Миллениум

(НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ

О БЕДНОМ МОНТЁРЕ

И НЕ ТОЛЬКО

О НЁМ…)

Risu inepto res ineptior nulla est…

Поехали?

1. ВСТРЕЧА В ПУТИ

Я оказался

В случайной компании…

О голубых зашел разговор…

Тема избитая!. .

Но – один парень

Заволновался, – типичный монтёр!

Забеспокоился…

Нервный… субтильный, –

Право, такому лучше не пить! –

Он то смеялся…

То гневался сильно…

И всё порывался кого-то убить…

Кого?. .

Мы сидели под Петербургом

В деревне глухой, занесённой снегом…

А за окном

Бушевала вьюга…

И мат прерывался взрывами смеха…

Тема –

Избитая?

В пьяном угаре

Под Петербургом семь молодцов

«тему избитую»

Вновь избивали –

Дым содрогался от злых голосов…

Громко

Кричали о пидарасах,

Пьяно смеясь над каким-то Серёжей…

«Пидоры

Все!» И я соглашался,

Не признаваясь им, что я тоже…

«Все!»

(кроме этих, тесно сидящих

Вечером поздним под Санкт-Петербургом?), –

Нервно кричал

Возбудившийся мальчик…

А за окном куролесила вьюга…

Я думал

О них… о себе… и о многих,

Живущих и живших под вечной Луной…

И что

У монтёра стройные ноги…

И что он такой же, как я, голубой…

И что

Его тёмная ненависть – это

Неясное чувство, что он за бортом…

Звенели стаканы

В дыму сигаретном…

Вопило в монтёре его естество…

Кричал он –

Пристрастно, угарно и пьяно…

А в этот момент австралийский моряк

На сухогрузе,

Идущем в Панаму,

Юнге ломал пацанячий целяк…

Громко

Смеялись они… а в Маниле

В эти мгновения – что за страна? –

Неутомимо

Друг друга любили

Два черноглазых, как ночь, пацана…

С жаром

Кричали… а в это же время

Члены в сушилке стояли упруго –

В воинской

Части южнее Тюмени

Два новобранца ласкали друг друга…

Шумно

Они возмущались… а где-то

В эти минуты в далёком Чикаго

Старший

Кадет молодого кадета,

Изнемогая, в гостинице трахал…

Слушал я

Молча… а в Сан-Себастьяне

В эти минуты французский матрос,

Голубоглазый,

Весёлый и пьяный,

Лапал мальчишку, целуя взасос…

«Пидор!» –

Кричали… и в эти минуты

Парню Серёже где-то икалось, –

Смачно

Его обсуждали, как будто

В нём было дело… Вьюга металась

Под

Петербургом… а в Кисангани

В это же – в это же самое! – время

Трахались в зад

Африканские парни…

Трахались парни южнее Тюмени…

Дёргалось тело

Смазливого юнги…

Жарко сопели два голых кадета…

Я – в это время! –

Под Санкт-Петербургом

Весело думал, дымя сигаретой,

Что

У сидящего рядом монтёра

Стройные ноги… и что их на плечи

Я бы

Забросил, и – до упора…

Вмиг бы забыл он дурацкие речи!

Никем

Не согретый

В задроченном детстве, –

Я таких в жизни видел не раз, –

Он оказался

Со мной по соседству,

Несостоявшийся педераст…

Пили…

А рядом, в соседнем доме,

Под одеялом членом играя,

Мальчик

Андрюша о мальчике Роме

Думал и думал… и, замирая,

Слушал

Андрюша стенания вьюги, –

Выла она, лютовала за стенкой…

Мальчик

Андрюша думал о друге,

Под одеялом сжимая коленки…

2. КСТАТИ…

Бывает нечто,

О чём говорят… «смотри, вот это новое»,

Но это было уже в веках, бывших

Прежде нас*…

Адам,

Воспылавший к Еве,

Сотворённой из его ребра…

Христос,

Тридцатитрёхлетний,

Выделявший ученика Петра…

Зевс,

Влюбившийся страстно

В отрока по имени Ганимед…

Солон…

Гиппократ… Гораций –

Великий античный поэт…

Ионафан,

Давида любивший

(Первая книга Царств) …

Нарцисс,

Над водой застывший…

НЕТ ОТ ЛЮБВИ ЛЕКАРСТВ!

Мифы…

Легенды… Реальность…

Куда мы ни бросим взгляд,

Гомо…

Сплошь! – … сексуальность

Находим… за рядом ряд…

Древние

Греки… и иже с ними,

Жившие в давние времена…

Юноши

Спарты… мужчины Рима…

Античность – сплошная голубизна!

Это –

В Европе. И то же – в мире,

От Азии до Америки Южной…

Мужчины

Мужчин изначально любили

Во все времена – отрицать не нужно!

Солдаты…

Философы… Полководцы,

Изменившие истории ход…

И самый

Великий из них – Македонский!. .

Но даже бессмертные смертны…

Вперёд

Время летело –

Пришло христианство,

И с ним, как Янус, двойной стандарт…

Папы римские –

Пий… Бонифаций… –

Предпочитали мальчишеский зад,

А смертных –

Простых! – на кострах сжигали

Как совершивших «содомский грех», –

Две

Тысячи лет двойной морали…

А мир неделим и един для всех!

Микеланджело,

Леонардо да Винчи –

Гении-геи на все времена, –

И Вовка,

Пацан симпатичный,

Который мне целку сломал

В далёком

Цветущем апреле…

Мне было немного лет, –

Муть

Подростковых томлений

Прорезал спасительный свет…

Валерка,

Шептавший… «Тихо…»

И – целовавший в губы…

Герои

Античных мифов…

Живущие рядом люди…

Рыцари…

Тамплиеры…

Скульпторы… Живописцы…

Пламенные

Революционеры…

Смазливые гимназисты…

Овидий…

Поэт Жуковский…

Поэт Михаил Кузмин…

Композитор

Пётр Чайковский…

Автор «Сонетов» Шекспир…

Лермонтов,

Написавший

«Юнкерские поэмы» –

Сам

Юнкеров ебавший,

Как Байрон, не чужд был темы…

Толик –

Весёлый парень! –

Друг отшумевших дней…

&nbsp

Не каждый

Десятый – Байрон,

Но каждый десятый – гей.

Нужно

Десятки… сотни страниц,

Чтоб перечислить всех,

Кто

Был известен, был знаменит, –

Не говорю о тех,

Кто

Не оставил в истории след,

Но тоже любил парней

Тайно ли,

Явно ли – разницы нет, –

Каждый десятый – гей!

(«Этой

Статистике мы не верим!» –

Те говорят, по ком

Колокол

Звонит…) Г. В. Чичерин –

Дел иностранных нарком…

Пётр Великий…

Гай Юлий Цезарь…

Главный чекист Ежов…

Гоша –

Из ЖЭУ смазливый слесарь…

Издатель Дима Лычёв,

Чью –

Об армейской службе – книжку

Я прочитал взахлёб…

Ваня К.,

Краснодарский парнишка,

На которого у меня встаёт…

Я сам,

Пассажир транзитный,

В детстве считавший, что

Быть

Педерастом стыдно, –

Пацан, чьё детство прошло…

Века

Пролетали, как миги…

Тащились – как черепахи…

Что

Оставляем мы? Книги –

Любовь свою на бумаге…

ШКОЛЬНИКИ

КУРЯТ В СКВЕРИКЕ…

ДОКУРЯТ… ПРИДУТ ДОМОЙ

И БУДУТ

ЛЮБИТЬ СВОИ ЧЛЕНИКИ –

КАЖДЫЙ СВОЕЙ РУКОЙ…

Смена

Тысячелетий…

Жизнь – свеча на ветру…

Может,

Я в Интернете

Завтра Тебя найду,

И –

Станешь ты Антиноем…

А может быть, Адрианом…

… Ветер

За стенкой воет.

Андрюша под одеялом,

Сжав

В кулачке упругий,

Пышущий жаром уд,

О Ромке –

О лучшем друге –

Мечтает… и сладкий зуд

В дырочке,

Туго сжатой –

Девственно-непроткнутой,

Тлеет,

Чтобы пожаром

Вспыхнуть через минуту…

3. ДОМ НА ОБОЧИНЕ

Мальчик

Андрюша хочет…

… а рядом, в соседнем доме,

Пьяный

Монтёр бормочет,

Что он – лично он! – не гомик,

Что он –

Лично он! – не может

Понять, что за сладость, если

Парень

В зад мужеложит

Парня… «Вот ты! – мы вместе

Сидим, –

Ты можешь представить,

Что ты…» Я икаю… «Нь-ет!»

«Вот!

Ты правильный парень!»

«Да!» – говорю в ответ.

(В клейком

Безмолвном стоне

Пододеяльник, – в полночь

Рядом,

В соседнем доме,

Мальчик Андрюша кончил…

А где-то

Стучат колёса –

Поезд летит вперёд…

В тамбуре

У матроса

Пьяный студент сосёт…

А где-то

Между ногами

Смутно белеет зад…

Койка

Скрипит в казарме –

Солдата ебёт солдат…

А где-то

Смазливый школьник

Колени к груди прижал,

Подставив –

Всего за стольник! –

Попу…) «А он сосал!» –

И снова…

«Кто б мог представить!» –

Я слушаю про Серёжу –

Про то,

Как его застали

В сарае сосущим… «Рожу

Вообрази…

Придурок…» –

Смеётся монтёр – и снова,

Вдавливая

Окурок

В тарелку из-под жаркого,

Он

Меня убеждает,

Что «педиков ныне море!» …

«Точно!» –

Не возражаю, –

С пьяными я не спорю,

И он –

«пацан настоящий» –

Пьяно меня обнимает, –

Я знаю,

Ч т о это значит…

Но делаю вид, что не знаю…

В этом

Случайном доме,

Где сам я – случайный гость,

Негде

Ему, родному,

Ноги раздвинуть врозь,

Чтоб

Объяснить приватно,

К т о он на самом деле…

Смачно

Ругаясь матом,

Никем не проткнутый педик,

Не слышавший

Про Ахилла

И друга его – Патрокла,

Мусолил

Неутолимо

Про то, как в сарае кто-то…

И сызнова –

Вновь и снова…

В сотый, быть может, раз! –

Я слушал

Рассказ монтёра

Про чей-то чужой экстаз…

Меня

Называя братом,

Он тискал моё плечо…

И…

Можно бы, да… не надо, –

Всю ночь я гасил торчок…

… … … …

… … … … … … … … … … ….

… … … …

А утром,

Шагнув с порога

В белое море снега,

Я

Прокричу – ей-богу! –

В даль голубого неба…

– Эге-ге-гей! –

И крик мой

С веток сорвёт ворон…

Я кончил…

Во сне…

4. POST SCRIPTUM

В трусах было сыро… –

Сон

Приснился мне…

И – как мальчик,

Я сладко во сне спустил…

Ещё б

Не спустить! Так смачно

Монтёр молодой вопил

О педиках…

О Серёже,

Сосавшем в сарае, – о

Гействе

И мужеложстве

Так жарко вопил он, что

Когда мы –

Уже под утро –

Вдвоём на полу легли,

Укрывшись

Одним тулупом,

Я кончил под вой пурги…

… Легли

Мы с ним, «как мужчины» –

Строго спина к спине, –

Без всякого,

Блин, интима

Уснули… но я во сне –

Привычка

Такая, что ли? –

К очку развернул лобок

И, жарко

Обняв монтёра –

Вдавившись в него чуток,

Стал

Под тулупом общим

Через штаны о зад

Тереться,

Пока не кончил…

Я, право, не виноват,

Что

До сих пор мне снятся,

Как в юности, сны… и я

Во сне

Облегчаю яйца –

Кончаю во сне… Хотя

Для секса

Найти партнёра

Сегодня проблемы нет,

Но –

Выпало спать с монтёром,

И я… его воплям вслед,

Словно

Сопливый мальчик

В отроческих мокрых снах

Обильно

Во сне испачкал

Спермой трусы и пах…

«… он

Из-под душа, словно

Зигфрид, навстречу мне

Вышел –

Смазливый, стройный

Мальчик…

На писюне

Капли воды сверкают, –

Взяв полотенце, сам

Медленно вытираю

Тело его…

И там

Я вытираю нежно…

Отрока чуть нагнув,

Целку ласкаю –

Между

Двух половиной тру…

Сладкий

Смазливый мальчик –

Бред? Наважденье? Сон?

Став на колени, «пальчик»

Трогаю языком, –

Членик

Торчит упруго…

Отрок – смазлив и юн…

Губы

Сжимая туго,

Жарко сосу писюн…

Шелковый

Кустик черных

Над писюном волос…

Членик –

Горячий… твёрдый…

Нравится? – Не вопрос!

Вытер его – и в спальню

Сам на руках несу…

Свежесть его дурманит –

В губы юнца сосу…

Фрукты…

Фужеры… Свечи…

Пьём по глотку вина…

Вьюжный

Московский вечер…

А на душе – весна!

Скрипочка Страдивари –

Тело его… смычок –

Мой язычок… –

Играю

Между упругих «щёк» …

Юный

Смазливый школьник

Ноги раздвинул врозь –

Девственно

Сжатый «нолик»

Нежно целую… сквозь

Эти врата ни разу

Не проникал никто, –

Мальчик

С «мышиным глазом»

Стонет в экстазе…

О,

Право же,

Он не думал,

Что можно ТАК любить!. .

В целку вжимаю губы…

И –

Мой язык скользит,

Словно сверло, по кругу, –

Жарко

Сопит пацан…

Дырочка сжата туго –

Заперты двери в храм, –

Губы

Сильней вжимаю

В нежный

Мальчишкин зад…

Щёки его пылают…

Негой струится взгляд…

«Щёк» пацанячих нежность

Сводит меня с ума –

Губы

Вдавив в промежность,

Трахаю пацана,

Словно горячим жалом,

Кончиком языка –

Губы кусая, малый

Бьётся в моих руках…

«Всунь туда…» – он бормочет…

В голосе – страсти дрожь…

«Выеби… – мальчик просит, –

Выеби!!!»

Невтерпёж…

Он прогибает спину,

Задик вздымая ввысь…

Целочку вазелином

Смазываю…

«Держись…» –

Я прошептал и цепко

Бёдра в ладонях сжал…

Замер мальчишка…

Крепко

Чудо в руках держа,

В маленькую воронку

Членом упёрся –

Ну…

Вскрикнул мальчишка

Громко! –

Сбил я ему

Резьбу…

И –

Он в руках забился…

Поздно, мой милый! Ох…

Медленно

Хуй вдавился

В дырочку между ног…

Пломбу сорвал я –

«нолик»

В букву большую «О»

Вмиг превратился, –

«Больно! –

Заегозил он. – Бо…»

Больно…

Конечно, больно –

Всё-таки, в первый раз…

Юный

Московский школьник…

ВЕЧНЫЙ, КАК МИР, ЭКСТАЗ!

… Зигфридом из-под душа

Мальчик шагнул ко мне…

Кто он?

Сергей?. . Андрюша?. .

Где –

Наяву? Во сне? –

Нежной горячей попкой,

Ойкая, крутит он?. .

Юный Ахилл?. .

Патрокл?. .

Или он –

Два в одном! –

Словно

Царевич критский –

Маленький Андрогей?. .

… ойкая,

Он двоился

В пламени двух свечей…

Дёргаясь

Так и этак,

Задиком он вращал, –

Бёдра сжимая крепко,

Я пацана качал…

Выла

За стенкой вьюга…

И – не жалел я сил…

Хуй мой,

Обжатый туго,

В храме любви скользил…

О,

Эта норка между

Пышущих жаром «щёк» …

Две

Половинки нежных

Бились о мой лобок…

Тени

Крестообразно

Дёргались на стене…

Было ему тринадцать**,

И –

Двадцать девять мне, –

Был ли уже декабрь,

Или – январь ещё…

… жарко

Вдавившись в задик –

Между горячих «щёк»! –

Кончил я…

О,

ПОД СЕНЬЮ

ВЕЧНОСТИ – СЛАДКИЙ МИГ!

Греческих академий

Классика…

Ученик…

8.

Мальчик

Смазливый – в роли

«мальчика», – неофит –

Хуем

Проткнутый школьник…

… До-

Христианский Крит –

Остров в Эгейском море,

Где

Тысячи лет назад

Считали, что опозорен

Мальчик,

Чей юный зад

Не возжелал мужчина, –

Горе для всей семьи…

Нашедшим же

Половину –

Во славу

Гомолюбви! –

На Крите

Слагали песни

В те дальние времена…

Жил мальчик

С мужчиной вместе,

Как с мужем живёт жена.

В древности

Знали твёрдо…

ЮНОСТЬ БИСЕКСУАЛЬНА…

… крепко

Сжимая бёдра –

Выебав

В жопу парня,

В нежные полусферы

Пах я вдавил,

Кайфуя –

Храм

Освящая спермой,

В попу струю тугую

Выпустил я…

И время

Остановило ход…

Кончил –

Иссякло семя… –

Встретили Новый год, –

Руки

Разжал я – мальчик

Медленно соскользнул

С хуя…» ***

Куда,

Обманщик?! –

… словно свечу заду

Кто-то… и я –

Проснулся…

Рядом монтёр лежал,

По-геевски

Повернувшись

Задом ко мне… Я встал –

Вылез

Из-под тулупа,

Оставив горячий зад,

Который

Во сне я… Глупо?

Но… я же не виноват,

Что

Этот монтёр так жарко

Всю ночь напролёт вопил

О педиках…

Сам накаркал…

Уснули – и я спустил,

Прижавшись

К очку монтёра…

Я педераст… А он?

Кто мы

Теперь? Партнёры?. .

… Странноприимный дом,

Пронизанный

Вожделением,

Покину я поутру –

Кончится

Извержением

Ночь эта, – я уйду

(от этого обалдуя,

От этого сумасброда,

От этого буйнопомешанного,

Пусть слушают этот пьяный бред

Его друзья… Он не знает

Основы основ всей философии,

А именно…

ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ,

Он воображает, будто видит сучок

В глазу ближнего своего,

И при этом не замечает,

Что

У него у самого

Торчит в каждом глазу

По толстенному бревну. ****),

Оставив

Записку… ПАРНИ

СПАСИБО ЗА – что? – НОЧЛЕГ

Подумаю…

И – добавлю,

Палкой взрыхляя снег…

С НОВЫМ

ВАС ГОДОМ! ПАВЕЛ, –

Под

Куполом голубым

Я

На снегу оставлю

Этот автограф им,

В жизни

Не прочитавшим

Ни одного сонета –

Ни

Одного! – и даже

Не слышавшим о поэтах

Дмитриеве… Уайльде…

Уитмене… Кузмине…

Монтёр –

Длинноногий парень –

Проснётся… и обо мне

Спросит…

«А где же Паша?»

Услышит в ответ… «Ушел…»

«Жалко…» –

Невольно скажет…

И – поспешит за стол,

Чтобы

Опохмелиться…

Вот, собственно, весь сюжет

Про то,

Как пацан томится

В свои двадцать девять лет

И очень

«не любит» – очень! –

Серёжу и голубых…

Над ними

Взахлёб хохочет,

Клеймит неустанно их,

А

В это же время где-то…

А ранее – остров Крит…

Солдаты…

Юнцы… Поэты…

Ах, как голова болит!

Нальёт

Себе. Застаканит.

И снова… О чём рассказ?

О том,

Как обычный парень –

Нетрахнутый педераст –

В деревне,

От снега белой,

Под городом Петербургом

Томится

Душой и телом…

Мечется, словно вьюга,

Между

Своей ПРИРОДОЙ

И ПОЛОВОЙ МОРАЛЬЮ, –

Не

Для него свобода…

Вечно провинциальный,

Злится он,

Что не может

Сделать свой личный выбор,

И…

Жарко клеймит Серёжу, –

Ещё бы! Ему обидно,

Что парень –

Серёжа этот,

Застигнутый им в сарае –

Сумел

Одолеть запреты…

Бедный монтёр! Едва ли

Осознаёт

Он внятно,

Что не в Серёже дело…

Просто

Ему приятно

Порассуждать на тему…

И он

Говорит… хохочет…

Стучит кулаком… грозит…

Глупый

Пацан… А впрочем,

Кто ему объяснит?

5. ПОСТПОСТСКРИПТУМ

(варианты последней строфы)

1. Никем не проткнутый, в школе

Он чаще других парней

Ругался словечком «гомик»,

И вот – извращённый гей.

2. «Педики!», «Пидарасы!» –

Тащится он вербально

И так ненавидит страстно,

Что впору… помочь бы парню!

3. Видно же, что он хочет,

Не понимая сам…

А то, что взахлёб хохочет…

Жалкий самообман!

4. Такие, как он, рисуют

Фаллосы в туалете…

Томятся… а жизнь – впустую…

Монтёр – непроткнутый педик.

5. Будировал он компанию…

«Повсюду они!» – хрипел…

ПОДАВЛЕННЫЕ ЖЕЛАНИЯ

СТРАШНЕЕ ИНЫХ ХИМЕР.

6. Он голову всем морочил,

И голос его звенел…

Бедный пацан… А впрочем,

Я его отымел.

7. Монтёр хохотал полночи –

О голубых вопил…

Глупый пацан… А впрочем,

Я б его полюбил…

8. «Педики!» – это слово

С губ его поминутно

Слетало… и тут же – снова

Билось в губах. Как будто…

9. ТЕМА ДАВНО ИЗБИТА,

И ВРОДЕ ВОПРОСОВ НЕТ…

НО – НЕ ВЕЗДЕ ИЗЖИТО

НЕВЕЖЕСТВО… Всем привет!

31. 12. 1999

20 час. 40 мин.

– —————————————-

* Книга Екклесиаста, или Проповедника, 1… 10;

** Любимый город может спать спокойно. В действительности младшему участнику гомоэротической сцены накануне, то есть за день до участия в описываемых событиях, исполнилось полных четырнадцать лет, и, таким образом, лирический герой, от лица которого ведётся повествование, как законопослушный гражданин и добросовестный налогоплательщик даже во сне – даже во сне! – не позволяет себе нарушить действующий на момент сна УК РФ, – герою, законопослушному гражданину, заплатившему все налоги, снится секс с четырнадцатилетним тинэйджером, но никак не с тринадцатилетним малолетком. Употребление слова «тринадцать» для указания возраста сексуального партнёра, добровольно выполняющего пассивную роль в анально-генитальном акте, обусловлено здесь подходящим количеством гласных звуков в слове, – слово «тринадцать» вместо слова «четырнадцать» употребляется автором исключительно во избежание нарушения гармонии стихотворной формы. Таким образом, пламенные борцы с педерастией (а также разнообразные пидоры – латентные либо неудовлетворённые гомофилы, вольно или невольно маскирующиеся под гомофобов), могут, как принято говорить в таких случаях, отдыхать, – my favourite town can sleep queitly. (Прим. автора.) ;

*** Фрагмент (окончание главы седьмой – начало восьмой) из сожжённой поэмы «О!» (Прим. автора.) ;

**** Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. – М., Изд-во «Правда», 1991, с. 350.