Воспоминания о детском садике - 2 (Зеркальная история)

     Эту историю я вспоминаю, как показательный пример борьбы за мужика в женском коллективе...

     Вот уже месяц, как я работала в детском садике на кухне. Работа не обременительная сложными обязанностями, коллектив меня принял спокойно - я была довольна. Не хватало только общения, так как Сергеевна, старший повар, на удивление всем не отличалась женской особенностью - болтливостью. Поэтому я с удовольствием таскала продукты и выполняла все ее поручения "сходи - принеси", чтобы хоть изредка выскользнуть из кухонного царства...

     Нужная мне коробка стояла внизу, приваленная другими. И все были основательно тяжелы. Сил ее вытащить мне явно не хватало. Собралась уже было бросить это безнадежное занятие, как дверь вдруг распахнулась, и в полумраке я рассмотрела вошедшего Петра - нового электрика, которого заведующая по необходимости приглашала в сад.

     - Петруш, помоги вытащить, - обратилась я к нему, вновь нагибаясь к коробке.

     Он неторопливо подошел и... я почувствовала свои бедра в тисках его рук. Я быстро выпрямилась, но ничего уже не могла сделать: он крепко обхватил меня и прижал спиной к себе.

     - Отпусти, чертяка! - я сделала еще одну попытку вырваться, но он лишь хохотнул.

     - Подергайся чуток, скорее разогреешься.

     Голос у него был глуховат, дыхание неровным - меня обдало жаром бессильной ярости. Но на все молчаливо-отчаянные попытки хотя бы повернуться к нему лицом, он, обхватив руками, лишь все плотнее прижимал меня к себе. Чувствуя, что сопротивление лишь горячит его кровь, я перестала вырываться - тиски рук сразу ослабли.

     - Вот и умница, - шепнул он еле слышно.

     Его левая рука плотно держала меня за талию, а правая поверх платья сжала грудь. Я всем телом чувствовала его прерывистое дыхание и желание, сквозившее в каждом движении.

     - Петруха, отстань, меня ведь ждут с этой коробкой. Не принесу - так ведь сами сюда придут - шипела я, яростно сопротивляясь.

     - Ни хрена не придут: я им другую работенку подбросил, - прохрипел он, сдавливая грудь все сильнее.

     Я отчетливо чувствовала, как толчками растут у него штаны, упираясь в мой зад. Внезапно вспомнилось, как Светка хихикала о том, что Петр ее на днях подкараулил в каморке у кастелянши, приподнял юбку и "развлекал" часа два после работы. "А член у него, как у коня!" - промелькнула ее гордая фраза, тут же отозвавшись дрожью по всему телу.

     Фраза была связана и давним чувством неосознанной ревности - что можно найти в этой дохлой пигалице со сквозняком между ног, почему к ней мужики липнут? Я без внимания не остаюсь, но ведь у той чуть ли не каждый день то коленки поцарапаны, то платок засос на шее прикрывает, то просто сонной мухой весь день ползает.

     Представив, как заталкивал Петр свой член в ее костлявую задницу, я невольно расслабилась под окатившей меня горячей волной. Он моментально уловил мое слабое движение и тиски сразу исчезли. Обе мужские руки легли мне на груди, лаская их сквозь тонкую ткань. Задом я невольно все сильнее подавалась навстречу пульсирующему бугру, который с силой упирался мне между ягодиц, передавая свой жар.

     Одна рука мужчины скользнула вниз, а затем под кофточкой вновь побежала вверх. Лифчик был сдернут и пальцы коснулись набухающего соска. Я положила ладони на его руки, сопровождая каждое движение. Наши левые руки ласкали грудь, а правые путешествовали по бедру, загребая в складки юбку и поднимая ее все выше. Кружась по бедру, они все ближе приближались к холмику между ног... Наконец широкая ладонь накрыла его и начала легонько поглаживать поверх трусиков. По телу вновь пробежала дрожь, ноги стали ватными. Я развернулась к Петру лицом и опустилась на пол.

     - Бедняжка, как ты там в тесноте мучаешься, - шептала я, непослушными пальцами раскрывая молнию на брюках.

     Набухший член уже явно не помещался в плавках, оттягивая их вперед..

     - Красавец ты мой, и зачем тебя так запрятали? - поясок у плавок наконец поддался и вздрагивающий орган почти уперся мне в лицо. Он пока еще не принял горделивую осанку, а лишь вытянулся в длину и набух. Еще и головка была закрыта тонкой кожицей, но он уже не вмещался на ладони, горячий и подрагивающий. В другую ладонь я взяла два нежных мешочка, свешивающихся из черных зарослей, которые покрывали и начало этого орудия. Я с трепетом представила, как эта толстая, длинная, лохматая жердь устремляется мне между ног, как переплетаются наши кудряшки, как запутывается в этих зарослях мой клитор...