Сломанные крылья

     Парус, порвали парус!

     Каюсь, каюсь, каюсь...

     В.С. Высоцкий

     

     Потрепанный "Опель", протяжно заскрипев тормозами, остановился около угрюмо застывшей девятиэтажки.

     В третьем часу ночи, жизнь продолжалась только в одном ярко освещенном окне седьмого этажа, из которого слышалось бренчание расстроенной гитары.

     Сидящий на переднем сиденье машины оператор, - здоровый, под метр девяносто малый, со свинцовым взглядом и приплюснутым носом боксера - с хрустом потянулся, поигрывая под кожанкой накачанными бицепсами.

     - На сегодня последняя ходка. Сейчас ее проводим и до утра по домам. - Бросил он равнодушно кивнувшему водителю и обернулся назад.

     - Ты как, готова?

     Вопрос предназначался девушке лет восемнадцати, миниатюрной статуэткой зажатой между двумя сонными охранниками.

     Вздохнув, она нервно поправила съехавшую на плечо бретельку дешевого, зеленого платья и тряхнула длинными каштановыми локонами, обрамлявшими миловидное круглое лицо.

     - Да, пошли.

     Охранник справа от нее ожил, открывая дверцу, и вылезая из слишком тесной для его комплекции машины. Поежившись от ночной прохлады последних дней августа, он широко зевнул, с усмешкой поглядывая на девушку, показавшуюся следом.

     - Ты чего это сегодня такая кислая, будто на похороны собралась?

     - Чему радоваться? - Накидывая матерчатую курточку, она с раздражением смерила охранника чуть раскосыми васильковыми глазами, обведенными темными кругами.

     - Ха, чему! - Дебильно заржал охранник. - Вам бабам, сколько ни давай, все мало! Мне бы такую жизнь - повеселиться, потрахаться вволю и еще бабок при этом отгрести.

     - Так иди вместо меня, потрахайся. Подставь свою толстую задницу.

     - Что?! Сучка драная, да я урою тебя сейчас!

     Схватив едва приходившуюся ему по плечо девушку за волосы, охранник с трудом сдержался, чтобы не впечатать ее лицом в крышу "Опеля".

     - Ну-ну Жорик, не порти товар, - тихо скомандовал оператор, наводя порядок. - А ты Анжелка, лучше помолчи, если не хочешь схлопотать.

     - Какая квартира Кучер? - второй охранник, вылезший из машины, задрал стриженую голову, осматривая спящий дом. - Эта что ли, где гуляют?

     - Скорей всего она, сорок девятая. - Отозвался на столь своеобразную не то фамилию, не то кличку, оператор, направляясь к крыльцу.

     Поднявшись в тускло освещенном лифте, испещренном однообразным настенным творчеством, они вышли на грязную площадку, усыпанную окурками и пивными пробками, и остановились у ободранной коричневой двери, с вкрученным вместо дверного глазка железным болтом.

     - Звони! - Кучер показал глазами Жорику на кнопку, оплавленную чьей то нетерпеливой зажигалкой.

     Игравшая за дверью музыка стихла. Затем раздались тяжелые шаги, сменившиеся лязгом отпираемого замка.

     Анжела, напряженно теребившая висевшую через плечо потертую сумочку, увидев лысого, плотного мужчину, с зловеще неподвижным лицом, испуганно отшатнулась, будто воочию столкнулась с привидением.

     - Череп?! - В ее голосе прозвучал неподдельный ужас.

     Развернувшись, она хотела броситься прочь, но тот, кого она назвала Черепом, успел цепко схватить ее за запястье.

     - Куда?! Мы так тебя ждали радость наша, весь народ собрался, а ты даже не хочешь поздороваться с мальчиками? Ай-яй-яй!

     Почти физически излучая могильный холод бездонно пустыми, черными глазами, он хищно растянул в улыбке тонкие, бескровные губы.

     - Отпусти негодяй, я сейчас закричу! - Пытаясь освободиться, Анжела судорожно задергала рукой.

     - Не спеши дорогуша, еще успеешь накричаться!

     Коротко взмахнув, Череп сильно ударил ее в челюсть, и подхватив безвольно оседавшее тело, крикнул вглубь квартиры:

     - Пацаны, встречайте беглянку!

     На зов Черепа, в коридоре появились двое накачанных, мордатых парней, в спортивных костюмах. Не обращая внимания на опешившую охрану девушки, они подхватили ее под руки и волоком, словно тряпку, потащили внутрь.

     - Ну ты, я не понял... - Наливаясь краской, Жорик двинулся на Черепа, готовый размазать того по стенке.

     - Зашторь хавальник, щенок! - Грозная властность Черепа, и предостерегающий жест Кучера, отрезвили охранника, словно ушат холодной воды.