ФарМур

Жадно впитывая в себя из девушки все жизненные силы, Повелитель требовательно продолжал целовать её, каждый раз будучи всё напористее и настойчивее. Спустя какое-то мгновение он с трудом, что нельзя было не заметить, оторвался от принцессы и властно поднял на неё свои манящие глаза.

- Теперь ты видишь, что я не трус и никогда им не был… Фарья? – с этими словами он убрал с её плеч свои невероятно сильные руки, освободив её из его цепких объятий. Девушка в ответ на это лишь облегчённо и обречённо вздохнула, понуро опустив голову.

Она стояла так где-то с минуту, а он лишь пристально наблюдал за ней, не сводя глаз с её точёной фигурки и кукольного личика. Да, в такие моменты он определённо был похож на человека с маниакальными наклонностями. Один его взгляд заставлял любую млеть от бабочек в сердце и одновременно содрогаться от страха. Кто ещё на этой проклятой Земле мог похвастаться таким умением?

И, чёрт подери, никто в этом мире не мог даже приблизительно понять, что творилось в голове у несчастной принцессы Фарьи! С детства она привыкла, что с ней обращаются, как с самым ценным сокровищем, а тут… Тут вдруг появляется этот мужчина, который переворачивает весь её мир с ног на голову! И… И что это было вообще? Что ей теперь делать? Девушка лишь стояла, неловко пожимая плечами и судорожно переминая пальцы. Она никак не могла решиться посмотреть в глаза тому мужчине, ради которого она сейчас готова была абсолютно на всё. Теперь-то Фарья поняла, что точно она к нему чувствует. Это было что-то настолько неземное, что тянуло принцессу к Падишаху с невероятной силой.

- Ты… - только и смогла выдавить из себя она, кое-как сумев поднять свои глаза. – Ты…

- М? – загадочно спросил Мурад, глазами играя с принцессой. «Нет, он сейчас доиграется! Он делает это специально!»

Ей казалось, что она готова наброситься на него прямо сейчас, готова расцарапать ему лицо за его поведение с ней. На лице принцессы играла просто яркая гамма красок: она моментально краснела и из-за неловкости и смущения, и из-за злости и ненависти к человеку, стоявшему сейчас прямо перед ней.

- Ты думаешь, я глупая? – вскрикнула девушка, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в кожу и из ранок начала сочиться совсем тоненькая струйка крови. Вдруг она заметила резкую перемену в лице Повелителя. Из весёлого он мгновенно перевоплотился в сосредоточенного человека.

Мурад обеспокоенно приблизился к девушке, всматриваясь в её глаза-океаны, как он про себя часто любил их называть. Ох, как он ненавидел себя в тот момент за то, что причинял боль человеку, в которого был по уши влюблён! Мурад видел, как страдает Фарья, как его поцелуй перевернул её сердце…

«Зачем я сделал это? Дурак! Идиот!» Он проклинал тот миг, когда его, как магнитом, притянуло к ней. Разве мог человек, как считал Мурад, быть властелином мира и чувствовать любовь? Любовь – это слабость, не так ли…?

- Никогда, - резко отрезал Повелитель, отстранившись от девушки. В этот раз уже сама Фарья развернулась и заслонила лицо руками, продолжая всхлипывать. А он в этот момент стоял позади неё и ничего не мог сделать. По крайней мере, он так думал.

Вдруг Повелителя осенило: будь что будет, пусть хоть адским пламенем горит этот бренный мир, но если он отпустит её, если позволит ей жить вдалеке от него, каким мужчиной он будет?! Это было не в стиле Мурада – оставлять близких ему людей.

Он с самого детства был таким темпераментным юношей, всегда резко переменял настрой, всегда внезапно становился со слишком весёлого слишком серьёзным. И таким он был всю свою сознательную жизнь. Он и сейчас боялся, что тяга к этой девушке – всего лишь минутная слабость, что она помешает ему стать самым великим завоевателем мира в истории… Но разве за каждым великим мужчиной не стоит его верная женщина?

Мурад вспомнил историю любви своих родителей, вспомнил тот самый портрет, на который его валиде так часто любит смотреть по вечерам, вспомнил, как ласково его отец всегда говорил о матери, как уважали его в народе и как все без исключения считали его великим Падишахом. Страхи испуганного любовью Мурада вдруг отступили. Ему даже стало легче дышать.

«Разве я трус? Разве я когда-то был ТРУСОМ?!»

- Фарья, - прошептал он, точно зная, что она его услышит. И как только её имя сорвалось с его уст, он понял, что она перестала плакать. Её плечи больше не поднимались вверх, а руки медленно опустились. Спустя секунду она повернулась к нему своим ангельски прекрасным лицом.

- Что? Ты снова хочешь сказать мне, чтобы я уехала?! Снова хочешь, чтобы я покинула границы твоего государства?! Снова?! Сно…

- Я люблю тебя, - он перебил её. Он сказал эти три слова так тихо, чтобы могла слышать только она. Но он сумел своим шёпотом заглушить её крик. Она стояла напротив него, не сумев ответить на это ничего. Только её приоткрытый от удивления рот и округлившиеся глаза выдавали то, что она действительно осознала, что он сейчас сказал.

- Ты… Ты что? – она всё ещё не могла поверить, что Мурад, Повелитель Османов, признался ей в любви. Так спокойно и так открыто. Разве это он? Разве это настоящий Мурад?!

- Я люблю тебя, чёрт подери! Люблю, Фарья! – он снова предельно приблизился к её лицу. Её глаза бегали по его лицу, пытаясь уловить любое движение уголков губ или глаз.

Больше он не собирался ждать. Ему надоело. Если она не верит его словам, пусть увидит, каким он может быть на самом деле. Он рукой сжал её щёки и силой притянул к себе, другой рукой охватив талию и прильнув к её стану всем своим телом. Их губы слились воедино, а он был так страстен и так настойчив, что не собирался даже делать и малейшего перерыва, чтобы глотнуть свежего воздуха. У принцессы слегка закружилась голова, и она, чтобы не упасть, обвила руками шею мужчины, этим ещё сильнее притягивая его, словно она боялась, что он вот-вот отпрянет.

- Теперь ты веришь мне? – он прервался лишь для того, чтобы спросить. Но и это далось ему тяжело. Мураду было невыносимо мало. Мало Фарьи. Мало любви в его жизни. И сейчас он собирался отпить из этой чаши сполна.

- Всегда верила, - только и смогла ответить девушка, как будто протягивая свои губы навстречу его лицу.

Теперь уже им обоим было всё равно, что будет завтра. Будет ли она королевой Венгрии и вернётся ли домой; будет ли он Шахом Мира и сможет ли завоевать весь мир; предадут ли их отношения огласке… Какая к чёрту разница?!

Он снова впился в её губы своими устами, постепенно двигая её в сторону кровати в углу комнаты. Она думала, что они вот-вот приземлятся на её подушки, но лишь почувствовала холодную стену, к которой он прижал её всем своим телом. Фарья с трудом могла дышать, но ей это даже нравилось. Она чувствовала, как от Мурада исходит всё его превосходство над остальными. И теперь она понимала, почему так много девушек теряло свою голову в его присутствии. Дело тут было даже не во внешности…

Он медленно перемещался с её губ на остальные части её тела, по-прежнему крепко прижимая её к стене. Он видел, как она норовит вырваться, но её жалкие попытки лишь забавляли его. Он-то прекрасно понимал, что она слишком слаба, чтобы убежать от него, чтобы освободиться из его цепких объятий. Он целовал каждую клеточку её дрожащего хрупкого тела. Затем он плавно перешёл к области шеи возле мочки уха… Он знал, прекрасно знал, что это эрогенная зона любой девушки…

Как только его горячие, как пламень, губы коснулись её шеи, Мурад услышал непроизвольно сорвавшийся с её уст стон, и лишь хитро ухмыльнулся, настойчиво продолжая делать то, что он начал. Каждый сантиметр шеи девушки неоднократно был осыпан поцелуями, в каких-то местах он даже оставлял тёмные маленькие следы от его укусов – так сильно он её хотел. И девушка не могла не чувствовать это. Она извивалась под ним, как только могла, но не из-за того, что ей хотелось поскорее закончить это, а из-за того, что ей, чёрт бы его побрал, нравилось это! Непозволительно нравилось!

Фарья то и дело постанывала, чем доставляла Повелителю невероятную массу удовольствия. Одним резким движением он разорвал платье на месте плеча, чтобы продолжать целовать её. Кусок тряпичной ткани небрежно полетел на пол. Никому дела не было до того, что эта вещица стоила немалых денег.

Затем на пол полетело всё оставшееся платье. Оно сейчас было таким ненужным, таким мешающим им обоим! Фарья чувствовала себя неловко лишь из-за того, что она была практически полностью обнажена, а он стоял в своём кафтане… И тут она руками начала расстегивать пуговки на его кафтане, медленно-медленно… Прервавшись на какую-то долю секунды, она силой притянула его лицо к себе и поцеловала. Ему определённо нравилось, как она начинает вступать в игру…

Вдруг на полу валялся уже и его кафтан, и рубашка… Она прижалась к его голому торсу и её тело обдало новой порцией мурашек, поскольку его тело буквально обжигало её. Но сейчас её это не волновало. Фарья руками уже расстёгивала штаны Мурада, сопровождая это вздохами и стонами. Мурад же сантиметр за сантиметром опускался всё ниже и ниже… Своими руками он сжимал её грудь, затем нежно и ласково сжимал её горло и покусывал её, оставляя еле заметные следы.

Момент – и брюки оказались примерно где-то рядом с кафтаном и её разорванным платьем. И вот они, полностью обнаженные, стояли друг напротив друга и… И он поднял свои глаза, чтобы посмотреть на неё. Он как будто без слов спрашивал, готова ли она, понимает ли, на что они оба идут сейчас. Но, не встретив никакого сопротивления со стороны девушки, одним резким движением он поднял её на руки, Фарья же обвила его тело ногами и повисла на нём. Они продолжали целоваться, как будто не могли насытиться друг другом. Фарья оставляла следы от глубоких царапин на его спине, получая нереальный кайф от того, как он слегка рычал, когда она это делала. Девушка чувствовала, что хоть где-то она может иметь над ним немного власти.

- Ты готова? – переспросил Мурад, остановившись прямо возле кровати. Он всё ещё не был уверен, что Фарья полностью отдаёт себе отчёт о том, что происходит. И да, он действительно переживал, он искренне волновался и беспокоился о том, не пожалеет ли об этой ночи она на следующее утро.

- Пути назад нет, - обронила принцесса, смотря прямо в его карие глаза и уже начиная тонуть в этом омуте. – Я сама себя дурачила всё это время, но теперь мне всё равно.

Ещё один момент – и она уже буквально вжата в кровать всем его телом. Девушка не могла даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы обнять Мурада и как-то прильнуть к нему. Он всё делал сам. Сейчас принцесса понимала, что ей лучше просто получать удовольствие от происходящего.

Ещё момент – и он уже нежно целует внутреннюю часть её бедра, медленно добирается к самому интимному месту на теле любой женщины… И как только его губы коснулись этого самого места, с её уст сорвался такой громкий стон, что, она была уверена, вся башня слышала их! От блаженства Фарья так сильно закусила губу, что из неё начала сочиться кровь. Мурад вдруг снова оказался сверху над ней, всем своим невероятно красивым телом заслоняя девушке абсолютно всё.

И последний рывок – он, сжимая одной рукой её волосы, а второй – грудь, резко вошёл в неё, заставив бедную девушку кричать от боли и удовольствия. О да, это было именно оно!

- Мурад! – то и дело вскрикивала она, снова царапая его и целуя везде, куда она только могла дотянуться: шея, торс, губы…

Движение, толчок – и новая волна кайфа медленно накрывает их обоих. Его от осознания того, что такой долгожданный фрукт наконец-то принадлежит ему, он стал тем, кто присвоил себе этот непорочный девственный цветок, а её – от того, что этот мужчина, мечта всех девушек в этой империи, сейчас принадлежал ей и никому больше.

Он страстно сжимал её плечи, волосы, грудь, бёдра, талию… Его руки свободно гуляли по всему её телу. В какие-то моменты, когда он был буквально на пике наслаждения, он наматывал её волосы на кулак и что было силы оттягивал назад, с упоением наблюдая за выражением лица Фарьи.

Его любимой Фарьи. Девушки, сумевшей покорить его настолько, что ни о ком другом он и думать не мог всё это время. Какое же было неземное наслаждение, когда он, ритмично двигаясь в ней, слышал, как она выкрикивает его имя, как восклицает имя Всевышнего и изгибается, словно кошка, под ним.

Принцесса время от времени, обнимая Мурада одной рукой за шею, с всей силой притягивала его к себе, жадно и настырно впиваясь в его губы и даже кусая их до крови от возбуждения. Он лишь рычал каждый раз, когда она это делала. Фарья видела, как Повелителю это всё нравится.

Одно движение – и вот уже она сверху, ей удалось в какой-то момент одержать победу над ним. Теперь она, принцесса, на своём законном месте. Фарья, медленно проводя ногтями по торсу своего мужчины, всматривалась в его глаза, пыталась уловить там хоть что-то. Но видела там лишь его хитрую улыбку и томный взгляд.

Теперь двигалась она, она задавала темп всему этому процессу. Девушка целовала нежно и с особым трепетом его шею, скулы, ключицы, торс, дорожку на животе… Как она была прекрасна, изгибаясь так, будто бы умела это всю свою жизнь! Это поражало и Мурада тоже. Он с упоением наблюдал за каждым её движением, и каждую секунду боролся с желанием снова оказаться над ней. Но сейчас он лишь крепко-крепко сжимал её талию и рычал, в то время как Фарья плавно двигалась.

- Теперь я вижу… Ты не трус, - шепнула ему на ухо девушка, эротично закусив мочку его уха и поцеловав скулу.

В ответ раздался лишь рык и лёгкий мужской стон. Мурад разом накрыл своим телом Фарью и требовательно поцеловал её, так, как никогда до этого не целовал. У девушки даже потемнело в глазах и зазвенело в ушах от того, что делал он.

- Никогда. Им. Не был, - резко и даже грубовато двигаясь в ней, урывчасто молвил Повелитель.

- Ох! – воскликнула Фарья.

***

Лучи только-только взошедшего солнца игриво ворвались в большую просторную комнату, скользя по всему, что только попадалось им на пути: мебель, одежда, двое молодых людей, лежавших на кровати и смотревших друг другу прямо в глаза…

Они не спали, нет, просто лежали и наблюдали друг за другом. Фарья – за Мурадом, Мурад – за Фарьей. И никто даже не отводил взгляд в сторону.

- Я люблю тебя, - в какой-то момент сказал Повелитель.

- Всегда буду, - радостно ответила ему девушка.

Их губы снова слились воедино, и сейчас, поверьте, в этом мире не было людей счастливее и радостнее этих двоих. Они обрели счастье. Они обрели друг друга и ни с кем не собирались делиться тем сокровищем, которое им повезло найти. Ни с кем.