Иван — лордов наследник

В некотором царстве, в некотором государстве (а проще говоря, в матушке-Руси) жил да был такой человек – Иван.

Жил он довольно бедно, работал в лавке – помогал приказчику. А каждое воскресенье, ну и по праздникам, конечно, пил горькую, да пил так, что потом «вола вертел». Ссорился с соседями, крушил заборы, бил кувшины и морды всяких мужиков.

А вот жены у него не было. Да и зачем ему жена? Выпьет, бывало, для храбрости сто граммчиков, подойдёт к красной девице да и «поженится» – тащит её, куда ему надо – или домой к себе, или в кусты ближайшие. Был у него такой дар – ни одна девица не сопротивлялась. А так как Иван был мужичок довольно молодой и хотелось ему довольно часто, то он скоро перепробовал всех девок в округе, да и с замужними женщинами не гнушался переспать, а также и с вдовушками. Но с одной и той же ему по два раза не хотелось, так как он в этом деле любил новые ощущения. Загоревал было Иван, но ненадолго.

И вот по щучьему велению, по моему хотению, приходит как-то к Ивану почтмейстер и письмо вручает. А в письме том написано, что он, Иван, является наследником богатого англицкого лорда и сей болезный лорд оставляет Ивану всё своё состояние – усадьбу и кучу тыщ англицких фунтов стерлингов. И что он, Иван, обязан приехать в Англию для получения сего наследия.

А надобно вам сказать, что тогда Ивану было довольно хреновенько. Ну перебрал он в кабаке лишнего, ну проблевался за банькой – с кем не бывает? Так вот он смотрит на этого почтмейстера и ни хрена не понимает. Ну и послал его подальше… А почтмейстер, не будь дурак, письмецо то оставил, а сам ушёл.

На следующий день Иван оклемался, письмо заметил и стал его читать. Там по-русски и по-англицки написано было. Порадовался, естественно, ещё за воротник заложил да и пошёл в лавочку, где работал.

А там его приказчик уже ждал – злой, аки волк. Как Иван появился, так сразу и заголосил приказчик… «Что ж ты, собака, делаешь, а? Ты ж, сволочь, на работу свою опоздал, собачье отродье!».

Подошёл к нему Иван, схватил за шею и гаркнул… «Ты, жидёнок (приказчика звали Мойша)! Ты ж на лорда голос повысил! Я ж тебе, каналья, зубы пересчитаю счас!» Приказчик и прохрипел ему сдавленно… «Иван! Гад, опять напился! Тебя ж выпиздят из лавки! Лорд хуев!». Иван поставил Мойшу на пол и пальцем ему погрозил… «Смотри у меня, не озоруй». Потом к хозяину пошёл.

А у хозяина как назло настроение плохое. То ли тоже вчера перебрал, то ли что, в общем, не в духе мужик был, ой не в духе… А тут как раз Иван подошёл. Заорал на него хозяин… «Чего припёрся?». А Иван ему в ответ… «Ты, Семён Фёдорыч, на меня не кричи. А то лавку твою куплю и тебя вместе с ней – будешь у меня на посылках». Ну, хозяин завопил, конечно… «Да ты мужик! С каких это пор мужики лавки покупают? Одумайся, Ванька!». Иван ему и говорит… «Ухожу я от тебя, злой ты, Семён Фёдорыч. Где мои копейки?».

Хозяин вытряхнул на стол несколько битых монеток и посмотрел на Ивана тяжёлым глазом. «Ну что, Ванька? Доволен?» – говорит. Иван забрал копейки и вышел из лавки.

«Вот и всё. Таперича продаю хату и еду в Англию. Знать бы, где она, ента Англия. В Питер придётся ехать» – так думал наш Ванька, идя домой.

Вскоре он уехал в Петербург, да там и на корабль до Лондона сел. Приезжает он в Англию, да диву даётся. Какие дома! Какие улицы! И всё то у них не по-нашенски, не по-русски написано. «Придётся, видать, русского человека искать, чтобы найти где оно, это именье». Только подумал – глядь, русский идёт. То что русский, Ванька понял сразу. Пьяный, растрёпанный, «Боже, царя храни» поёт. Ну Ваня наш – к нему. Так, мол, и так – помоги найти поместье. А тот на Ваньку глянул, икнул и спрашивает… «А ты мне потом нальёшь?». Ну, Иван согласился. В общем, поехали.

Приехали, значит. Вот оно и имение. Ванька глянул и ажно рот открыл. Такие хоромы! Да дом помещика Спицына меньше будет. Во какой дом!

Ну, тут дворня подбежала, мужички какие-то. Чегось лопочут по-англицки, а Иван не понимает ничего. Ну и спрашивает у своего русского приятеля… «Чего он мне говорит-то?». Тот голову приподнял, ухо навострил и отвечает… «Письмо ему покажи». Ванька письмецо заветное достал, в рожу мужику пихает. Тот глазками пробежал, улыбу растянул и лопочет опять чего-то. Ваня опять у нашенского спросил. Тот и говорит, что, мол, проходи, новым хозяином будешь.

Три дня пил Иван с русским другом. Оказалось, что того Василием зовут, что он из Питера приехал, да жулики его в карты обдурили, вот он и живёт в Лондоне, пробавляясь случайным заработком. Договорились, что будет теперь Василий компаньоном у Ивана, будет ему вроде придворного толмача. За это Иван обещался снарядить его одеждой, едой и крышей над головой, ну, деньгами, конечно. На том и порешили.

А когда прошёл первый кураж, решили они поместье осмотреть. Оказалось, что теперь у Ваньки в услужении поболе полусотни человек. Греховная мысль в башке у нашего Ваньки родилась. Захотелось ему узнать, чем отличаются женщины и девушки англицкие от женщин и девушек рассейских.

Заприметил Иван для начала молоденькую горничную – Китти, как она себя называла. Улучил выгодный момент, да к ней подошёл. «Китти, отойдём в чуланчик» – и рукой показывает, куда идти надо. Та засмущалась, залопотала, но что делать – слово хозяина для неё закон. Ну в чулане приник к ней Иван, в ушко чего-то ласковое зашептал, в щёчку поцеловал. Та и не отпиралась, а только по-своему быстро говорила. Иван ей юбку-то и задрал. Полюбовался немного, свой фирс вытащил да и всадил ей. Китти вскрикнула, попыталась вырваться, но потом ей это понравилось и она даже стала смеяться и постанывать. Ивана, правда, надолго не хватило. Вытащил он свой член, да малафьёй всё вокруг и обрызгал. Китти платьишко поправила, глаза опустила и мимо Ваньки пробежала.

Понравилось Ивану с англицкой девушкой. Чистая бархатная кожа, румянец на щёчках. Теперь только осталось женщину англицкую испробовать.

А на следующий день Ивану приглашение пришло от соседнего помещика. Мол, приглашает он его на бал с целью познакомиться с новым соседом. Иван повертел в руках бумажку да Василия спрашивает… «Пойти что ли?». Василий ему тогда сказал… «Идём, Ванька, идём! Может, кого ещё там трахнешь».

Пошли они к соседу. А у того усадьба также шикарная. Прошли в дом, а там их уже и хозяин встречает. Заболтал он на англицком, спрашивает у Ваньки что-то, а тот и ни бум-бум. Ну, опять же, Вася помог. Хозяин очень рад видеть у себя нового соседа, его зовут граф Генри Картрайт (тьфу, ты, Господи, ну и имечко бог пожаловал!) и что их ждут в гостиной.

Направились туда наши друзья, а там всё ихнее дворянство сидит, чаи гоняет. Ну, заметили Ваньку, подбежали к нему, представляются, Василий Ивану переводит, а Ваня наш всё глазами рыскает – ищет женского полу. Просит Васю… «Васька, спроси, где у него тут жена?». Василий графу перевёл, а тот башкой своей закивал и что-то крикнул в дверь. Оттуда вышла его жена. Да не вышла даже, а выплыла, как лебедь. Писаная красавица! Перси ажно из рубахи выпирают, о как!

«Во бы её…» – подумал наш Иван. Чинно представился, ручку поцеловал, улыбнулся ей. А тут граф предлагает к столу пройти.

Пообедали, конечно. Ванька попросил Василия занять графа разговором, а сам пошёл искать графиню. Нашёл он её в её же спальне. Та перед зеркалом сидела. Ванька, недолго думая повалил её на кровать. Графиня сопротивлялась, даже порывалась закричать, но Иван ей рукой рот зажал, а сам другой рукой сиськи ей нашаривал. Нашарил, посмоктал, да и дальше полез, под юбку.

Ну, в общем, трахнул Иван графиню. Трахнул и хуя не обтёр. Потом они, как ни в чём не бывало, спустились к остальным гостям.

К вечеру все здорово нализались.

………………………………

Я встретил Ивана в Лондоне прошлым летом. Он шёл по улице, низко опустив голову и вздыхал. Я его и спрашиваю… «Что Ванька, печальный такой?». А тот мне и говорит… «В Россию хочу, очень соскучился. Эти англичане меня просто бесят. Самогонка их – виски, называется, такое дерьмо. Да и скучно здесь очень». Я ему и говорю… «Ты же хотел попробовать англицких девушек, не так ли?». Он на меня посмотрел и сказал, такую истину, что я даже удивился. Он сказал… «Знаешь, ПИЗДА она и в Англии ПИЗДА». После чего повернулся и пошёл своею дорогою.

Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец.