Ирочка

Устроился я как-то в одну частную компанию фин. менеджером. Хорошее место, большая экономическая служба - много женщин. Самая интересная была Ирочка - нач. финансового отдела, мой непосредственный начальник. Отдел кстати состоит из двух человек - начальника и меня. Почему Ирочка, а не по имени-отчеству? Такая уж начальница попалась - дружелюбная, приветливая. С ней у меня сразу сложились шутливо-служебные отношения, а разница в возрасте между нами была 14 лет. О какой-либо романтике, правда, и речи быть не могло - в этом смысле она дистанцию соблюдала (я не пытался клеится, просто почувствовал), кроме того она была и старше, и взрослее в том смысле, что в ней было какое-то особенное достоинство, гордость, а я в 21 год был шалопаем - вчерашний студент, на уме девченки, интернет, компьютерные игры. Ко мне она видимо относилась практически как к ребенку, как мужчину не воспринимая.
А мне она нравилась. Интерес впрочем был исключительно сексуальный, на разницу в возрасте я плевал (трахал и постраше).
Сначала я только иногда забавлял себя, мечтая как целую ее, обнимаю ее талию, зарываюсь лицом в ее русые волосы. Потом она стала занимать все мои мысли. Помню всякий раз когда смотрел на нее, не мог отогнать желание поцеловать ее в губы - такие сочные, пухленькие.
Она кстати была изумительно хороша. Очень хорошо выглядела - нежная, гладка кожа на лице, мягкие волосы до плеч, красивый небольшой нос и голубые глаза. Гибкий стан, ноги стройные, грудь высокая. Руки изящные, пальцы тонкие и длинные. Плюс еще внутренние достоинства, которые очень хорошо видны - женственность, ум, гордость - дополняют картину телесного совершенства. И получаем мы Женщину с большой буквы, интересную, сильную и красивую, которой не только начинаешь любоваться, но и испытывать уважение. Конечно у нее были поклонники. Точнее все мужики в офисе являлись таковыми. Она умела быть в равных отношениях со всеми, со всеми дружелюбная и приветливая, но никого особо не выделяла. Все ее обожали и восхищались. У главного инженера были с ней чуть более близкие отношения, но и там все культурно, взаимноуважительные отношения двух умных людей.
Такой была Ирочка и за это я люблю зрелых женщин даже больше чем школьниц - трахать красивое тело ничто по сравнению с ощущением обладания сильной и гордой женщиной. Впрочем почему "была" - наверняка она оправилась после того случая, хотя воспоминания конечно никуда не денутся.
Итак я стал буквально бредить ей. Мы сидели в одном кабинете и я мог сколько угодно любоваться ею. Все в ней мне нравилось - и осанка, и голос, и смешная гримаска когда она недовольно морщит носик, и движение которым она убирает волосы назад - я сходил с ума. По два раза в день ходил в туалет онанировать, вот как хотел ее. Ведь это дело я давно бросил, в бабах недостатка не было. Если я женскому телу предпочитаю сладкие грезы и мастурбацию - это о многом говорит.
Что только не делал, чтобы хоть немного удовлетворить свою страсть - часто и без надобности подходил к ее столу, - заглянуть в ее декольте. Или например она на компьтере что-то смотрит, а я сзади подхожу, волосы мягкие тихонько трогаю, или нагибаюсь к ней будто-бы для того чтобы рассмотреть что там на экране, а на самом деле вдыхаю аромат ее кожи и волос - одуреть! На день рождения, когда подарок вручал, вместо "служебно-дружеского" поцелуя хотел поцеловать в губы - не удалось, подставила щечку.
С нетерпением ждал корпоративной вечеринки - только для того чтобы потанцевать с ней, думал может в неформальной обстановке удасться развить отношения дальше шутливого официоза. Когда танцевали, это был кайф! Обнимал ее, разглядывал вблизи ее лицо, старался чтобы соприкоснулись наши ноги или коснуться грудью ее груди. Впрочем она так расположила руки, что к себе не прижмешь, соблюдала пионерскую дистанцию. А придя домой, счастливый, полтора часа онанировал.
Но в конце концов понял - эту лошадку надо уже объездить, сколько можно грезить за дрочкой. Тут же перевел размышления в практическое русло - как это сделать? Нашел самый простой вариант - остаться с ней после работы или еще лучше выйти в выходной. У нас в общем не принято работать во внерабочее время, только если работы много. Отсюда вывод - надо дождаться запарки или самому ее создать, но это дело техники. Не вышел в пятницу на работу (якобы канализацию засорило, сантехника ждал), к совещанию в понедельник стало быть данные не готовы и весь наш отдел в числе двух человек вышел работать в субботу, такого кстати еще небыло. Так я остался с ней наедине и целый день впереди.

Я гадал, что она наденет. Наверно джемпер какой-нибудь и джинсы с кроссовками, ведь нерабочий день, форма одежды вольная. Обычно она одевалась по-деловому, но в то же время исключительно сексуально - юбка выше колен с разрезом, довольно часто блузка с декольте, туфли на каблуках.
Но она и в этот день выглядела как обычно, то есть умопомрачительно. Полупрозрачная блузка - видно кружевное белье, изящные босоножки и брючки из тех что сверху в обтяжку, а внизу расклешенные.
В этот день я впервые делал ей комплимент - сказал какая она красивая - было видно что это ее слегка удивило. Я же упивался своей властью, сладко оттягивал главный момент, понимая что сегодня она никуда не денется.
И вот момент. Она нагнулась над столом, а брючки как я уже сказал были обтягивающие, и я увидел очертания ее чудесной попки как будто она была совсем голая. А еще совершенно отчетливо проявился небольшой бугорок половых губок между ее стройных бедрышек. И я за этот бугорок ее пощупал.
Ирина резко выпрямилась и повернулась ко мне.
- ты! ты! ты что делашь, урод? - задыхалаясь выпалила она. Во гневе она была прекрасна.
- Ириша, ну я подумал ты неспроста так нагнулась, извини - разыгрывал я мямлю, радуясь про себя представлению.
- какая я тебе Ириша, придурок! Отойди, урод!
Она оттолкнула меня и вылетела из бухгалтерии, где мы находились, и прошла в наш кабинет.
Я быстро, но не суетясь, разделся догола - не люблю путаться в одежде, потом пошел за ней.
Ирина гневно расхаживала по кабинету, ломая пальцы и кусая губы. Но когда она увидела меня и мой торчащий колом член, ее лицо переменилось. О, я кажется знаю что она почувствовала - то же чувствует подросток, которого окружили гопники - противный холодок в животе, ноги и руки становятся ватными и предчувствие: "щас будут пиздить". Выражение лица по крайней мере было таким же как и у жертвы гоп-стопа - побледнела, глаза округлились, губки задрожжали.
- с-сережа, ты что, не надо - голос ее от страха снизился до шепота. Она отступила в угол. С похотливой ухмылкой, но не говоря ни слова, я подошел к ней и двумя руками разорвал тонкую блузку до самого низа. Из ее горла вырвался отчанный вопль.
Схватив Ирину за руки, я выволок ее из угла и швырнул на пол, затем навалился сверху. Она все кричала, билась ногами и пыталась освободить руки. Влепил ей крепкую пощечину, на мгновение она была оглушена, и я разорвал ей ширинку. Ремня у нее не было, что облегчило мне задачу. Затем быстро встал и стянул с нее брюки. Все это время она не переставала кричать и брыкаться. Правда ее сопротивление падало по мере того как она обнажалась. Я кинулся на нее снова, перевернул лицом вниз, начал лапать ее и с наслаждением терся членом о ее бедрышки. Какая она гладенькая и мягкая!
- пусти-и-и, ну пожалуста! - плакала она.
С трудом заставивив себя прекратить сладкое занятие, я сорвал с нее остатки блузки, затем трусики и бюстгалтер. Она уже почти не сопротивлялась, только плакала.
Рывком перервернув мою партершу на спину, я раскинул ее ноги в стороны. Вид был изумительный, у нее было совершенное тело, а от аккуратной киски глаз невозможно было отвести. Погладил ее животик и пощупал ее нежные половые губки. Тут Ириша снова начала рыпаться - пыталась отпиннуть меня и оттолкнуть руками. Я заломил ей кисть и пока лежала выгнувшись от боли, раздвинул ей ноги и стал засовывать член в нее. Она была парализована болью и только стонала и всхлипывала. Я разглядывал ее лицо, стараясь навсегда запечетлеть в памяти те чувства что отражались в ее наполненных слезами глазах - бессильное отчаяние, мука и осознание реальности ситуации в которой она оказалась.
Наконец я вошел в нее полностью и начал жадно насиловать ее, с наслаждением слушая ее прерывистые рыдания. Первый половой акт был коротким, я так томился, что обкончался практически за минуту, как ни старался оттянуть оргазм. Ну ничего, у нас много времени. Кончив, я не стал вставать с нее, отдыхал прямо на ней. Наконец я поцеловал ее в губы, затем стал осыпать поцелуями ее лицо, шею и плечи. Сбылись мои мечты - это чудесное божество принадлежит мне. Даже не верится, я могу смело целовать ее, разглядывать, дотрагиваться.
Я немного приподнялся, чтобы оглядеть девушку. Стройные ножки до предела раздвинуты, киска потрепана, на правой груди отпечаток от медальона, на плечах синяки. Изнасилована! Она тихонечко плакала, закрыв ладонью лицо.
Я впился в ее губы и почувствовал как мой член в ее влагалище вновь набухает. Я снова стал трахать ее, не жадно как в первый раз, а с наслаждением, прислушиваясь к своим ощущениям, словно дегустировал хорошее вино. Это был высший кайф. Иногда останавливался чтобы поцеловать ее теплые губки и грудь. Она лежала с закрытыми глазами и горестно постанывала и всхлипывала. Удовольствие продолжалось достаточно долго, а оргазм был яркий и продолжительный.
Совершенно удовлетворенный, я встал с нее чтобы полюбоваться результатом. Она лежала с неественно раздвинутыми ногами, волосы разметались по полу. Половые губки были темно-красные от насильного вторжения, на лобке осталось колечко моих черных волос. На бедрах, груди синяки - следы моих рук, на шее засос, на плече след укуса. Эти следы долго будут напоминать ей как мужчина против ее воли овладел ею, оставив свои метки.
Ирина пришла в себя, перевернулась на бок, сунув руку между ног и горько заплакала.
Все. Уже ничего не поделаешь. Жила себе красивая, независимая и гордая женщина, и не предполагала что кое-кто не посмотрит на все ее достоинства, не оценит как личность, а использует ее красоту лишь для удовлетворения своей похоти.
Я тем временем сел в кресло и отдыхал, обмахивая себя обрывками ее блузки и любуясь красивым телом, лежащим на полу. Потом сказал ей чтобы она подошла ко мне, но она не послушалась. Тогда я за ногу подтянул ее к себе поднял и поставил на колени перед собой.
- отстрочи минетик, Ириша.
Она медлила, губки у нее задрожжали. Пришлось пригнуть ей голову, так что она чуть носом в пах не ткнулась. После этого она взяла член руками и накрыла ртом головку.
- вот так, молодец. Продолжай. Язычком работай и дрочи хорошо.
Очаровательная русая головка, насаженная на мой член, смотрелась просто восхитительно. Я следил не отрываясь за ее пальчиками, которыми она дрочила мне и перебирала яйца. Нежные розовые губки двигались вверх-вниз по стволу. Это было упоительно, я был как пьяный, в голове туман. Я держал ее личико в руках, теребил волосы, мял плечи. Наконец я со стоном кончил, сбрасывая сперму ей в рот. Она не пыталась увернуться и все проглотила. Видимо сломлена была окончательно. Я вынул член из ее рта и вытер последнюю капельку о ее губы. Откинулся на кресло, а она продолжала стоять передо мной с наклоненной головой.
Какая она красивая! Я не мог так сидеть, спустился с кресла к ней и прильнул к ней губами. Я начал целовать и лапать ее всюду. Это было здорово, наслаждаться ее мягким телом, одуряющим ароматом ее бархатной кожи. Она лежала на полу, а я ласкал ее тело губами и руками, пока снова не ощутил похоть.
Поставил ее на четверинки, полюбовался видом сзади - со всех сторон хороша, девка! Потеребил пальцами половые губки, затем сунул член во влагалище. До чего же здорово - натягивать женщину сзади: лицом зарылся в волосы, руками гуляешь по телу, мнешь груди и бедрышки, теребишь письку. Она снова начала плакать. В этот раз удовольствие было продолжительным, пришлось разочек прерваться, отдыхая прямо на ней. Потом снова. Как кончил, сел прямо сзади нее, она же так и осталась стоять, покачивая попой. Я гладил ее бедра, попку, теребил пальцами ее половые губки. Мохнатые губки были как овал с щелью посередине, розовые лепесточки уныло поникли над входом в поруганое влагалище - не насмотреться.
Я уже был почти выжат, но насытится никак не мог. Просто смотреть на нее не мог, хотелось целовать и трогать. Долго еще лежал с ней, давая волю рукам и губам. Кажется наобнимался, нацеловался и надышался женским ароматом на неделю вперед. Наше интимное общение продолжалось уже часа четыре. Однако я не мог оторваться от нее, не кончив еще раз.
Последнее соитие было очень долгим. Я то насиловал ее, то заставлял сосать и держать член в руках. Неоднократно останавливался, отдыхал. Даже в попку ее потрахал, хоть и не люблю я этого. Продолжалось это полтора часа, но наконец я кончил, в последний раз оросив ее влагалище.
Все. Взмокший и совершенно измученный, я сидел в кресле, а она, тоже вся в грязном поту, лежала и рыдала.
- вставай, подмойся иди.- сказал я.
Со стоном она поднялась и держась за стенку пошла в сторону туалета. Где то на полпути она со вскриком согнулась и упала на колени, держась за промежность. Потом поднялась и сгибаясь и стеная от боли поковыляла дальше.
Было уже полдесятого вечера когда наконец мы вышли из офиса. Я отвез Ирину домой на ее машине. Всю дорогу она сидела прямо и смотрела перед собой. А вел машину и отдавался притным воспоминаниям о прошедшем дне. на светофорах смотрел на нее и гладил колени. Она и сейчас, после жесткого изнасилования, была очень привлекательна. От автостоянки проводил ее до квартиры, перед дверью еще немного постояли на площадке. Расстегнув плащ, я напоследок ощупывал ее прелести. Подумывал еще об одном трахе, но эрекция была очень болезненной. Поцеловав на прощание ее губы, я с ней распрощался.
Когда шел домой, думал, что она сейчас делает. Наверно сначала пойдет в ванную, пытаясь очистится от спермы и грязи. Потом пойдет в спальню, рухнет на постель и поймет, что это не поможет. Главный след останется в памяти. Я был уверен, что она не заявит, не захочет еще раз пережить этот день. Она будет жить и воспоминания будут с ней, и знание, что где-то живет ее насильник, насладившийся ею, изгадивший ее и оставшийся безнаказанным.
В понедельник она старалась не встречаться со мной взглядом. Она подала заявление об увольнении, но ей нужно было отработать еще неделю. Ирочка наша стала другой. Заострившиеся черты, ни одной улыбочки, взгляд потухший, а была такая жизнерадостная. Все сотрудники судачили, что с ней случилось и почему она увольняется. Родилась сплетня, что главный инженер приставал к ней с грязыми домогательствами. Она ничего не объясняла, из кабинета старалась не выходить и почти не разговаривала.
Оставшуюся неделю я естественно использовал себе на благо. Я постоянно щупал ее, целовал, она не препятствовала. В обед, когда все сотрудники уходили, мы оставались и я ее трахал. Иногда я пялил ее и в рабочее время - не мог сдержаться, хотя это было рискованно. Один раз в такой момент за нашей дверью встали две сотрудницы и о чем-то болтали. Они запросто могли войти, а я не мог остановиться - весь разум в середину тела ушел и плевать что увидят, лишь бы дотрахать. Зато я увидел как она испугалась - до этого ее лицо было бесстрастным. Я понял, что она смертельно боится, что о нас узнает кто-то третий. Можно быть спокойным, значит, в милицию не пойдет.
Она уволилась и что с ней стало потом, я не знаю - не интересовался. Баб на свете много.