со Светкой успели стать уже почти друзьями, и мое присутствие ее вроде бы не напрягает. Да она и сама заставляет меня раздеваться и тянет за руку на кухню – поить чаем.

Пока Света заваривает чай и выбалтывает мне все последние новости своей юной жизни, я слушаю и разглядываю ее. Она стоит у плиты в коротеньком желтом домашнем халатике, голоногая, с подобранными хвостиком и слегка растрепанными светлыми локонами. Как цыпленочек, подумалось мне. Должен предупредить, что, хотя неясные тени желаний, вызванные уютной обстановкой и отсутствием помех, и проскальзывали непроизвольно по поверхности сознания, но специально я в тот момент еще ничего такого не загадывал.

Потом мы полчаса балуемся, так сказать, плюшками, я слушаю о трудной жизни тинэйджеров, о школе и досуге, о мальчиках и подружках, и всяком таком прочем, травлю анекдоты сам, рассказываю свежие городские сплетни (нюансы моей уже взрослой жизни юным существам пока что не интересны). Затем Света остается на кухне мыть посуду, а я отправляюсь в комнату и включаю телевизор, хожу из угла угол, перебирая разные мелочи, устраиваю короткий перекур на балконе (после чего обязательно глубоко дышу чистым воздухом и жую «Орбит», все ж таки девушка рядом). Света заканчивает с делами, и мы вместе продолжаем наш разговор, сидя рядом на диване перед телевизором.

Подол Светиного, и без того не длинного халатика поднимается еще выше, почти целиком открывая взгляду ее стройные и ровные ножки, по подростковому чуть худоватые в бедрах, с легким летним загаром. Уже не в первый раз отмечаю, что более взрослые красивые девушки и их ноги радуют глаза, возбуждают и манят; а такие вот хрупкие малолетки рождают в душе какое-то дополнительное чувство, сладкое и щемящее, хочется прижать их к себе покрепче и излить на них всю искреннюю нежность. Что-то подобное люди чувствуют к щенкам и котятам. Наверное, к чисто мужскому влечению в таких случаях добавляется еще и спящий до поры, до времени в большинстве из нас отцовский инстинкт.

Через некоторое время я отлучаюсь в прихожую, чтобы достать кое-что из своей куртки, а, вернувшись, усаживаюсь прямо на полу (на паласе) перед Светой. Это открывает передо мной еще более потрясающий ракурс (обожаю этот сектор обзора!). Ножки Светы чуть-чуть расставлены. Почти сходясь в районе колен, далее их внутренние линии немного расходятся и, опять сходясь чуть выше, плавно уходят под край халатика. Эти линии буквально притягивают взгляд, зовут за собой, словно обещая раскрыть некую тайну, одновременно дразнящую и деликатную. Чуть изменив позицию, я отодвигаю горизонт обзора, и вижу, как плавный изгиб девичьих бедер упирается в светлый холмик, маленький белый треугольничек, даже на взгляд мягкий и теплый – последнюю преграду перед сокровенным.

Ножки у Светы стройные и не полные – то, что надо! На мой вкус, если ноги у девушек чуть полноваты, то вот именно данный ракурс свою прелесть здорово теряет – слишком уж рано и плотно смыкаются у них бедра.



*****

Возможно, кто-то со мной и не согласится, но лично я убежден, что одежда при правильном ее использовании только добавляет девушкам эротичности. Так, даже легкое, но эстетичное приоткрытие интимных зон одетой девушки заставляет сознание затуманиваться намного сильнее, чем откровенное (без нужды в воображении) позирование в купальнике или даже в обнаженном виде:

– смелые позы, приоткрывающие на фоне деловой одежды красивое нижнее белье;

– светлые легкие платья, сквозь которые нарочито просвечивают стринги (или что-нибудь в этом роде) и грудки без бюстгальтера;

– ветер, неожиданно задирающий подолы девушек, и многое-многое другое.

Поэтому меня постоянно удивляет, и даже несколько раздражает стремление создателей большинства порнофильмов заставлять своих актеров по-быстрому раздеваться, чтобы потом выполнить стандартный и однообразный набор сексуальных упражнений (по-другому и не назовешь). По-моему, это просто скучно. Более тонкая игра с одеждой могла бы добавить множество щекочущих воображение деталей и поз, естественности и пикантности. Тем более что проявить-то некоторую фантазию им ничто не мешает, а исполнение большинства дополнительных элементов обошлось бы не так уж сложно и дорого.

Разумеется, к немногочисленным мастерам этого жанра мои претензии не относится.

*****



Возможно, через некоторое время Света замечает направление моего взгляда и немного смущается, так как меняет позу, положив ногу на ногу. Я же берусь за ступню ее ножки, лежащей сверху, и несколько раз покачиваю ее. Потом снимаю с нее пушистый тапочек и начинаю делать легкий массаж. Маленькие хрупкие пальчики, кажется, сожмешь чуть посильней, и сломаются (а ноготки-то на ножках накрашены – ах, ты, модница малолетняя!). Бока и верхняя часть стопы, подошва, пяточка, ахиллес. При этом я все время стараюсь разговаривать со Светой, чтобы ненароком не спугнуть ее. Она закрывает глаза и что-то мурлычет себе под нос. Поработав так с одной ногой, я своими руками меняю положение ее ног на противоположное, снимаю другой тапок и массирую вторую ступню. Света, похоже, немного прибалдела и совершенно не сопротивляется моим манипуляциям.

«Какие же у тебя ножки-то хорошенькие, как у модели, глаза радуются. Надо бы тебе их почаще на виду держать, а не прятать под длинными юбками и брюками», - говорю я Свете, приподняв обе ее ноги за пяточки и любуясь, распрямив их перед собой. Света смотрит на меня, потом пару секунд разглядывает свои ноги, чуть склонив голову набок, словно бы видит их впервые. При этом она благодарно и мягко улыбается, мой нехитрый комплимент явно греет ее еще неизбалованное юное сердечко.

Я чуть пододвигаюсь, ставлю обе Светины ножки себе на колени и продолжаю делать ей легкий массаж, продвигаясь постепенно все выше и выше. В принципе, можно было бы и поинтересоваться, а хочет ли она этого, но, главное-то, что я хочу, а если спросить, то может ведь и застесняться. Если же не понравится, то, полагаю, и сама скажет. Впрочем, я ведь не наглею, а тружусь вполне добросовестно (разве что иногда делаю немного посторонние поглаживающие движения), физиономия у меня при этом не масленая, а самая что ни на есть доверительная, да и ушки ее разговорами загружать не забываю. К тому же, я до сих пор не вынашиваю каких-либо далеко идущих планов, а просто получаю удовольствие от текущего момента, и стараюсь поделиться им со Светой.

Длинные лодыжки, ровные и небольшие икры, немного островатые колени, нижняя часть бедер (выше пока не надо). Приподнимаю ее ноги за лодыжки, несколько раз встряхиваю их, чтобы посильнее расслабить, и опускаю на пол. Теперь Свете уже бессмысленно смущаться, что я могу видеть ее трусики, ласкать ножки или что-то подобное. Поздно. Очередной этап интимного сближения пройден.

Я снова сажусь рядом со Светой на диван, а она, немного осмелев, просит еще и плечи ей помассировать. Ну, что ж, малая, сама напросилась! Разминаю пальцы, упираюсь для удобства в подлокотник дивана, пододвигаю Свету спиной поближе к себе и приступаю. Массаж-то он, конечно, массаж, только вот несколько специфический. Когда-то одна знакомая медсестричка научила меня нескольким приемам так называемого эротического массажа, вот что-то в этом роде я сейчас и попытаюсь продемонстрировать. А шейка у Светы тоненькая, плечики худенькие, косточки хрупкие, и вообще, вся она в этот момент такая беззащитная и покорная, просто прелесть. Первые разминающие движения я делаю легкими, расслабляющими, да к тому же сопровождаю их поглаживаниями по эрогенным зонам спины и шеи. А это уже практически чистый некинг. Думаю, вряд ли Света сама понимает, что сознание у нее сейчас уже несколько изменено, как под легким наркотиком. Вот и движения стали неприличнее, и разговоры посмелее.

Постепенно, с шеи и спины я перехожу к ее рукам. Прохожусь по плечам и предплечьям, потом приваливаю Свету спиной к своей груди, а сам, приобняв ее, начинаю массаж ладоней и пальцев. Если постараться, это тоже может быть очень интимным и возбуждающим. А разговор у нас в это время становится все откровеннее и откровеннее, как-то невзначай доходит и до тем секса и девственности. Я, на всякий случай, любопытствую, как с этим обстоит дело у самой Светы, на что она с вызовом отвечает, что будет ждать любимого, ну и так далее. Стандартный подход «хороших девочек». Пришлось выдать небольшое нравоучение.

«Свет, говоришь-то ты, в принципе, все правильно, только вот раньше времени не зарекайся. А то подвернется как-нибудь случайно под руку паренек смазливый, да под рюмочку винца – запросто на какой-нибудь вечеринке все и позабудешь. А вообще-то, сейчас уже не прошлый век, женихи за девственностью не гонятся, поэтому и дефлорацию какому-нибудь пацаненку по первой глупой влюбленности доверять не советовал бы. Лучше всего расчетливо выбрать симпатичного тебе мужчину постарше, грамотного, ласкового и заботливого, чтобы провел все аккуратно, как операцию. А то, не дай Бог, попадется малолетка дурной, и больно тебе сделает, и попортит чего-нибудь, да еще и комплекс с ним какой-нибудь заработаешь. У некоторых ведь так и до фригидности доходило. Так что любовь любовью, но начинать все же лучше с холодной головой, а не в «розовых очках». Но на меня-то ты так испуганно не гляди, я тебе просто ликбез провожу. Возможно, из меня и самого дефлоратор вышел бы не самый плохой, но я считаю, что пару годков тебе действительно лучше бы еще подождать – для здоровья полезнее».

Кстати, я на самом деле считаю, что в 15 лет девочкам для большого секса еще рановато. Но ведь кое-что им уже можно, поэтому интимные беседы мы продолжаем.

«Тебе сейчас, на мой взгляд, вполне достаточно простых ласк, поцелуев, мастурбации. Мастурбировать-то наверняка уже приходилось?». Светка голову опустила, глазки забегали (идет поиск ответа…). «Да ладно, Свет, меня-то тебе какой резон стесняться. Мы же с тобой друзья? Друзья. Других взрослых знакомых мужиков у тебя ведь нет? Нет. Подружки тебе тоже много ни рассказать, ни научить не смогут. Так что лучше пользуйся моментом. И потом, ты ведь меня даже голым однажды ненароком видела, чего уж теперь так-то смущаться».

Света голову еще ниже опускает, потом, видимо, дозрела, расслабилась, обратно мне на грудь откидывается и начинает рассказывать: как она года полтора назад впервые научилась себя стимулировать, какое изумление и восторг вызывали первые случайные оргазмы, как экспериментировала со своими пальцами, некоторыми мягкими вещами, душем в ванной. Как же это пикантно, когда у вас в объятиях сидит молоденькая девчонка (и не развратная какая-нибудь, а почти «домашняя») и доверчиво рассказывает, что там она со своим клитором выделывала. А я ей попутно некоторые мелочи про мужчин объясняю. Между делом я снимаю со Светиных волос стягивающую их резинку и начинаю ими играть. Хорошие, длинные, мягкие, пышные, не сожженные разными отбеливателями и красителями женские волосы – удивительно приятная вещь. Как они мягко струятся под пальцами, как щекочуще протекают между ними, а еще в них можно просто-напросто уткнуться носом (что я с огромным удовольствием и делаю). Кроме того, у многих женщин волосы – это тоже эрогенная зона.

Чуть погодя, Света спрашивает: «А когда я вас тогда, в первый раз с моей мамой за сексом застукала, что ты такое там делал? Вроде бы даже на полу, на коленях». Должен признаться, я ожидал, что когда-нибудь у нас это да всплывет, все ж таки подросткам присущ вуайеризм, да и банальное любопытство тоже. Что ж, пожалуй, нашим отношениям пора переходить на следующий уровень.

«Светка, а тебе вообще-то не рано о таких вещах слушать? Считаешь, нет? Ну, раз нет, тогда слушай. В тот раз мы с твоей мамой занимались оральным сексом, в исполнении мужчин это называется куннилинг (правильнее, возможно, «куннилингус», но мне так больше нравится). Вот закрой глаза и представь, что там, где ты сама себя трогала пальчиками, это будет делать мужчина своим языком и губами». Я рассказываю, а сам в это время продолжаю делать разные возбуждающие поглаживания и нашептывания; слегка провожу губами по ее ушку, щеке, шейке; одну руку осторожно кладу на ее грудку. Света прикрывает глаза, минутку так молча сидит, потом льнет ко мне: «Здорово, наверное», - и смотрит, словно ждет чего-то.

«Да, Свет, скорее всего, приятно. По крайней мере, когда меня девушки ласкают губками, это называется миньет (сейчас чаще говорят «минет», но, по-моему, так не звучит), то очень нравится. Но это пробовать надо, как слепому объяснить, что такое радуга?». Света уткнулась лицом мне в грудь и молчит, а вот это уже признак зародившихся желаний, но и сомнений, значит, нужно ее немного подтолкнуть. Не знаю, почему, но многие девушки становятся странно покорными, когда берешь их за руку. А я сейчас не просто беру, но еще и начинаю целовать Светину ладошку. Потом чуть разворачиваюсь и начинаю покрывать легкими поцелуями ее лицо, не торопясь, давая ей время привыкнуть и убедить себя, что все хорошо. Да и зачем мне куда-то торопиться, когда в руках лежит такая нежная маленькая куколка?

Постепенно Света начинает отвечать, поцелуи становятся глубже, мы начинаем слегка обниматься. А поцелуи – это вещь очень интимная, после них доверие девушек словно бы переходит через некую грань, отныне между нами не только физиологическая, но и духовная связь. Безмолвное разрешение получено, теперь я могу ласкать Свету уже открыто, не маскируясь и не сдерживаясь. При этом я ни на минуту не забываю, кого именно держу сейчас в руках. Какое же это нереальное наслаждение!

Ну, вот не понимаю я всяческих там педофилов. Конечно, чем моложе, нежнее и невиннее девушка, тем пикантнее и острее ощущения. Но все-таки это должна быть именно девушка, юная женщина; у нее уже должны сформироваться нужные холмики и впадинки, должна появиться округлость тела и плавное изящество движений. А дети – это же нечто практически бесполое, лишь с разными гениталиями. На мой взгляд, возбуждать они могут не больше, чем какие-нибудь манекены. Они ведь даже феромонов-то еще не вырабатывают.

А вот Света – это совершенно другое дело. Половое созревание у нее, по-видимому, недавно закончилось, значит, и рожать, в принципе, уже может. Так что все в полном комплекте, только еще совсем новенькое, практически в упаковке. Ласковый и доверчивый котеночек, ее так легко обидеть и с молодых лет испортить отношение к мужчинам и сексу. Но я буду нежен и заботлив, я очень постараюсь!

Целуя и поглаживая Свету, я начинаю помаленьку расстегивать ее домашний халатик, под которым остаются только беленькие хлопковые трусики (похоже, что не пользоваться дома бюстгальтером – это у них с мамой Катей общая привычка). При этом я не перестаю рассказывать ей разные «сказки» и буквально осыпать комплиментами. Как же легко и приятно говорить девушкам комплименты, если они действительно их заслуживают, если говорить можно чистую правду! Конечно, какие-нибудь профессиональные донжуаны умеют льстить кому угодно. Но вот мне, простому смертному, это дается с трудом. Зато я становлюсь настоящим поэтом, когда вижу то, что мне реально нравится.

Света же комплиментов заслуживает безусловно. Видали когда-нибудь выступления молодых девчонок из художественной гимнастики, стройных и гибких? Вот и Светкина фигурка на них похожа. Но и это не главное. А какая же у Светы кожа, я встречаю такую лишь второй раз в жизни! Естественно, у девушек в более старшем возрасте это чудо встретить еще сложнее, но и у молодых такое – огромная редкость. Это атлас, шелк, это просто песня! Мягкая, но упругая, гладкая, но чуть-чуть бархатистая, и невероятно чистая. Когда пальцы или губы скользят по такой коже, даже забываешь, что у девушки есть еще и какие-то более интимные места. Кажется, что это не ты ее, а она тебя ласкает. Разница между обычной кожей и такой вот «поднебесной», как между стандартным сладеньким столовым вином и сухим, тонким и выдержанным марочным, букет которого оставляет долгое и богатое послевкусие по всему нёбу (после глотка хорошего вина или коньяка иногда вообще некоторое время не можешь вспомнить, для чего на свете существует, например, водка).

У здешнего дивана широкое сиденье и подлокотник только с одной стороны, это очень удобно для занятий сексом. Я укладываю на него уже полураздетую Свету, придвигаюсь поближе, бережно глажу и целую все ее тело, изо всех сил стараясь не выглядеть похотливым самцом и не пугать ее, хотя это, ох, как непросто. Света похожа на деликатес, который, хотя уже и ешь, но хочется еще больше, и заранее знаешь, что все равно не наешься. А какие у нее нежные и на взгляд, и на ощупь, почти не тронутые загаром, умещающиеся в ладонь грудки; небольшие розовенькие сосочки с аккуратными, почти мальчишескими ареолками (а вот у ее мамы соски крупные и темные, как зрелые изюмины)! Девочка разомлела, но я чувствую, что она все еще несколько стесняется и волнуется, что же будет дальше, искренне раскрыть себя она пока не готова. Поэтому я не могу себе позволить знакомиться с телом Светы так же медленно, как с мамой Катей – смущающие ее этапы придется проходить ускоренно. И продолжать, продолжать с ней разговаривать, успокаивая и подбадривая комплиментами.



*****

Кстати, на днях появилась любопытная версия, почему у меня срабатывает эмоционально-чувственное интуитивное восприятие женщин во время секса (описывал этот феномен в предыдущем рассказе). Так вот, на языке экстрасенсов оно называется ЭМПАТИЯ. Это принципиальный аналог телепатии, только воспринимается при этом не ментально-логическая информация с коры головного мозга, а эмоциональный фон реципиента – менее сконцентрированный, но более широкий спектр электрохимического излучения лимбической части мозга. Эмпатия – гораздо более распространенное явление, нежели телепатия, чаще всего встречающееся у женщин (собственно, у них и интуиция развита лучше), у мужчин – гораздо реже (синапсов, наверное, не хватает).

Но только очень жаль, что усиленное восприятие у меня проявляется лишь в постели, а то бы и в жизни здорово пригодилось. А то вот еще говорят, что эмпаты бывают не только односторонними, но и двухсторонними (с передачей эмоций) – еще прикольнее.

P.S.: Для кого же это звучит слишком нудно и заумно, просто пропустите.

*****



Поглаживая Светины ножки, я немного развожу их в стороны; она рефлекторно сопротивляется, но я сейчас до невозможности терпелив и заботлив. Потом я просто прижимаю рукой ее киску через трусики (сейчас не время для длительных церемоний), делаю несколько поглаживаний. Одновременно с этим целую Свету в губы, глажу по волосам, смотрю в глаза. «Не бойся, маленькая, не бойся, все будет хорошо. Тебе понравится, вот увидишь. Расслабься и верь мне, ты ведь меня знаешь, мы же с тобой друзья. Веришь? Не передумала? Вот и отлично, ты у меня солнышко, ласковое желтенькое солнышко».

Аккуратненько снимаю с нее трусики. Я вижу, что Света не сознательно раскрывается мне навстречу, а находится словно бы в некотором ступоре, как во сне, не очень-то соображая, что именно делает. А если она не расслабится, то и удовольствие получится скомканным и незапоминающимся. Поэтому я снова, без раскачки кладу руку на уже голенький холмик вульвы, сам присаживаюсь рядом со Светой, наклонившись, легонько дую ей в лицо, подмигиваю, пытаясь вызвать ответную улыбку. «Все, Светик, все. Самое страшное уже позади. Теперь тебе уже нечего бояться и стесняться, я уже все видел и все потрогал. Сейчас тебе нужно расслабиться и получать удовольствие. Девственности я тебя лишать не собираюсь, так что больно не будет, будет только приятно. Но если все же ты где-то почувствуешь, что немного больно, то говори сразу, не стесняйся. Договорились? Хорошая ты моя». Продолжая сидеть рядом и смотреть на Свету, я осторожно ласкаю ее киску, чтобы она привыкла ко мне, да и уровень ее чувствительности надо бы понять: внешние губки, внутренние, капюшончик клитора, а вот и он сам, преддверие к влагалищу, сама вагина, чуть глубже (Света дернулась – понятно, это уже больно). «Все, все, малыш, я больше не буду».

Все, что я сейчас делаю, это только для Светы, поэтому я не раздеваюсь и вообще не думаю об удобствах и дополнительных удовольствиях лично для себя. Но от терпкости и остроты ощущений член уже давным-давно перенапряжен, и сперма накапливается непрерывно.

Я снова целую Свету, немного ласкаю руками и губами ее маленькие грудки, спускаюсь ниже – к бедрам, и, наконец, добираюсь до главной цели. Сразу видно, что передо мной малолетка-блондинка: еле заметная полоска светлых, слегка рыжеватых лобковых волос; сама киска чистая, ни волоска; внешние губки гладкие, мягкие, покатые; внутри все светло-розовенькое, свежее, только самые края небольших внутренних губок чуть коричневатые. Просто земляничное пирожное!

Поглаживаю руками Светины бедра, чуть сжимаю их пальцами, слегка дую на ее киску, перемежая теплый и прохладный воздух (сжимая и разжимая свои губы). Я очень хорошо чувствую, что сейчас творится у нее в голове, с юности памятное ощущение: хотя она еще немного стесняется, но назад уже не повернет, гормоны пьянят, ей приятно и любопытно. Легонько трогаю губами ее нежный холмик, провожу ими по всей щелочке сверху вниз, щекочу языком постепенно набухающие оборочки ее внутренних губок, коротко касаюсь клитора. Мельком взглядываю на Светино лицо: глазки уже закатились, ротик приоткрыт – поплыла, моя сладкая!

Раздвигаю пальцами внешние губки Светиной киски, чтобы лучше разглядеть ее и расположить удобнее для легкой начальной стимуляции, облизываю и чуть пощипываю лепестки ее внутренних губок, обвожу языком и немного посасываю аккуратный розовенький клитор. Девственная плева у Светы круговая, вполне может пропустить мизинец, так что я не могу не попробовать. Положив левую ладонь на верхнюю часть Светиного бедра, пальцами правой я поглаживаю преддверие ее влагалища и вокруг него, потом осторожненько, одной фалангой мизинца прохожу сквозь отверстие плевы. Света замирает, но не отталкивает меня, значит можно продолжать. Погружаю мизинец дальше и, согнув его, кончиком пальца поглаживаю внутреннюю поверхность влагалища. Света подрагивает (обожаю смотреть в такие моменты на девичье лицо, на отражение сладкой муки на нем), сжимает мою левую ладонь своей и больше не выпускает уже до самого конца.

Я снова пускаю в дело губы и язык. Поскольку до влагалища полноценно мне пока что не добраться, то, поласкав его преддверие и внутренние губки, основное внимание я уделяю Светиному клитору, постепенно усиливая нажим. Света начинает выгибаться и крупно дрожать (похоже, это у них с мамой одинаковая реакция). Еще, еще, еще! Ее участившееся дыхание переходит в откровенные стоны, а потом в тонкое повизгивание (все-таки у молодого поколения комплексов явно меньше, чем у старшего!), дрожь становится мелкой, клитор буквально выскальзывает из губ и прячется (значит, оргазм наступит вот-вот), я ловлю и сжимаю его губами прямо с капюшончиком. И вот, Света выгибается всем телом, сдавленно стонет, несколько секунд крупно вздрагивает, и снова, и снова (как же я завидую длительности и силе женского оргазма; может, конечно, он случается у них и реже, зато намного ярче и дольше)! Наконец, Света расслабляется, отпускает мою руку, какое-то время лежит с закрытыми глазами, потом смотрит на меня и смущенно и мило улыбается. Я улыбаюсь ей в ответ, глажу по щеке и целую.

Света поднимается, и я советую ей принять душ – смыть запах секса до прихода мамы. В ванную мы идем вместе (чего уж теперь-то стесняться), а там Света, заметив, что брюки у меня буквально разрываются, осторожно касается рукой моего выпирающего члена, и меня с головой накрывает волна наслаждения. Вот теперь я и сам спохватываюсь, что все это время находился в страшном напряжении и сдерживался, забыв о себе и заботясь лишь о моей маленькой принцессе. Мне уже попросту больно, поэтому я говорю Свете, что душ мы примем вместе, но сначала она должна мне помочь и немного помастурбировать. Света аккуратно расстегивает молнию брюк, а меня в это время буквально пробивают молнии удовольствия, член вздрагивает резкими импульсами и прямо-таки рвется ей в руку. Я быстро раздеваюсь, поворачиваюсь в сторону ванной, беру Светину руку, целую ее ладошку и кладу на свой член, показав, как делать покачивания (ну дико приятно, даже легкий стон не могу сдержать). Дальше она продолжает уже самостоятельно, впрочем, длится все это лишь какой-то десяток секунд (слишком уж давно и сильно я был возбужден). Сперма мощной струей бьет в кафель стенки, глаза у Светки расширяются от такого зрелища. Приходится дать ей некоторые пояснения, о том, что так бывает не всегда, а только от сильного желания и долгого сдерживания, так что она вполне может считать это самым искренним комплиментом. Только вот после такого перевозбуждения первая эякуляция получается не очень приятной, а, скорей, несколько болезненной, и вторая разрядка понадобится уже довольно скоро.

Мы вместе залазим в ванную, я обмываю Свету и себя, потом организую по ее просьбе небольшой ликбез в области секса, а сам в это время провожу ей эротический массаж легким напором теплого душа. Юные создания быстро восстанавливаются, да и гормонами они переполнены, так что довольно скоро Светины глазки снова мутнеют, а дыхание становится глубоким и прерывистым. Одной рукой я ласкаю ее струями воды, а другой легонько касаюсь кончиками пальцев, при этом я не спешу, а стараюсь подольше продержать Свету на уровне легкого возбуждения и томной неги. На этот раз ее оргазм спокойнее, но еще дольше – с повтором.

А вот теперь я уже и сам готов к продолжению – член колом смотрит на Свету; заметно, что для нее это очень непривычно, она немного смущается, но любопытство и благодарность побеждают. Тоненькие пальчики легонько касаются моего члена, доставляя мне огромное удовольствие. Я смотрю на нее с теплой улыбкой, провожу рукой по щеке, а потом поднимаюсь и усаживаюсь на подголовник ванны, подманивая Свету поближе к себе. В этой позиции я нахожусь выше и смотрю на нее сверху вниз, зато мой член оказывается прямо перед ее глазами. И если в первый раз она коснулась его, по сути, мимолетно, то сейчас может рассмотреть не спеша, как следует.

Осторожно, двумя пальчиками Света слегка сжимает закрытую пока головку члена и немного покручивает ее. Невероятное наслаждение, особенно, когда смотришь на эту хрупкую нежную фигурку, свеженькую мордашку, широко раскрытые глазки, в которых светится любопытство. Ей очень интересно, и она очень старается, даже язычок от усердия высунула! Вот Света пробует покачать член ручкой, как раньше, а кожица (верхняя плоть) на головке задирается. Света отдергивает руку и с ужасом смотрит на меня (ой, что я наделала, тебе больно!?). Я улыбаюсь, успокаиваю ее и объясняю, что тут к чему. Теперь она еще внимательнее разглядывает мой член – такая диковинка! Немного помастурбировав его рукой, Света взглядывает на меня и, решившись, тянется к нему язычком. Ну, это вообще здорово!

Я приободряю ее и даю коротенькую консультацию (а то еще укусит ненароком). Света старательно сосет и облизывает набухшую головку (наверное, где-нибудь в фильмах уже видела), неумело, но очень трогательно. Повторное возбуждение нарастает медленно, но это и хорошо, я никуда не тороплюсь и вовсю кайфую. Такое счастье не только чувствовать, но и видеть у своего паха белокурую головку юного создания, приобретающего свой первый, насколько я понимаю, сексуальный опыт. Попутно я подсказываю ей разные нюансы: как работать язычком и как увеличивать удовольствие мужчины руками. Миньет длится довольно долго, но через некоторое время я все же опять сильно кончаю (убрав голову Светы от своего члена, чтобы с непривычки не подавилась спермой и не осталась с неприятными впечатлениями), сбрасывая остатки сексуального напряжения. В теле приятная истома и обессиленность, как после хорошей бани. Я от души благодарю Свету и судьбу, подарившую мне такой восхитительный момент жизни! Спасибо, принцесса (кстати, а как бы вам понравилось зрелище натуральной, разнаряженной в историческом стиле принцессы, делающей вам миньет; или хотя бы придворной дамы?).

Мы снова моемся под душем, дурачимся и целуемся. Светка весело и искренне улыбается – люблю, когда девушки открыто проявляют радость во время секса и после него, меня это так же дополнительно возбуждает, как и откровенные женские стоны. Я встаю на колени, поднимаю и притягиваю Свету к себе, осторожно прижимаюсь к ней грудью, чуть отодвигаюсь и снова приближаюсь, легонько касаясь и поглаживая ее всем своим телом. Это довольно пикантное ощущение, позволяющее полноценно прочувствовать обнаженной кожей такую же обнаженную кожу партнерши. В этот момент ты должен касаться ее грудью не между делом, а целенаправленно, перенося на кожу все свое внимание. Но делать это надо именно легко, буквально на вису, а, не наваливаясь на партнершу всей массой, как в положении лежа.

Потом мы одеваемся, и я решаю, что пора отправляться домой. Пожалуй, в этот раз мне дожидаться маму Катю не стоит, а то еще напридумывает себе невесть что.



Позднее мы еще пару-тройку раз баловались со Светкой взаимными оральными ласками, причем с каждым разом это получалось у нее все лучше и лучше; по возможности, я обучал ее некоторым азам секса и «мужчиноведения». А в присутствии Кати мы с ней временами переглядывались и перемигивались, помня, что теперь у нас есть общая тайна. Довольно забавно было обнимать Катю за плечи и легонько ласкать, поглядывая в этот момент на ее дочку, которая хитро улыбалась, опуская глаза. Отныне, когда Катя не смотрела, я мог спокойно целовать Свету, хлопать по попке, залазить рукой к ней в трусики и получать при этом двойное удовлетворение от взгляда на ее ответную улыбку. Да она и сама уже навострилась постоянно подначивать меня, когда мама отвернется или отойдет: то, глядя мне в глаза, губки облизывает, то соски поглаживает, то, дразня, медленно приподнимает краешек платья. Эх, роскошное было время!

В принципе, я не столько скрывал нашу со Светой связь, сколько не хотел причинять ненужную боль Кате, ведь к ней-то я по-прежнему относился хорошо. Поэтому и Свету настоятельно попросил не хвастаться перед мамой ни сейчас, ни позднее, даже, если когда-нибудь невзначай поссорятся.

Так продолжалось еще несколько недель, но когда при очередной нашей встрече Катя сообщила, что хотела бы иметь от меня ребенка (!), я решил, что с нашими отношениями пора постепенно завязывать. Хорошего понемногу. Ведь, если женщина задумает, то от ее беременности никакие предосторожности надежно не защитят. Если же этот рассказ прочитают девушки, пожалуйста, не считайте меня похотливым козлом. Согласитесь, сходиться по серьезному с женщиной намного старше тебя, да еще и имеющей взрослую дочь, с которой ты к тому же уже занимался сексом, можно только по большой любви или ради значительной выгоды, а ни того, ни другого в нашей связи не было. И вообще, ну, что за манера у многих девушек, еще не уверившись в намерениях парня, говорить ему о «наших детях»? В такой момент отношения сразу же подвергаются критическому испытанию, так что если вы не уверены в реакции мужчины заранее, то лучше и не рискуйте, иначе вам же больнее будет. И если парень к детям пока что не готов, это совершенно не значит, что он какой-нибудь там «плохой», возможно, он либо просто не дозрел еще до такого уровня близости, либо же лично с вами вообще его не предполагал (разумеется, если это было безо всяких предварительных обещаний и намеков).

Не стал я в последствии продолжать и наши отношения со Светой, чтобы не заводить их в тупик и не опошлять общие добрые воспоминания (надеюсь только, что она не слишком сильно завелась и раскрепостилась, и не вляпалась из-за этого позднее в какую-нибудь неприятность). А также мне очень не хотелось бы дополнительно расстраивать Катю, если она вдруг случайно узнает о нашей с ее дочкой интимной связи. Но это были очень хорошие месяцы! И обе девочки тоже были замечательными, я с удовольствием вспоминаю то время и желаю им всего наилучшего.



E-mail: iskatel-s@inbox.ru