Рыбкин рассказ

Ежедневно захожу на сайт метра СМ-направления Марка Десадова под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой…

Здравствуйте, меня зовут Уля Р., мне сейчас 24, живу в штате Огайо, США. Можете поверить на слово – далеко не страхолюдина))) Когда по улице летом хожу – все мужики оглядываются и глазами провожают.

Ежедневно захожу на один СМ-сайт под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой …). Отвечаю.

6 лет назад жила в Беларуси. После школы поступила в институт, год проучилась. В Беларуси тогда началась реставрация коммунизма, негласный антисемитизм. С 5-м пунктом доставали, как маме звоню, плачу. А ей тоже несладко – три женщины – еще бабушка и моя сестра Фенка, 15 лет. Погромов боялись…

Тут бабушкина сестра, уехавшая в США еще в 70-х, приглашение прислала… Все вчетвером и убежали.

Теперь оцените ситуацию. 18-летняя девчонка, языка почти нет. Сестра хоть в школу пошла, там выучила (кстати, первые слова – местный мат). А мне что? После 1-го курса идти в медучилище? Без языка и денег? Как и многие женщины-эмигрантки устроились с мамой дома убирать. Само собой, у русских, приехавших давно и американизировавшихся (евреи из СССР тут тоже «русские»). Утром ходили на курсы английского от еврейской коммьюнити, а после них на работу. Фенка тоже часто после школы помогала. Так вот, через месяц или два некоторые хозяева, работавшие вместе в строительной компании, рекомендовали нас своему боссу, Борису. Так мы там и появились. Офис куда легче убирать, чем квартиры. Да и оплата существенней. Так что дважды в неделю мы там. Босс русский, но приехал еще двухгодовалым, так что 99%-ый американец, только по-русски неплохо говорил. Часто оставался после работы, подводил итоги, с бумагами разбирался, на завтра планы намечал, всё такое… Так что видел нас постоянно. Можете представить… симпатичная девчонка в облегающих трениках и тонкой маечке с просвечивающими сосками в позе лотоса моет полы. А Борису где-то 32-33. Так что эрекция по полной программе. Несколько раз внимание обращала. Смущалась, конечно. Сразу взгляд отводила.

Он меня мог чуть не в первую неделю работы просто трахнуть, я бы побоялась слово сказать. Но в США сексуальное домогательство подчиненных преследуется, секшуал харрасмент называется. Даже если президент и практикантка из Белого дома. Так что он иначе решил, вроде как, на добровольной основе. Где-то недельки через две-три выбрал день, когда мама не смогла прийти, к врачу был апойтмент. В кабинет меня пригласил, чаем с сэндвичами угостил, поспрашивал, как дела и всё такое… а потом деловое предложение сделал… он становится моим «менеджером» – берет к себе 2-й секретаршей, устраивает на курсы по языку, компьютеру, платить хорошо будет, оденет-обует и т. д. А я полностью ему подчиняюсь, становлюсь его любовницей, содержанкой, рабыней. И ещё буду сопровождать его в деловых поездках и переговорах с клиентами. Смотрю на него выпученными глазами, даже сначала не поняла, о чем это он. И как это так можно – сразу, без ухаживаний хоть каких… Как дошло – шок. Дала ему пощёчину, домой сразу удрала. Ведро с грязной водой, швабру, пылесос, всё посреди коридора бросила, он потом сам убрал. У меня же до этого только один парень был – Генка. Он же меня и девственности лишил, и замуж за него собиралась, да мама отговорила. Потом в армию ушел, добровольцем в Чечню, там и пропал. А потом мы уехали…

Домой прибежала, лицо горит, ничего не соображаю. На кровать, лицом в подушку. В слезы. Хорошо еще, дома никого. Отревелась, думать стала. Соглашаться на такое унижение, конечно, нельзя. Но ведь Борис и в уборке офиса отказать может, а это в нашем положении очень неплохие деньги. Уже почувствовали прибавку. Он с самого начала аванс выплатил, потом еженедельно… Да и жили мы, как и все эмигранты, в старой грязной квартирке. Думаю, там раньше или мексиканцы были, или пуэрториканцы, в общем, латинос. В комнатах грязно оставалось, как мы ни убирались, и вроде даже наркотиками пахло. Да бабушке лекарства нужны, да мы с Фенкой – 2 молоденькие девчонки, которым и одеться прилично охота, и погулять, и все такое… Короче, проревела ночь, Фенка еще спрашивала, что со мной… Первый порыв – ни в какую. Еще два дня только об этом и думала. Хожу, как ни от мира сего. То к одному решению склоняюсь, то к другому.

Главное – ни с кем не посоветуешься. Решила в конце концов согласиться… Что же делать оставалось?

Глава 1.

Согласие.

Пришли в следующий раз убираться, момента жду. Мама пошла в дальний конец коридора туалет мыть, я – в кабинет. С пылесосом, конечно, чтоб никаких подозрений. Включила еще его, тогда наверняка за стенкой ничего не слышно будет. Даже, если мама и подойдет. Больше-то никого быть не может, рабочий день закончился, все разошлись. Последней Марина ушла, секретарь, – я о ней еще потом расскажу. Дверь за собой закрыла, потом еще тихонечко замочком щелкнула. Борис от бумаг оторвался, на меня смотрит. Молчит. Подхожу ближе. Сердце колотится, вот-вот из груди выскочит. Щеки пылают. Как в тумане вся. Останавливаюсь. А слова застряли. Рот открываю, говорить не могу. Воздуху набрала, дыхание задержала. Выдохнула. Легче.

– Да, – шепчу.

– Что «да»? – на меня глаза поднимает. На самом деле понял, конечно. Так просто спрашивает. Чтобы я сама все сказала.

– Согласна. На ваше предложение.

Улыбается. Доволен. Тем, что всё сладилось, как он хотел. И тем, что сказала все-таки.

– Умничка, – говорит, – я знал, что согласишься.

Смотрит на меня, молчит. Я всё так же стою, не знаю, что дальше. Волнуюсь от этого все больше. Не только щеки горят, шея тоже. Сердце уже так заколотилось, что пульс громкий в ушах, больше ничего не слышу. Помню, живот даже чуть заболел. Еще подумала, что, может, началось, хотя по срокам рановато – только через неделю вроде. А Борис паузу держит, за столом как сидел, так и сидит. Несколько минут так. Потом говорит…

– Что же, оценим твое согласие. Маечку приподними. Покажи, что там под ней.

Стыдно, конечно, сразу перед ним заголяться. Хоть бы подошел, обнял сначала. А то вот так, на расстоянии. Но тут и рада слегка, что молчалка закончилась. Что хоть какая определенность. До плеч задираю, голые грудки на него смотрят. Голову опустила, в пол уставилась от смущения. А он продолжает…

– Теперь штанишки. Только маечку не опускай.

Подбородком зажала. Треники свои до колен спустила. На мне белые трусики простенькие. Чистые, конечно, сменила прямо, как из дома выходить. Красивого белья-то нет, с деньгами сами понимаете… А если б и было, красивое-то, все равно надеть не смогла бы – вместе с мамой переодеваемся, вопросы бы тогда сразу. Понимала, конечно, что до белья дело дойдет, не ожидала только, что так. Что он в кресле развалившись, а я перед ним метрах в трех стою, полуголая. Ну, «полу-«, это недолго продолжалось. Сквозь грохочущие удары сердца слышу…

– Продолжай. Трусики…

Ни жива, ни мертва стою. Но сама же согласилась, делать нечего. Стыдно смертельно. А руки сами трусы спускают. Смотрит на мой лобок изучающе. Молчит. Потом…

– Не подбриваешься, значит?

Головой отрицательно мотаю. Он…

– Повернись.

Это к тому, что на мою попку посмотреть хочет. Да уж тут все равно, конечно. Спиной к нему встаю.

– Нагнись. И ноги расставь.

Да, – думаю, – тут зрелищем одной попки дело не ограничится. Что под ней, тоже надо выставлять. Но сама же на «рабыню» согласилась, выполнять требование «рабовладельца» надо. Нагнуться-то ладно. А вот как ноги расставить, интересно, если я стреножена – на коленях треники с трусами комком скручены? Встала, с одной ноги сняла, нагнулась, как он просил. Понимаю, что положение унизительное донельзя. И что он нарочно так со мной поступает, чтобы совсем со стыда сгорела. А куда деваться? Попой к нему стою, не вижу, что он делает. Да и не слышу толком – кровь в ушах и так стучит, а тут ведь еще нагнулась. Вдруг чувствую, прямо губок раскрытых что-то касается. Выпрямилась сразу. Это Борис, оказывается, тихонечко подкрался и пальцем там провел. Как встала, обнял меня крепко, губами мой рот ищет. Ну, это хоть по-человечески. Уворачиваться не стала, конечно, – глупо. Ответила. Целует взасос, языком по нёбу шарит, а руки по мне гуляют, и довольно чувствительно. Одна грудь щупает, до боли сжимает, сосок крепко теребит. Другая между ног забралась, гладит там, волосики перебирает, пальцы внутрь запускает. Вынул, сам сначала понюхал, потом мне под носом провел – вытер. Мне свой запах чувствовать неприятно, но молчу, только слезы сдерживаю, сама же согласилась. Но, как он во мне пальцами шуровал, чувствую, против воли увлажнилась. Все-таки то, что проделывала, хоть и унизительно было, но и возбуждало. К стыду чувствую, он тоже соки мои заметил, улыбается. А как ко мне прижался, поняла, что не я одна возбудилась. Что-то уж очень твердое в меня упиралось. Потом, будто сам не целовал и не лапал…

– Кто разгибаться разрешил? В стойку! – и пощечину мне сразу, весьма ощутимую. У меня от такого перехода сразу слезы брызнули, но подчиняюсь. Слышу за спиной треск зиппера. Ну, мне ж не десять лет, это уж понятно, что дальше будет. Так и есть. Влез. Меня за талию схватил, чтоб не упала, качает. И спрашивает…

– Таблетки пьешь?

А я не понимаю, о чем это. Вроде видно, что не простужена, чего лекарства глотать? Или это он о наркотиках? Так ведь тоже по мне понятно, что ни сном, ни духом. А что контрацептивы такие есть, откуда же знать могла – в Америке еще никогда ни с кем, а в Беларуси они не водились, с Генкой мы прекрасно без всяких средств посторонних обходились, самый древний способ использовали. Молчу. Тогда он с размаха ладонью по ягодице. Звучно. Больно. Чуть пискнула, дергаюсь. Опять…

– Когда спрашиваю, отвечать надо. Сразу! – и в подкрепление слов еще раз по попке. С другой стороны.

– Какие таблетки? Я же здорова, – наивно сообщаю. А сама пыжусь. На ногах все-таки от его толчков устоять надо, да удовольствие подступать начало – ему в такт назад все время подаюсь. Руками за коленки ухватилась, груди болтаются ощутимо.– Понятно, – отвечает. И неожиданно вынимает сразу. Я тут еще к нему подалась, подумала, просто амплитуду не рассчитал. Тем более, уже завелась, дальше хочется. Но он на мое хотение – ноль внимания, фунт презрения. «Закон для рабыни – желания хозяина» – это он потом в меня вдалбливал. Как поняла, что специально вынул, а не выскользнул случайно, распрямиться собралась. Не дал, за волосы держит, спереди зашел, в лицо мне сует…

– Соси!

В рот взяла, конечно, хоть и неприятно было свои соки слизывать. А дальше никак не получается. Он большой, толстый, как его сосать? Опыт-то сексуальный тогда у меня только с Генкой был. И только в одно место, самое главное. Да и в позе только одной – он на мне лежит, я его ногами обхватываю. Хоть стараюсь сосать, ему не нравится, конечно. За грудки болтающиеся меня ухватил, натягивает, все равно плохо. Хмыкнул, к дальней стене комнаты потащил, за дверь. Всё в той же позе. Там, за дверцей, туалет с душем – только для босса и его гостей (кстати, потом, после «сеансов», часто пользоваться приходилось, постараюсь рассказать). В углу раковина. Спиной туда меня развернул, крем для рук взял, наконечник мне в попку, на кнопку нажал. Это я тоже сразу поняла к чему. Хоть раньше лишь из анекдотов про армянское радио о таком слышала. Так что тогда думала, что это только, когда мужчины между собой, голубые. Пришлось переучиваться. Опять низко наклониться велел. И туда сразу. Тем более, во время паузы нисколько у него не опал, всё такой же твердый. А мне больно, никак не влезает, хоть чуть не треть флакона в меня зафыркал. Не только между ягодиц холод чувствую, по ляжкам даже мыло течет.

– Расслабься, – приказывает. И опять для подкрепления слов ладонью по попе со всей силы. А как расслабиться прикажете, если тебе в попку огромная дубина лезет? Вошел, наконец. Опять меня за талию ухватил, двигаться начал. Мне и больно по-прежнему, и распирает. Удовольствия никакого. Что раньше было, прошло давно. Терплю. Только слезы текут. Думаю только, что уж этим он меня унижает еще больше, чем тем, что раньше делал. Задергался, наконец, задышал громко… отдельные движения только остались…

Чувствую, изливается в меня… Хоть дух перевела… Отпустил… Стою перед ним голая. С майкой, на плечи задранной, и сбившимися тряпками на кроссовке. От стыда горю, всхлипываю, слезы по щекам катятся.

– Всё, – говорит, – одевайся.

Как это он себе представляет? – думаю. – Что на всё такое мокрое я трусики с тонкими трениками натяну? Видно же будет… Как маме тогда покажусь? Стою всё в такой же позе распрекрасной, не двигаюсь. Понял мои колебания. Усмехнулся…

– Так вот ведь бумажные полотенца висят.

Действительно, сама могла бы сообразить. Правда, для этого в другом состоянии надо быть, чтобы соображать… Оторвала кусок, вытираюсь. Прямо перед ним. Ноги расставляю, промежность промакиваю.

Между ягодиц, ляжки… Второй кусок оторвала, третий… Борис на табуретку уселся, рядом совсем. Смотрит внимательно. Тоже стыдно, конечно. Но уже не так. Чего уж тут… Лицо еще тоже сполоснула, чтобы жар со щек снять. Одеваться собираюсь. Майку спустила, нагнулась, за трусики взялась. Он по-прежнему с меня глаз не спускает. Молчит. Я же все-таки девушка красивая, думаю, любуется. Радуется, что такую куколку поимел. И что предстоит еще поиметь не раз. Только на вторую ногу трусы надела, он…

– Подмыться не собираешься?

Вспыхнула сразу. Вот он что, оказывается. За грязнулю, вероятно, меня посчитал. Бельишко скидываю, в душ залезаю, за шланг берусь. Прошу..

– Отвернитесь, пожалуйста…

Пощечина сразу. Сильно! И это же после секса сразу! После добровольного! Никогда не ожидала, что можно так… Мужчина же вроде расслабиться должен, удовольствие испытывать, благодарность…

– Нет! При мне!

Пришлось… На его глазах ноги расставлять, туда головку душа заводить, намыливаться, смывать… Сполоснулась, вытерлась, оделась. Он спрашивает…

– Ну что, после первого знакомства не передумала?

У меня сил говорить нет, да и охоты тоже. Устала. Да и обижена, что так со мной поступал. Только головой мотаю.

– Не слышу ответа! – привстает, и опять по щеке меня.

– Нет, не передумала, – через слезы выдавливаю. Думаю при этом, что, раз так спрашивает, значит, все испытания «рабыни» я уже прошла. Что дальше все то же будет, только в разных вариантах. Что во все три места меня трахать будет, пощечины иногда раздавать, по попке тоже. Ну, смотреть-лапать-щупать не в счет. Не так уж страшно, если разобраться. Особо, если финансовую сторону вопроса при этом учитывать. И не для меня одной, для всей семьи… Ох, как я ошибалась! Знала бы, что мне на самом деле перенести придется, еще большой вопрос, что бы ответила… И что первое испытание мне предстоит минут через 15-20…

Глава 2.

Посвящение.

Как уборку закончили, маме сказал, что в качестве подарка одеть-обуть меня хочет. Она брови вскинула, я киваю. Поняла, конечно, что было между нами что-то, хоть разговор какой. Ну, поцелуи самое большее. Так что подумала, что просто ухаживания… ничего особенного… Тем более, знала, что я не девственница…

Сели в машину, «Порше» у него новенький, поехали. Борис за рулем. То мне за пазуху лезет, то под юбку (я уже переоделась, не в трениках и кроссовках еду, понятно). Велел еще трусики спустить и ноги раздвинуть, чтоб ему в промежности ковыряться удобней было. Как будто не натрогался еще… Теперь уже чего мне противиться? Совсем глупо было бы… Молчу, конечно. Только подставляюсь послушно, пусть себе лапает на здоровье. Одной рукой только ведет, левой. Правая только мной занимается. Благо, коробка – автомат, переключать не надо. Но все равно. Сначала боялась, что врежется, потом не до того стало, я же все-таки не фригидная… Потом еще. Без слов за голову взял, себе на колени уложил. Теперь руке его полная свобода. Направо еще наклонился, мне ноги на сиденье поставил, бедра в стороны развел. Юбку на грудь задрал, снизу я голая совсем оказалась. Губки нижние перебирает, клитор теребит. Вдруг смотрю, на светофоре грузовик справа остановился. Кабина у него высоко. Что у нас происходит, водителю как на ладони. Смотрит, даже челюсть у него отвалилась. Напарнику что-то сказал, тот через него перегнулся, вдвоем наблюдают…

Так стыдно стало, не сказать просто! Дернулась, колени свести пытаюсь, юбку опустить. Борис, конечно, тоже зрителей увидел, но сразу…

– Не сметь! – локтем ощутимо мне в челюсть, кулаком по ляжкам. Нарочно еще двумя пальцами губки в стороны развел, чтоб спектакль интереснее был. Затем специально тронулся не сразу. Грузовик тоже, конечно, – когда еще на такое посмотришь! А мне каково, представляете? Уже давно зеленый горит, машины сзади сигналят…

Для начала привез в салон, где полный марафет на меня навели – прическа, макияж, маникюр с педикюром. Потом с администратором о чем-то переговорил. Хоть и при мне, но не поняла – быстро и неразборчиво. Администратор на меня вопросительно смотрит, Борис говорит… «Соглашайся», я, как пай-девочка, «Yes» говорю. Знать бы еще, по какому поводу это «Yes»… Быстро узнала. Завела меня служащая в кабинет, Борис тоже со мной – вроде как консультантом-переводчиком. Сначала блузку скинула. Соски с ореолами мне накрасили помадой ярко-багровой. Особой какой-то – дня два не смывалась и одежду не пачкала. Потом на скамеечку встала, там поручни, руками держусь. Служащая передо мной сидит. Юбку подняла, трусики спустила, она мне лобок фигурно подбрила – ровненькое такое сердечко получилось. Как масть «червы» на картах. Борис все время внимательно за процедурой наблюдал – цвет сосков, форму растительности моей – это с ним согласовывалось. Одели там же, в салоне. И еще два платья с собой. В общем, такой куколкой стала, самой любо-дорого в зеркало смотреться. Дорого это конечно стоило, только успевал он карточку вставлять. Затем в секс-шоп поехали за «игрушками». Вот тогда и узнала об ориентации своего любовничка! Как на сковороде там была. Ведь первый раз в жизни в таком заведении. Чуть не убежала, думала, все там на меня пялятся и смеются. Но продавщица опытная была, успокоила меня, разговорила. У меня-то тогда с языком туговато было, только самое простое понимала, и если медленно. Борис переводил. Да такое, что я только краснела. И про сексуальные привычки, и кричу ли во время оргазма, и какие обычно – влагалищные или клиторальные, и сколько их во время одного акта у меня бывает, и бывает ли непрерывный, и где эрогенные зоны, и что я сама при мастурбации трогаю, и какой мой размер дилдо… Даже про то, обильные ли месячные, сколько дней, и бывают ли болезненные, насчет задержек, беременностей, абортов… Причем всё это ведь не тет-а-тет, а через Бориса… Затем в примерочную меня увела, раздеться сказала и все мои размеры сняла. «Все» – это не просто грудь-талия-бедра. Это совсем другое. Нет, эти, конечно, тоже замерила.

А вот потом… Начала с грудей. Диаметр сосков, ореолов, окружность груди – не та окружность, что через туловище, а самой груди у корня. Высота эрегированного соска, расстояние между ними, если до отказа растянуть. Потом еще хуже. Шторку отодвинула, там кресло гинекологическое. Усадила в него, все губы замерила, влагалище… Ладно бы только глубину. Диаметр тоже, до боли нестерпимой. И анус… Так что хороша примерочка оказалась! Она чего-то говорит, успокаивает, а я не понимаю… Вылезла оттуда как рак вареный. Продавщица Борису – бумажку с моими параметрами, бланк специальный. Всё уже напечатано, от руки – только цифры мои. По этим размерам он тьму «игрушек» набрал – и вибраторов, и дилдо, и одинарных, и двойных, и лифчики с защёлками и ещё кучу малу. Тоже недешево, хоть раза в полтора-два и поменьше получилось, чем в салоне… Вышли из секс-шопа, голова кружится от «впечатлений». Уши то загораются, как вспомню, то опять гаснут. Что будет?..

Домой привез, к себе. Устроил «посвящение в рабыни». Поставил меня посреди комнаты. Медленно-медленно раздел. Уже не стеснялась, конечно, Все-таки и трах с ним прошла, и секс-шоп особенно. Да и он не торопился, как первый раз. Кайф ловил. По одной вещи снимал.Сам. Мне двигаться запретил, только руки-ноги поднимать, когда что снимал. Потом все тело сверху донизу перецеловал. Увлажнилась, конечно. Снова перещупал. Всюду. Даже в попку пальцем забирался. Очень острые ощущения, кстати, – когда легонько по самому краешку сфинктера… Затем, голую уже, на кровать уложил. Наручники секс-шопные достал, с мягкими вкладками, щиколотки с запястьями к углам кровати приковал. Потом еще одни – кандалы-наколенники, и в натяг к боковинам кровати. Ногами двигать совершенно невозможно, полная раскорячка. Потом хорошенько оттрахал, от души. И знаете, было что-то приятное в таком положении подчиненном. Когда шелохнуться почти не можешь, только тазом чуть-чуть подмахивать и головой из стороны в сторону. Первый за этот день оргазм получила. Причем одновременно с ним. Да, забыла сказать, что еще перед самым первым салоном у аптеки остановились, он упаковку маленьких голубеньких таблеток мне купил – «Perfect Solution». Велел по утрам натощак принимать, кроме критических дней. А одну таблетку прямо тогда проглотила. Так что сейчас он уже не беспокоился. Потом два вибратора вставил. Первый во влагалище до упора, второй в анус. Они же точно по моим размерам, так что засели плотно. Так хитро вразнобой настроил, никак понять не могла, когда только один во мне работает, когда два сразу. А Борис в это время рядом на кровать присел, соски мне жмет и выкручивает. Они и без того от «нижних» ощущений набухли, так тут еще он… Затем мою секс-выносливость, видно, решил проверить – подключил электростимулятор. Два зажима на соски, третий на клитор. Еще, как этот третий прищипывал, так меня там поглаживать стал, что кончила сразу, дугой выгнулась. А уж когда ток пошел, вообще крыша поехала… больше часа непрерывного оргазма, пока сознание не потеряла. В ванной очнулась, где он меня прохладной водой отмачивал…

Но в этот, первый раз, еще цветочки были. Ягодки в другие дни пошли. Тем более, ночевала у него часто, дома реже намного. У нас квартирка-то двухкомнатная была, и совсем маленькая. В «большой» комнате мама с бабушкой спали, во второй – мы с Фенкой, там только две узеньких кушетки помещались и один стул. Так что сравнила я нашу спальню и Борисову супер-дупер современную, с кучей «удобств». Понятно поэтому, где и почему я предпочитала ночи проводить.

Теперь про «ягодки» секс-шопные. Первая ягодка – кожаный бюстгальтер с вырезами на сосках и таким замком, что как Борис застегнет, только сам снять может, мне и пытаться бестолку. Самое же главное, что в вырезы вставлены металлические кольца с мелкими, но острыми шипами. Когда он сзади меня имел, обязательно за груди тискал, и шипы все соски с ореолами исцарапывали. И больно, и до умопомрачения приятно! Еще оттуда же плетка была специальная, это вторая ягодка. Бюстгальтер шипастый наденет, животом на сексодром наш уложит, руки-ноги разведет, к углам кровати прикует, а потом плеткой! По попке, бёдрам, спине, между ног… Довольно сильно! Правда, хлестал плашмя, а не боком – тогда следы не такие явные и легче проходят. От ударов я дергаюсь, грудями о кровать трусь, шипы тогда соски царапают, кровь идет. Но потом всё быстро заживало – конструкция такая, что серьезных ран не наносила. И сверху – выше лопаток или груди – он не бил никогда. Я же его действительно сопровождала на переговорах, открытые платья носила, поэтому любые шрамы, царапины, всё такое – исключено. Об этих переговорах тоже напишу еще. По-всякому там было… Еще что… Нравилось ему ставить меня раком, приковывать руки к спинке кровати и так иметь, причём в одну дырочку сам, а во вторую – или дилдо, или вибратор. Куда что – оба варианта были… Или руки с ногами вместе сковываются, да еще кандалы-наколенники, я в раскорячку лежу, он в промежности играет…

Ой, а про стик-то забыла сказать! Это даже не третья ягодка, а первая. По результатам судя. Палочка металлическая, с насечками. Диаметр примерно сантиметр, длина – 15-20. Если в руке зажать, около 10 см выступает – «рабочая зона». Когда этой зоной по груди водишь, соскам, очень заводит. Только надо по ходу насечки, а не против, иначе больно, да и последствия нехорошие могут быть. Борис очень любил на этот стик соски накручивать. Вообще с ними играть любил – крутить, оттягивать, а наворачивать на стик особенно. Сначала пальцами сосок вытягивал, потом вместе с кусочком самой груди вокруг стика загибал. Сколько получалось, пока не закричу. И так почти каждый день… Пытался стиком и с клитором играть, но уж очень больно было, не могла выдержать. Мы же с Борисом около года развлекались… Соски же в результате этих процедур многократных длиннее стали, примерно на пол-инча (это где-то сантиметр с хвостиком). И твердые, обратно не втягиваются. Не только без лифчика летом ходить теперь не могу – неприлично, даже прокладки в чашечки должна вкладывать. Я у Бориса тогда еще спрашивала, а детей кормить потом можно будет? Так он мне инструкцию прочел, что полностью безопасно для здоровья женщины и будущих детей. Врать бы не посмели. Такая инструкция – документ для суда. Если не выполнена, компанию можно хорошо-о-о засудить! Поэтому, думаю, не обманули. Хотя… всё решит опыт…

От всех игр с Борисом я привыкла к постоянной необходимости боли при сексе. Сейчас даже оргазм нормальный не могу испытать, если боли нет. С моим нынешним бойфрендом тоже постоянно балуюсь так, и с сосками… сама прошу… Конечно, не так сильно и много, но обоим предостаточно. Тем более, сама первая сорвалась, он хотел быть мягким, нежным, а я и оргазма-то нормального не испытывала без боли, как он ни старался. Вот однажды и не выдержала, разревелась, во всем ему призналась… Боялась, не примет этого, мы расстанемся… Господи, откуда я могла знать, что и он об этом только мечтал! Просто боялся меня спугнуть! Вот два идиота в одну постель улеглись, представляете! Ну и ночка у нас после этого была!!!

Глава 3.

Тина.

Это я насчет дальнейших игр с боссом, а с Тимкой тем более, вперед забежала, и крепко. А вот после того первого раза, как домой вернулась, думать стала. Что-то не сходилось. Речь идет о жене Бориса, Кристине. Ее все Тиной называли, она в конторе вела бухгалтерию, так что я с ней еще раньше контактировала. Такая высокая сухая вобла, но красивая. Знаете, такая злая, роковая красота, что-то демоническое в ней было, хотя, что именно – не скажешь. После работы Тина домой поехала, я разговор слышала. А Борис, когда мы у него были, совершенно свободно себя вел, ничего не опасался. Меня голышом по апартаментам водил, не нервничал, на часы не смотрел. Даже следы нашей бурной деятельности прятать не стремился. Их полным полно оставалось – там не на один час уборки, если этим сразу не заняться. Но спрашивать-то у него стрёмно – такую порку за неуместное любопытство можно схлопотать, сама не обрадуешься…

Всё недельки через две разъяснилось. К этому времени вовсю его обещания выполняться начали. Я уже вторым секретарем работала, сидела рядышком с первой – Мариной. Каждое утро – курсы, он оплачивал. Через раз английского и компьютерные. Только потом на работу. Про тряпки уже писала – на полгода вперед обеспечил. Ни о какой уборке, конечно, и речи нет. На уборке-то мы у него сотню в месяц получали, плюс тридцатник за туалеты (ой, написала, а сама вспомнила, как первый раз в жизни под буквочку «М» зашла, вот впечатлений было, представляете?). Уже как секретарше платил он полторы тысячи в месяц, да еще премии примерно такие же за каждую удачную «операцию» с клиентами. Я, помню, одному так голову задурила, что Борис чуть не в два раза сумму договора изменил, в свою пользу, конечно. Так он мне прямо там, в Детройте, две штуки сразу выдал, а дома уже кучу обнов купил, и для меня, и для Фенки. Ну, об этих поездках и «переговорах» я еще потом расскажу… Тем более, они и начались уже позже значительно, после того, как язык более-менее сносно освоила. Каждый вечер после работы – к нему, разве что через неделю перерывчик был четырехдневный, сами понимаете. Уже несколько раз у него ночевала. А Тины ни слуху, ни духу. Начала даже думать, что живут отдельно, но тоже не сходилось – номер телефона-то всё тот же.

Подозрения всякие появились только после того, как Марина наводку дала. Она лет на 6-7 старше меня, так что тогда ей примерно столько было, как мне сейчас. Хорошая девушка, мы с ней подружились. По компу мне помогала, особенно, по бизнес-прогам. По английскому тоже, из меня же сначала секретарша еще та была… Ни на один звонок толком ответить не могла – при моем-то языке тогдашнем. Так вот, Марина под боссом побывала, конечно, неоднократно. И на рабочем месте, и у него дома. В мою ситуацию врубилась сразу. У нее я про Тину и спросила. А она…

– Ты зеркала в спальне видела?

– Конечно, – отвечаю.

– Думаешь, это действительно зеркала?

Смотрю на нее, как баран на новые ворота. А что же еще может быть, когда столько раз перед ними себя в порядок приводила? Зеркала-то шик-блеск, огромные! В стены встроены, одно рядом с кроватью, другое в ногах, третье на противоположной стене, а четвертое на потолке еще. Со всех сторон на себя смотреть можно, когда Борис тебя обрабатывает. Если, конечно, глаза при этом не завязаны, такое он тоже часто делал. Марина тогда продолжает…

– Ты детективы по TV видела?

– Конечно, – отвечаю, а сама при этом думаю, при чем тут детективы? Или она тему решила сменить?

– Видела, как подозреваемых допрашивают, а в соседней комнате свидетели преступления? Как тайное опознание производится?

– Вот так и Тина, – она говорит. Опять киваю, а сама думаю… Тина тут причем? Так что всё, что из этого разговора вынесла, что Тина каким-то образом с зеркалами связана. В следующий раз, как у Бориса была, еще посмотрела на них внимательней. Зеркала как зеркала, красивые, конечно, большие, с подсветкой… Должно быть, по настоянию Тины их поставили, об этом мне Марина говорила тогда.

Видите, вы уже всё поняли, но вы же на родном языке читаете. А теперь представьте, что насчет зеркал этих чертовых по-китайски написано, или на хинди. Даже со словарем в руках много бы раскумекали? Вот так и я.Только еще через неделю поняла, когда второй раз после женского перерыва у босса в апартаментах оказалась. Поставил он тогда меня перед кроватью на колени, руки за спиной связаны, ноги – к стойкам. На глазах повязка плотная, уши тоже прикрывает – не так, что совсем глухой становлюсь, но слышно плохо. Сам передо мной уселся, ноги раздвинул, велел его вылизывать. Именно вылизывать – в рот не брать, не сосать, одним языком работать. По уздечке вожу, чувствую, твердый стал, думаю, сейчас секс начнется, а он отстранился почему-то. Я вперед нагибаюсь, дотянуться пытаюсь – пощечина сразу. Только рот закрыла, опять команда…

– Продолжай! – и еще плеткой по попке. Только наклонилась, сразу в нос запах. Совсем другой! И там всё мягкое и влажное! Отшатнулась – это ведь женщина, подмена произошла! Сразу и плетка и пощечина…

– Лизать!!!

Тут маленькое отступление хочу сделать. У меня небольшой лесбийский опыт был. Угадайте, с кем? С Фенкой, сестренкой моей родненькой младшенькой! Еще в Беларуси. Мне двенадцать было, ей – девять. Я тогда маленькие трусики надела – уже из них выросла, а новых не было. Так они мне во время уроков до того губки натерли, еле до дому дотерпела. В школьном туалете не решилась – была там у нас пара старшеклассниц, любили они развлекаться – через стенки кабинок перегибались, малышню высмеивали. Хорош был бы у меня вид, если б за этим делом меня застукали! Домой поэтому на таком взводе явилась, что про дверь забыла. Ну, а Фенка после школы явилась тихонечко, видит – я мастурбирую. Головой ее в унитаз сунула, заставила поклясться, что никому ни слова. Года через три уже я ее в туалете за тем же самым застукала, она тоже про дверь забыла, не помню сейчас почему. Она на коленки упала, умоляла никому ни слова! Ну, я возмутилась, за кого она меня принимает? Сестра всё же родная! Приподняла её, прижала к себе крепко, гладить-целовать начала. Сначала, чтоб успокоить, потом и сама завелась… «Утешила» ее, с тех пор пошло-поехало… Как Генка появился, первый мой парень, такие сцены ревности мне устраивала! И «сюрпризики» всякие, типа тазика с водой в кровать под одеяло. Потом с возрастом само прошло-рассосалось… А тут! Чужую женщину?!! Да ни за что!!! Отпрянула совсем, даже спину выгнула, кричу еще…

– Нет! Не буду!!!

Тогда плеткой, как никогда до этого. Я хоть и на коленях, но ноги так скованы, что довольно широко расставлены. Как раз туда, между ними, по самым местам чувствительным. И не как сексуальная забава, а крепко, со всей силы. Запищала, конечно. В два голоса слышу, и на двух языках сразу…

– Лизать!!! – это Борис.

– Lick!!! – а это женщина. Кто именно, не разобрала тогда, да и не прислушивалась. Я еще дальше голову отвожу, никак на такое не согласна! Пусть порет, не до смерти же… Он это быстро понял, по промежности ударов 5-7 было, не более. Зато потом еще хуже – считаю, недозволенный прием применил. Негромко так спрашивает…

– Квартиры опять убирать хочешь? Могу помочь…

Реву, конечно… А потом – что же делать оставалось? – сама к вульве раскрытой наклоняюсь, лизать начинаю… Слезы просто ручьем. Из-под повязки льются. Носом шмыгаю и лижу…

– Молодец, умничка, – это Борис говорит. Слева его голос слышу. А женщина молчит, только за волосы меня схватила и по себе елозит. Чтоб я разные места ей там удовлетворяла. Бедрами она задвигала, задышала. То клитор, уже тверденький, мне подставляет, то влагалище, откуда уже чуть не водопад.

– Что, хватит? – Борис спрашивает. По-английски спрашивает, значит, к ней обращается.

– Да, вполне, – отвечает. – Меня подготовила.

Я, как голос услышала, вздрогнула вся. Так это же Тина! Подозрения у меня были, конечно, но думала все-таки, что это его любовница какая-нибудь очередная. Наивная все же еще была. Никак не ожидала, что жена может одобрять похождения супруга, более того – сама в них участвовать. Затем она Борису говорит, что, мол, давай я твое новое приобретение оценю, а то вдруг слюни недоброкачественные. При чем тут слюни, не поняла тогда, с языком-то не очень было, да через повязку прононс нечеткий, а по SM-сайтам тогда не ходила… Вот slave со slaver и перепутала. Повязку с глаз мне босс снимает – смотрю, так и есть, Кристина! Потом наручники все с кандалами отстегивает, ставит перед ней в рост. Она на кровати сидит. Голая, конечно, но вид такой неприступный, как у королевы при приеме вражеских послов. Даже глаза чуть прищурила. Будто соки только что не пускала. Осматривает меня. То так повернуться, то эдак, то наклониться, то ягодицы раздвинуть. Затем ощупывать стала. Но не ласково, как мужчина, или как мы с Фенкой. Скорее, как барышник лошадь перед покупкой осматривает, как-то такое на рынке видела, еще в Беларуси. Груди ощупала, за соски подергала, ляжки, во влагалище забралась… Потом Борису…

– Не высший класс, но сойдет, – руку к прикроватной тумбочке протягивает, где наши «игрушки» лежали, двойной вибратор достает. Это который в оба отверстия сразу. На полную мощь его включает и в меня, до упора.

– Чтоб ты пока не скучала, – говорит, а сама на кровать откидывается, мужу приглашающе по простыне похлопывает. Лег он к ней, ласкаться начали. Я отвернуться хочу, неприлично все-таки подглядывать, он…

– Не сметь! На нас смотри! – а сами на меня все время зыркают. Похохатывают, глядя, как я живот все время сжимаю – вибратор-то работает, и ощутимо весьма. Стою перед ними, как дура. Стыдно все-таки смотреть, как перед тобой люди к сексу готовятся. Еще стыдней, что перед ними заводиться начинаю, заметно причем. Не от их действий, конечно. От вибратора. Понимаю же, что вынуть его или хоть интенсивность убавить не должна… рабыня же. А права мои босс очень четко объяснил, когда насчет уборки квартир высказался… Тем временем Борис жену ласкает – то груди ей погладит, то клитор потеребит, а Тина с его членом играет, из стороны в сторону качает, вниз оттягивает, потом отпускает, он по животу звучно бьет. Потом мне…

– Займись. Видишь, опал совсем.

На самом-то деле стоит отлично, на 12 часов. Не понимаю, чего она хочет, по-прежнему как истукан перед ними… Тем более, как это – оральным сексом с мужем на глазах у жены заниматься? От одной мысли об этом краской налилась. А она решила, что из-за моего английского непонятка, пальчиком меня манит, а губами показывает, что мне с органом этим делать надобно. Уже потом я узнала, что очень она любила вблизи смотреть, как его обрабатывают, а тогда под взглядом ее пристальным на кровать к ним забралась, сосать стала. Тина еще пригнулась, волосы мне в сторону отвела, чтоб полный обзор себе устроить. Я на карачках на кровати стою, от этого вибратор куда-то сместился очень вкусно, чувствую, вот-вот… От этого и Борисом интенсивнее заниматься стала, ему тоже, понимаю, недолго осталось. Тина, конечно, тоже увидела, мою голову сдернула, сама на него сверху уселась. А я рядом на коленях стою, кончаю… Не сдержалась даже, мымыкнула. Она сразу это просекла, блямс, мне пощечину. Это в первый раз, чтобы не он, а она меня… От этого весь оргазм сразу прошел, только лишь начавшись. Тина же мне в рот сосок свой сует…

– Не бездельничай! Обслуживай!

Пришлось… С этого времени Тина больше за зеркалами не пряталась, за нами наблюдая. Всё в открытую пошло. И рабыней я стала не только Бориса, но и его жены. Правда, на работе – ни-ни, не малейшего отголоска… А в апартаментах и спали втроем. И секс с Борисом теперь мне только в качестве вознаграждения доставался – в основном лишь их обслуживала. Но даже это еще не самое унизительное. Хуже было. Уже в следующий раз, когда я там оказалась… После секса Тине по-маленькому приспичило, она меня в туалет с собой потащила. Стою перед ней как дура, она струю пускает. Поднялась, ноги расставила, мне так ехидненько…

– So… Let’s work!

Не понимаю, чего хочет. Кусок бумаги оторвала, промакиваю ее. Еще раз… Она фыркнула, ногой мне легонько подсечку, чтоб на колени встала, за волосы к себе в промежность тянет. Мне противно, сначала было отказалась ее язычком подмывать. Так опять уборкой квартир пригрозила, уже она. Тоже пришлось…

Так и повелось, что стала я слугой двух господ… Потом еще много чего про Тину узнала. И что всем этим штучкам именно она Бориса научила, а не наоборот. И что за зеркалами этими нафотографировала она меня вволю. Такие сцены, такие позы… И видеокассеты тоже такие были. Расскажу потом…

Глава 4

Переговоры

Обещала я рассказать, какое участие в переговорах Бориса с клиентами принимала. Сейчас постараюсь… Но сначала немножко о другом. Помните, писала, что в салоне одел меня босс с ног до головы? Однако толком не сказала тогда, ВО ЧТО именно одел. Платья красивые – это само собой. Только вот такие, что как надену – чуть не все мужики на меня оборачиваются и языками цокают. Или присвистывают от восхищения. Это-то хоть совсем даже нельзя сказать, что неприятно. А вот по малолюдным улицам даже днем в них боялась – изнасилуют сразу! Если сверху, то пройма широкая чуть не до конца ребер, а рукава короткие и широкие, еще сильнее голое тело подчеркивают. Лифчик под них носить не могла, конечно, – некрасиво, когда посреди выреза лента дурацкая. А вот если руку отведешь, так кто сбоку чуть позади стоит – вся грудь как на ладони. Декольте – тоже дай Бог! Нагибаться противопоказано категорически!

Две блузки еще и платье одно – светлые, да полупрозрачные. А соски с ореолами у меня же багровой помадой намазаны (не забыли еще?). На свету и говорить нечего, так даже в полутемном месте – как два кровавых пятна спереди. Представляете, видок какой? Чулок еще накупил много – и цветных, больше серебристых, и с узорами всякими. Не колготок, а чулок именно. С голыми ногами велел на работу не ходить. Но это все еще полдела. Особый разговор про юбки. Там два варианта было. Или широкая до середины бедра, или чуть поуже и подлиннее, но с разрезом до талии, а запахом совсем маленьким. В первой наклоняться никак нельзя, во второй – ходить. Иначе не только край чулок, но и трусики – на всеобщее обозрение. Понравилось? Опять-таки, это только самое начало про мою «униформу» рабочую…

Маленькое отступление сделаю, можно? Уже начитались, небось, всякой порнушки «по принуждению», как женщину обламывают? Обычно там жертва по приказу хозяина своего nude in public выполняет. Прилюдно трусы, например, снимает… Как правило, в кафе каком-нибудь под пристальными взглядами обитателей соседних столиков. Клара Сагуль, к примеру, этим очень грешит – чуть не в каждом ее рассказе такое. Не поверите, но у меня так и было – первый раз трусики именно на публике он меня снять заставил. Только не в кафе, а у себя в кабинете…

В первый самый день дело было, как на новую работу вышла. Стол мне Марина – первый секретарь босса – показала. Потом, помню, оглядела меня критически. «Борис купил?» – спрашивает. Киваю. Затем вопрос какой-то задает насчет «надела трусики». Я нюансов языковых-то еще не очень понимала. Чуть зарделась, объясняю, что под такую одежду, когда чуть что, и на виду они, конечно же, самые нарядные надела. В ответ хмыкнула она, говорит что-то вроде «ненадолго хватит». Сразу-то не поняла смысл, но очень быстро всё разъяснилось. К вечеру – день уже кончается – у босса два посетителя, переговоры какие-то. Звонок по селектору – кофе принести. Мне приказано, а я еще не очень знаю, где что. Марина быстренько экспрессо включает, три чашечки, сахар, сливки, на поднос, мне в руки. Вхожу. Они за низким журнальным столиком расположились, но в высоких креслах – для самых важных посетителей места. Босс меня как новую секретаршу представляет, я приборы на столе расставляю, каждое кресло обходить приходится, чтоб около каждого поставить. Побыстрей стараюсь. Ведь наклоняться приходится. Кто впереди, вижу, мою грудь просто пожирает. В открытую рассматривает, внаглую, глаза не прячет. А сзади от взглядов просто жар чувствую, один гость даже за спиной нагнулся, чтоб получше попку мою рассмотреть. Босс в это время бумагу им какую-то подсовывает – не глядя подписываются. Еще бы, только им в это время текст договора изучать… Поднос освободила. Выпрямилась, жду указаний. Мужики с меня глаз не сводят. Краснею.

Босс им…

– Понравилась?

Вот ответа такого, что тут услышала, никак уж не ожидала. Один из клиентов улыбается ехидно и медленно так, даже я каждое слово поняла…

– Да, понравилась. Особенно трусики голубенькие. Очень симпатично попку обтягивают.

Как перевела про себя, вспыхнула сразу. А босс ужас на лице изображает…

– Как это «трусики»? Она в трусиках?!!

Мне юбку чуть приподнимает, трусики демонстрирует, голые ляжки над чулками. Такое возмущение на лице… Приказывает…

– На рабочем месте чтоб я такого безобразия больше не видел! Чулки и всё! Над ними ничего! Никаких трусов! Никогда! Понятно?

Бога молю, чтоб сцена побыстрей закончилась. Киваю согласно, обещаю, что сразу сниму. Поднос под мышку, поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Куда?

– Ваше указание выполнять.

– Нет, тут! – а им в это время вопрос задает насчет согласия на установку оборудования какого-то. Понимаю, конечно, что игра. Но я же красивая девушка, и вот так унижаться… Приходится… Смотрят на меня неотрывно. Босс у них еще чего-то производственное спрашивает. Кивают, он опять им бумагу на подпись. Стою ни жива, ни мертва. Игра-то игрой, а выполнять ее правила надо… Под юбку руками залезаю, стягиваю. Чувствую, бардовая просто… Голубой комочек через колени пропускаю, дальше сам падает, но мне наклониться приходится. Опять две пары глаз – на мою грудь. Переступаю через трусики. Приседаю. Как можно скромнее, чтоб никто ничего не разглядел. Комкаю их в кулаке. Босс руку протягивает…

– Дай!

Подхожу. Он…

– А ты случайно второй пары трусов не надела?

Проверяет демонстративно. Юбку мне поднимает. Высоко, над талией. Им – полный обзор. И попки, и лобка, сердечком подбритого. Не знаю, куда от стыда деваться… Взял мои трусики. Развернул над столиком. Перемычку к носу, понюхал шумно. Мне – по-английски сначала для них, потом переводит…

– Милочка, а ты подмывалась?

Смех в зале… Совсем как рак вареный стою, сердце в пятки, не знаю, отвечать или нет. Врет ведь специально! Сегодня с утра, дома еще, так себя отдраила… И дезодорантом, и подушилась там даже. А трусики вообще новые, ни разу не надеванные… Разве что в туалет днем пару раз сходила… Трусики босс вместе с бумагой очередной им передает… «В качестве сувенира», – говорит. Вот такие дела… Однако унижения унижениями, а три сотенных я в первый же день на стриптизе этом заработала. Помимо зарплаты, конечно…

Еще пару раз похожие сцены со сниманием трусиков он устраивал, мне тогда заранее их надеть приказывал – так-то я без них на работе всегда… Но эффекта такого уже не было – я всё заранее знала, по наигранному поведению чувствовалось. Ему тоже не нравилось, да и с клиентами такого бонуса, как в первый раз, не получалось. Поэтому прекратил.

А вот то, что без трусиков ходила, вовсю боссом использовалось. В порядке экономии времени обеденного. Перерыв – он меня к себе вызывает. По быстрому чтоб. Без ласк особых, без поцелуев… Сначала мне руку за пазуху, груди пошевелит, сосок сожмет. Это он считал, вроде как для разогрева обоюдного. Потом под юбку, чуть лобок погладит, а когда и просто там ущипнет. А затем – милости прошу грудью на стол улечься. Юбку мне на спину задерет и сразу пристраивается. Я еще сухая совсем, ни капельки возбудиться не успела, он внимания не обращает. Залезает, царапает, больно… Только заводиться начинаю, так он уже всё – кончил. Никакого удовольствия. Распрямляюсь, красная вся, по ногам течет, а Борис уже всё, остыл. Свое дело сделал, и в сторону. Рукой машет – иди, мол, свободна. Это каждый раз так. Хорошо хоть, не каждый день, а то бы стойкое отвращение выработалось. Но вот как первый ланч-секс у нас был, действительно к выходу пошла. Остановил…

– А подмываться кто за тебя будет? Я что ли?

Вспыхнула, конечно. Грязнулей меня посчитал. На самом-то деле просто еще в тумане, не соображаю ничего. Шмырк в комнатку его душевую. По быстрому в порядок себя привела, даже лицо сполоснула. Но все равно, из кабинета выхожу, так по мне сразу видно, что было… Как первый раз такая вышла, Марина на меня посмотрела, хрюкнула понимающе, а я вся в краску. Подошла она, чуть приобняла, утешает. Салфетку еще мне протягивает – вытри, мол, ноги, вода течет. Это я быстро поняла, почему так. Как у меня вынужденный перерыв в таких делах наступил, Марину в ланч к себе вызывал. Тоже красная оттуда выскакивала, взлохмаченная. Трусы, кстати, она тоже не носила. Догадываетесь, почему? Мне потом посоветовала – на улице ты, мол, нормально ходи, а то мало ли… от ветра, например, юбка вспорхнет. Или холодно на улице – оофоритом чревато. А как в контору придешь, первым делом в туалет, снимай сразу и прячь куда-нибудь, иначе выговор быстренько получишь. Потом еще мне на ушко… как жалко, мол, что у босса критических дней не бывает. Похихикали обе…

Прошли мои дни, опять меня в основном вызывать стал, Марину редко. Но это тоже до поры, до времени. Стою как-то у него, носом в стол уткнувшись, юбка уже шею щекочет, голая попа выставлена, ноги расставлены. Короче, полная боеготовность. А Борис не торопится делом своим заняться, в сторонку отошел. Думаю, на расстоянии полюбоваться на мои филейные части захотел. Нет, слышу, клавишей щелкает…

– Марина, зайди.

Дергаюсь сразу, конечно. Выпрямляюсь. Одно дело, Марина понимает прекрасно, что тут происходит, а совсем другое – когда тебя в таком виде посторонние видят. Босс подскакивает, по щеке…

– Куда?! Назад! – а потом еще. – И юбку на место!

Пришлось самой заголиться, к ушам ее подтянуть. Неприятно, конечно, когда вот-вот дверь откроется. Но вообще-то понимаю, не такая уж Марина посторонняя. Можно считать, по сперме Борисовой мы с ней сводные сестры.

Заходит, задницу мою сверкающую видит. И сразу…

– Ой, я не вовремя! Простите…

Босс ей…

– Нет! Заходи! Дверь запри!

Потом…

– В стойку! Рядом!

Голову чуть поворачиваю, вижу, в полуметре от меня на столе Марина пристраивается. У нее же в фирме положение тоже не лучше моего. На такую зарплату черта с два она место найдет. Получала где-то $2300-2500. Это куда больше, чем в других компаниях, и не сказать, чтобы прямо умирала на работе. Тем более, коллектив дружный, все на «ты», праздники вместе отмечали. Бенефиты полные были, причём не через три месяца, как принято, а через неделю-другую. И ещё. Женщин старше 30-35 не было, все «проверку» боссом проходили, но никто не обижался, всё добровольно. Это мне Марина по большому секрету рассказала, на ушко, а так все молчали, ни слова… Оказывается, босса обсуждать даже в туалете при наводе марафета нельзя было. Ещё до меня история приключилась… несколько новеньких о «достоинствах» Бориса хихикали, впечатления сравнивали, а в кабинке Тина сидела, невидимая, конечно. Выскочила, пена изо рта, выгнали всех. Потом Тина женщин собрала и предупредила, что вне компании – личное дело, а внутри – ни-ни.

Фу ты, отвлеклась опять… Значит, улеглась Марина рядышком, вдруг слышим…

– Ноги плохо раздвинуты! – и плеткой по голым задницам. По обеим сразу, звук слышен. Неожиданно для меня, и не понимаю, кому из нас адресовано. Тем более, одним ударом всех своих рабынь обрабатывает, мы же рядышком стоим. На всякий случай шире расставляю, и попу еще наверх приподнимаю, чтоб ему в полное удовольствие. Потом смотрю, Марина мне улыбается и чуточку подмигивает. Затем уж объясняла – это у него для разогрева перед сексом… Выпорол нас. Не очень сильно, но с десяток ощутимых ударов было. Вообще-то надо сказать, что хоть так лучше все же, чем сразу по сухому засовывать… Все-таки увлажнилась я немного. Да и то, что Марина рядом, тоже возбуждало… Поняла, что и она безразлична не осталась. Особенно, когда поочередно хлюп-хлюп в меня началось, хлюп-хлюп в нее. Только по звукам одним про нас всё ясно… Правда, в завершение Марину обделил – кончил в меня. Честно признаюсь, впервые на работе я тоже… Разгибаемся. Но Борис не удовлетворился еще. Приказывает…

– Теперь вы обе. Друг друга!

Хоть ощущения внизу приятные, застыла сразу. Как это? При нем заняться? Покраснела, слезы из глаз.Умоляюще на него смотрю – может, передумает? Нет, плетку опять из нижнего ящика достает… А Марина уже ко всему, видно, привычная. К диванчику в углу кабинета подходит спокойно, на ходу платье стаскивает. И на меня смотрит вопросительно… мол, чего это ты замешкалась? Чего уж тут, пришлось… Разделась тоже, улеглись мы с ней валетиком, я сверху. Ласкаемся. Чувствую, из меня жидкость Борисова вытекает. Так понимаю, прямо ей на нос. Она слизывает; не только там, ляжки тоже. Я в это время по ее щелке язычком, сама возбуждаюсь, конечно… Думаю, она же с боссом так и не получила, надо бы хоть незавершенку ей возместить. Так что в раж потихоньку вхожу. Борис над нами стоит, все женские вкусности пощупывает-поглаживает. Потом не выдержал. За ноги Марину взял, вниз сдвинул, попкой на валик. И в анус ее… А я чтоб по-прежнему продолжала. Зрелище, доложу вам… Лижу ей клитор, а перед моим носом член его мелькает. Снизу же она меня…

Потом еще не раз такие сцены бывали. В разных вариантах…

Глава 5.

Переговоры

Да, я же про свое рабочее место еще не ничего не сказала, только сейчас сообразила. Стол у меня длинный был, но узкий, а впереди, где коленки, никакого щита. Просто столешница, по бокам две опоры. Стоял он как раз напротив кресел, где посетители ожидали. В первый день столько впечатлений было, это не заметила, да и не было там никого. На столе монитор, клавиатура, бумаги. Сижу во всё это хозяйство уткнувшись, осваиваю. Только как на второй или третий день клиенты ожидающие появились, сообразила, какое под столом зрелище открывается. Смотрю, один якобы газетку просматривает, а сам на рекламной вкладке застыл. Другой вроде как в свои мысли погружен по уши, а рассеянный взгляд – под стол. Женщина еще там сидела, так вообще нос презрительно сморщила. Как я взглядом по ним провела, вспыхнула сразу, коленки вместе чуть не со всех сил сжала. А толку-то? Сбоку тоже вид еще тот, как ни старайся. Бедра над чулками высвечиваются, да и догадаться, что трусиков нет – тоже no problem. Тем более, до этого поза у меня свободная была, думаю, даже «стрижку» мою фигурную разглядели. Потом Марина объяснила – специальный прием это, чтоб посетителя перед разговором с боссом подготовить соответствующе. Она сама раньше на этом месте сидела, хорошо-о-о знала. Тем более, как клиентам в кабинет проходить, мимо меня должны были. А тогда за пазуху заглянуть – святое дело! Благо, еще издали понять можно, что я без лифчика, и, если сверху заглянуть, всё на виду будет. Потом еще мне от босса требование передала – чтоб не вздумала я ноги сжимать. Ей велено было контролировать. Задача-то главная в том, чтобы посетитель в кабинете о делах думал меньше, соображал хуже, чтоб на другие совсем места мысли его устремлены были. Марина-то, конечно, больше на моей стороне была, но босс ведь и сам замечает, в каком состоянии к нему клиент заходит. Так что вдобавок к прочему пришлось мне еще ноги расставлять. Не совсем широко, конечно, но достаточно вполне, чтоб в общих чертах увидеть можно было бы. Сижу красная – стыдно же ужасно промежность свою демонстрировать, а куда денешься.

Думаете это всё? Как бы ни так! Недельки через три, как я работать начала, важный контракт намечался. Несколько дней мы на ушах стояли, документы готовили. Помогал нам, по много часов рядышком высиживал и financial advisor (точно по-русски не перевести, что-то вроде юрконсультанта). На «Линкольне» шишка подъехала, сразу в кабинет, ни взгляда по сторонам, будто шоры на глазах. Походка та еще – будто шпагу проглотил. Минут пятнадцать-двадцать они сидят, мы тоже замерли, экспрессо фыркает – чуть что, всё наготове. Вдруг дверь в сторону отлетает, босс разъяренный бумагами трясет. Ко мне сразу…

– Ты печатала?

Всматриваюсь, головой киваю, а саму колотить начинает. У меня ж с языком тогда не очень, Word ошибку не подчеркнул – за другое слово принял, а в спешке никто за мной не проверил. Ошибка же принципиальная – совсем другой смысл получается. Вроде как в случае нарушения контракта заказчиком не он нам пени выплачивает, а мы ему. Марине на стол швыряет…

– Перепечатать! Срочно!

Меня с собой в кабинет. За ухо тащит. Больно, конечно, но молчу – сама же виновата. К шишке обращается…

– Вот она, голубушка! Что с ней делать будем?

Тот в шутку…

– Выпороть надо, – улыбается даже, понятно, что не всерьез. Босс же ему…

– Правильно! – и все так же за ухо к диванчику подтаскивает. – Нагнись!

Потом юбку мне на спину задирает. Я же без трусов (не забыли еще?), так что зрелище что надо. Потом…

– Еще ниже! Ноги расставить!

Понимаю, что шишка от такой картинки в отпаде полном. Тем более платье широкое, в талии не заужено, наклонилась я низко, так что не только мое хозяйство раскрытое видно, но и то, как груди висят. А мне? Представляете, что чувствовала? Думаю, от стыда даже попа покраснела. Хотя покраснела она не только от этого. В нижний ящик босс лезет, плетку достает, и давай меня обрабатывать! Да со всей силы, от души. Я только повизгиваю. Слезы из глаз, носом шмыгаю. Не столько от боли, как от унижения. В завершение еще шишке плетку протягивает…

– Теперь вы.

Слышу, подходит. Лупить, правда, не стал. Так, пару раз легонько совсем, для проформы. Восхищение боссу высказал воспитанием служащих. Сам меня по попе исполосанной гладит, меж ног забирается, пальцем внутри щелки проводит..

– Достаточно с нее. Пусть так постоит, наука будет.

Марина мышкой тихонечко в кабинет прошмыгнула. Бумаги на стол, стрелой выскочила. Мужики разговор продолжают, я в той же позе стою. Это еще хуже, чем когда порка была. То хоть какое-то действие, а так только представлять себе могу, какой видок шикарный. Слезы сами текут, по носу на диванчик капают. От стыда горю. Шишка, слышу, в разговоре запинается. Понимаю, на меня неотрывно смотрит, не до контракта ему. Где-то минут двадцать еще так стояла, а по ощущениям – много часов. Закончили они, наконец. Ко мне шишка подходит, опять оглаживает. Потом руку в пройму запускает, грудь мне теребит, и боссу…

– Тут вы ее тоже наказываете?

Вопрос – это вроде как маскировка. Понятно же, что просто там тоже меня пощупать хотел. Уж кайф – так на всю катушку. Добавлю еще только, что ошибка моя «обошлась» боссу увеличением контракта тысяч на пятнадцать. Штуку он мне дня через три отстегнул – компенсация. Или, скорее, партнерская доля. Хоть сразу после визита шишки часок-другой сидеть не могла, но ничего – окупилось.

Ой, я же с самого начала про переговоры в командировках рассказать собиралась, а тут на совсем другие дела отвлеклась. Но про эти «другие дела» тоже интересно, правда? Босс довольно часто по стране ездил. Понятно же, что не все клиенты к нему в контору являлись. Если гора не идет к Магомету. Не знаю, как в России сейчас серьезные переговоры происходят, а в США у бизнесменов принято женское сопровождение. Иногда, конечно, жена, но это только в порядке исключения – если она уж очень хороша собой и без комплексов. Обычно в сервисе «экскорт-девочек» нанимают. Задача их – в разговорах непринужденность поддерживать, вроде как «встреча без галстуков», конфликты, если возникнут, глупой болтовней сглаживать, ну и конечно, постельку своему клиенту согревать. Ну, а Борису зачем тратиться, если Уля под боком? Всё понятно? И вот первая же поездка такая оказалась, что…

Ладно, по порядку. Месяца два-три прошло, как я секретаршей работала. Обучение на курсах интенсивное, с языком стало существенно лучше, разве что акцент очень заметный. С компом тоже – хоть на «ты» с ним еще не перешла, но Enter и Delete нажимать уже не боялась. Тут и поездка наметилась. Бразилец какой-то разбогатевший (подозреваю, что на наркоте) ранчо в Техасе приобрел. На кой оно ему сдалось, когда у него на родине латифундия, не знаю. Факт то, что из этого ранчо решил он нечто такое соорудить, что все мертвые короли с императорами в гробах бы перевернулись, а живые – волосы на голове и всех других местах от зависти бы вырвали. Сумел Борис добиться, что наша фирма в субподрядчики этой «стройки века» намечалась. Представляете, какие тогда бабки через нас проходить должны?

Приехали. Народу пока негусто – дворца-то нет еще. Сам Педро – бразилец этот, его прыщавый 14-летний отпрыск Луис, шофер-садовник-гувернер и кухарка-уборщица-экономка – старая карга, на бабу Ягу похожа. За столом потом жаловался – жена ее подсунула, чтобы он в Штатах ни-ни. Меня Педро сразу оценил, так масленно глазки оливковые заблестели – вот-вот скушает с потрохами. Обхаживает, сил нет! Сам мне тарелку наполняет, вино подливает. Просек с первого взгляда, что без лифчика, и всё норовит за пазуху заглянуть или через пройму. Надо полагать, никак не догадывается, что в этом месте у женщин расположено. Ну, мне такие взгляды уже привычные, всю-то грудь не скроешь, но так повернуться стараюсь, чтобы хоть сосок не на виду. Если честно, то иногда получается, чаще – нет.

Движениями своими суетливыми Педро локтем вилку задел, та – под стол. Полез сразу, конечно. Понятно, зачем? Платье же для визита мне Борис специально подбирал. Разрез на юбке спереди почти до пупка, а ни пуговиц, ни застежек каких конструкцией не предусмотрено. Как ни сядь, полы в стороны разъезжаются, запахнуть никакой возможности. То, что ляжки над чулками видны, это уж само собой. Так и то, что трусов нет – тоже как на ладони, даже кусок живота виден. Хоть ноги и сжала, конечно, а все равно растительность просвечивает. Разве что не очень четко – все-таки подсветка под столом у Педро не оборудована, слава Богу.

Не меньше двух минут он эту вилку чертову искал. Вылез и на меня сразу уставился. Вся красная сижу, а Борис ухмыляется только. Понятно, вслед за этой вилкой другая упала. Как достал – нож полетел, «случайно», конечно. Убежать хочу от позора, так Борис мне руку сжал… сиди, мол, не рыпайся!

За столом-то Педро только смотрел. А пощупать ему, понятно, тоже хочется. Музыку погромче включил, танцы затеял. Так босс усталым сказался, поэтому только он со мной. Борис сидит в кресле развалившись, на нас смотрит, ухмыляется, сутенер чертов, глядя, что бразилец со мной делает.Пытаюсь отстраниться – черта с два, от эдакого-то орангутанга. Прижал крепко, одна рука на попе лежит, другая – грудь мнет. Потом ниже – в разрез этот самый, по лобку поползла. Хоть чуточку отодвинуться невозможно никак. А он всё настырнее. Всю меня за вечер перещупал-перелапал, насквозь просто. Тем более, с самого начала известно ему было, что я не «экскорт-девочка» нанятая, а в фирме секретарь. Объяснил Борис, что из России, как и он сам. Душещипательную историю сочинил о спасении несчастного ребенка из лап громадных белых медведей и ужасных комиссаров КГБ. Бразилец легко наживку проглотил, он из русских только о Сталине слышал, который собственноручно у них своего брата ледорубом убил, и о Горби, который что-то там в Европе со стеной какой-то сделал – то ли построил, то ли разрушил. Ясна эрудиция?

Потом у них переговоры начались. Так босс меня на кресло усадил рядом со своим, Педро напротив. Понятно, куда он смотрел? Инструкции Борисовы я четко помню – чуть заминка какая, или несогласие заказчика, сразу отвлекать надо, всякие глупости говорить. Типа «мужчины, хватит ерундой заниматься», или «дорогой, налей немного вина», или «душно, давайте прогуляемся». Но даже не понадобилось. Если что – босс на меня шепотом рычит, я стыд преодолеваю, куда-то его в уголок сознания запихиваю, и ноги капелюшечку раздвигаю. Или наклоняюсь слегка, верхние прелести демонстрируя. Вполне достаточно оказалось.

Так что первая часть переговоров благополучно прошла. На завтра наметили подписание документов. Босс с собой лаптоп взял со встроенным принтером, сам сел бумажки доделывать. В принципе-то всё на харде уже подготовлено было, небольшие коррективы осталось внести, по месту кое-какие объемы работ иными оказалось. Меня спать отправили. Думала, в одной комнате с Борисом. Нет, он распорядился в отдельной. Перед тем, как укладываться, в душ пошла. Губкой себя тру, такое ощущение, что взгляды липкие с себя смываю, щупанье его мерзкое тоже. Вздохнула с облегчением. Думаю, всё. Отмучилась, слава Богу! Завтра, правда, еще денечек не лучше предстоит. Но, если ничего особо нового, если по пройденному, легче переносить, сами знаете.

Улеглась. Задремала уже, сниться что-то начало. Вдруг, резко так, одеяло с меня слетает. Вскрикнула даже что-то со сна, глаза распахиваю – Борис.

– Сладенькая, рано ты расслабилась, – говорит, – пора тебя в чувство привести. В чувственное.

Думаю, сексом со мной заняться хочет, подвинулась даже, место ему освобождаю.

– Нет, – смеется, – запросто не отвертишься. Ночнушку-то скидывай! Не бойся, не замерзнешь, сейчас согреешься.

Чемоданчик небольшой на стол ставит, он в нашем багаже был. Понятия не имела, что там. Открывает. Теперь ясненько. Полный набор наших «игрушек», даже электростимулятор с собой взял, а он тяжелый, неуклюжий.

Шепчу…

– Но не тут ведь. Не надо.

– Тут! Надо! – отвечает.

Что мне остается? Возражать? Сопротивляться? Может, вообще убежать? Или в полицию обратиться, как думаете?

Весь комплект на мне приспосабливает. Наручниками руки-ноги к углам кровати, наколенные кандалы, чтоб совсем лягушкой растянуть, вибраторы на полную мощь в обе дырочки, электрозажимы на соски-клитор, ток врубает. Да. когда всё вместе, пронимает быстро. Стоит надо мной, следит за реакцией. Минуты даже не прошло – пробрало насквозь, задергалась, еще немного – застонала. Первый оргазм. Усмехнулся, одеялом меня прикрыл, и… вышел!!! Кончаю уже непрерывно, судороги трясут, а голова, хоть и плохо, но работает. Понимаю, что дальше будет. Думаю только, один Педро придет, или босс его сопровождать будет? Оказалось, без экскурсовода на мои оргазмы любоваться – ну, никак невозможно. Разве что долго их не было, видно, договаривались – босс бразильца этого чертового в курс дела вводил. У меня уже голова кружится, боюсь, долго нагрузку не вынесу, в отключку свалюсь. Пытаюсь о посторонних вещах думать – так черта с два такую обработку собьешь, тело не позволяет.

Явились, наконец. Вся плыву, уши заложены, яркие пятна перед глазами. Вроде бы о чем-то говорят, не слышу. Вижу тоже – так себе. Понимаю только, что опять без одеяла лежу, неприкрытая. Значит, скинули. Давно ли – не знаю. Но надо же дать Педро на мои конвульсии налюбоваться. Затем облегчение – зажимы с проводами снимают, не пойму уже, кто именно. Потом затычки вибрирующие Борис вынимает, с чмоком меня откупоривает – вздохнуть хоть могу, расслабиться немного. Ощущения нормальные возвращаются. Понимаю, что из влагалища чуть не Ниагара хлещет – еще бы! От такого-то. Уже не стесняюсь, не до того. Пусть думают, что хотят. На секундочку только глаза прикрыла, затем смотрю – Педро уже голый, на меня залезает. Член у него, понятно, от спектакля в потолок почти упирается. Кривой какой-то, но толстый, слов нет. Ну, в меня-то после вибратора и не такой сразу залезет. Пошло дело. Хоть на мне всей тяжестью лежит, да при этом груди мять ухитряется, все равно облегчение. Даже чуть благодарность, что мука женская завершилась. Ему в такт работать начинаю. Опять подступает. Но, по крайней мере, нормальный оргазм, не непрерывный искусственный. Хоть у него и толстый, а я-то пошире после обработки оказалась, мало ему ощущений. Привстает, мне в попу вибратор. Самый толстый – который до этого в другом месте был. Пыжится, пыжится. Чувствую, уже через силу, а кончить не может. Отстегнули меня, раком переставили. Потом дырочки сменил, вибратор переставил, свой орган тоже. Все равно не помогает. Мне тоже надоедать стало, тем более сил не осталось. Но кто же со мной считается? Помните заповедь Бориса – «Закон для рабыни – желания хозяина»? Краем глаза на хозяина этого самого взглянула. Вижу, мнется, ширинку себе поглаживает. Это уж я по опыту знаю, что к чему. Хоть со мной и «знаком» хорошо, а зрелище все равно подействовало. Так и есть. Предложил бразильцу вдвоем мной заняться. Тот не возражает. На бок меня уложили, вместе пристроились, в обе дырочки нижние. Тут хоть от меня только одно требуется – чтоб не дрыгалась особо, их с такта не сбивала, не мешала.

Кончили, наконец. Оба. На ночь Педро со мной остался. Мял, щупал, потом велел ртом свое хозяйство поднять. Получилось, и быстро довольно. Еще раз мной занялся. Легче у него прошло, без затяжек особых. Под утро только заснула, так разбудил, и опять. Встала не выспавшаяся, голова тяжелая. А бразилец этот – бодренький, довольный, будто всю ночь сладким сном.

За завтраком Педро босса в сторону отводит, шепчутся о чем-то, на меня поглядывают. Ну, – думаю, – что еще задумали? Выяснилось быстренько – Борис ко мне подсаживается, объясняет, что в Бразилии этой чертовой в богатых семьях мальчишек принято обучать. Понятно чему? Да чтобы не с проституткой какой, от которой и подцепить можно, а с чистой женщиной, молодой, конечно. Служанкой обычно.

Как на Луиса, сыночка этого 14-летнего, взглянула, противно сразу стало. Прыщавый весь, лицо вытянутое, лошадиное какое-то. Да на меня пялится и облизывается, будто кот на сметану. Отвечаю, что ни за что, хоть убейте!

– Нет, – говорит, – убивать тебя не буду. А вот на улицу выкину. Понимаешь, дура, что такое для фирмы этот контракт? Ведь до сих пор не подписан, специально Педро тянет.

Ну, скажите, были у меня варианты?

Отослали куда-то они свою кухарку, баба Яга которая, папа с сыночком меня под руки, в спальню ведут. Щеночек удержаться не может, все время меня поглаживает. С попки начал, потом грудь, потом под юбку лезет. Лобок трогает, в щелку пробирается. А мне что? Отталкивать его? Глупо. Так и иду, как на заклание, с его рукой, под платьем шныряющей. Красная вся, конечно. Стыдно же, когда тебя вот такой недоросль лапает беззастенчиво. Не унимается. Еще придумал пройму на груди мне вперед оттянуть. Идет, туда уставился. Он мне по плечо, как раз голова на уровне подмышки, так чуть не носом мне в пазуху забрался. Пальцем с сосочком поиграл. Первое побуждение было – отпихнуть, потом думаю, зачем? Что изменится? Тут еще папаша ему говорит, куда, мол, торопишься, все равно сейчас твоя будет, вот и натешишься вволю. И насмотришься, и натрогаешься где хочешь. Представляете, мне каково такое слышать? Зашли в комнату. Раздеться велели. Самой. И медленно. Чтобы Луис по частям меня смог оценить. Стоит, смотрит, слюни текут, все время языком губы облизывает. Потом позы всякие принимать заставили, он щупал все время. Я уже багровая, а им всё мало. Лечь сказали, и ноги расставить. Промежность по частям изучал – лапал, оттягивал. Пальцем во влагалище забрался, шебуршит там. Терплю. Думаю только – интересно, руки-то он помыл? Затем, наконец, в меня. Жду – не дождусь, когда этот позор кончится. Возбуждения никакого, понятно. Долго не пришлось. Не так, как с отцом. Только забрался, пару раз толкнул – всё! Выплеснулся. Но ему же мало, папаня считает. Минет юнцу делать пришлось. Потом он опять в меня. Вот такие дела. Контракт этот подписали, конечно. Да на очень выгодных условиях. Босс мне полторы штуки дал. Это только от себя. И еще две от бразильца в благодарность. Да. Не каждый раз, конечно, такое в командировках, но бывало.

Глава 6.

Фенка

Ох, что это я всё о себе, и о себе. Хоть тяжеловато порой мне бывало, с деньгами в семье крепко полегчало. О моей связи с Борисом знали, конечно. Но считали обычным романом. Правда, бабушка – у нее же взгляды старомодные совсем – спрашивала, как же так, он ведь женат, да не собирается ли развестись, да как насчет замужества. Знали бы, что на самом деле. Переодеваться дома приходилось запершись, чтоб никто следов порки не увидел, даже купалась всегда одна. Как кого издали увижу – халат сразу набрасываю. Зато мама уборку бросила, моих денег теперь на всех четверых хватало. Хоть Фенка – сестренка моя младшенькая – babysitter’ом подрабатывала дважды в неделю, но это был её личный cash, в семью не отдавала. Я же всё в общий котел. «Фордик» дешевенький купили. Права водительские-то мы через два месяца после приезда получили, через «Джуйку» (это JVS – помощь иммигрантам-евреям), так что правила по русскому варианту учили. А вот машины не было, хоть тут это не роскошь совсем, а необходимость, так что, как куда добраться, мучиться приходилось.Еще квартирку сменили, прибарахлились немного. Апартамент новый, между прочим, Борис сам помог выбрать, да и скидку ещё какую-то выбил. В хорошем районе, сравнительно недорого. Кстати, не зря старался – сам с Тиной пару раз в гости заходил (представляете реакцию мамы и Фенки, не говоря уж о бабушке, при виде Тины!). Несколько раз своих партнёров приводил, познакомить со мной в «домашней обстановке». Зачастую были среди них и очень уж близко «знакомые» со мной в совсем даже «не домашней». Дома, конечно, никаких сюрпризов, всё строго-чинно.

Да, так я ведь про Фенку хотела. Как грины пошли, новые шмотки ведь не только у меня появились, у нее тоже. Сама Фенка посвежела, от экскурсий школьных за безденежьем отказываться перестала. Хоть только три года у нас разницы, а мозги куда пластичней оказались, язык намного быстрей меня освоила. В чем-то и легче ей это было – в ее 9-ом классе много еще девочек-эмигранток оказалось, из разных стран, вот они друг другу и помогали. Особенно две с Фенкой сдружились, считайте, шефство над ней взяли, к нам частенько захаживали. Тоже из СССР, но приехали давно, так что с инглишем у них no problem. Она, дурочка, с подружками этими разоткровенничалась донельзя, а они потом засмеивать ее стали, что, мол, единственная в классе девственница. Пришла сестренка домой, на мне повисла, ревет белугой. Говорит, тебе хорошо, вот у тебя сколько мужчин было (это она же знала только о Генке и Борисе, а если б правду?). Затем замечательная идея у нее родилась – срочно парня найти. Исключительно, чтоб положение исправить. Уговариваю не спешить, внимания не обращать, пусть смеются. Уж если дефлорация, то не потому, что надо, а потому, что самой хочется. Вроде уговорила, улеглись, а только я задремала, она опять подрёвывать стала. Ко мне на кровать перебралась, обнялись. Поглаживаю ее, успокаиваю. Что дальше, понятно? Особенно наш с ней опыт учитывая? Тут, правда, чуть облома не было, как она у меня на попе и животе рубцы обнаружила. Хорошо хоть, что только в темноте, на ощупь. Вовремя вспомнила – в аварию недавно попала, на нее сослалась, она, понятно, в курсе была. Обошлось, поверила, все шрамики перецеловала. До утра шебуршали.

На работу пришла не просто не выспавшаяся, а обессиленная вконец. Пытаюсь на бумагах сосредоточиться, черта с два, когда голова кружится, перед глазами всё плывет. Ошибок налепила – имена клиентов перепутала, адреса, суммы. Босс вызвал – юбку на уши, попу выставить. и по ней, от души! Потом спрашивает, какого любовничка такого настырного завела? Решила ситуацию смягчить, в шутку перевести, по дурости все и рассказала. Смотрю, глазки у него в себя ушли, задумался. Язык прикусила, а поздно – слово не воробей.

Тут ведь тоже ситуация – Фенке пятнадцать, а в США за малолеток такой срок получить можно, не обрадуешься! Помню еще, когда меня нанимал, внимательно документы все изучал, что мне точно восемнадцать исполнилось. Недели две – молчок полный. Потом, я у него в апартаментах как раз была, а Тины на самом деле не было, разговор серьезный завел. Мол, довольна ли зарплатой, условиями, бенефитами, всё такое. И что два варианта предлагает… или на пятьсот гринов поднимает, это бонусов не считая, или к едрене фене. Хороша постановка вопроса, да?

Задачу мою излагает. Снял он специально для такого дела на чужое имя небольшую квартирку с отдельным входом. Совсем в другом районе. Это, чтоб в случае, если до полиции дело дойдет – никаких концов. Мне надо с Фенкой такую игру затеять, чтоб ее туда с завязанными глазами доставить. А он сам во избежание молчать будет, чтоб и по голосу опознать нельзя. Систему жестов мне объяснил.

Я все-таки согласия ему не дала. Вернее, сначала вообще его с этим предложением послала, так он мне… «Можешь с завтрашнего дня на работу не выходить». Нормально, да? Это ведь после того, что со мной творил. Денечек у него на раздумья всё же выторговала. Вся не своя была. И так, и этак – а деваться-то некуда. Раз палец дала, теперь руку откусывает. Не идти же опять всей семьей квартиры убирать? А если и идти, как я эти метаморфозы своим объясню? Так что на следующий день вызывает – говорю «да». Стали детали обговаривать, он-то уже, оказывается, всё про всё продумал.

Несколько дней я Фенке намекала, что ее обалденный сюрприз ждет. Она – «какой?», я – молчок. Назавтра опять пару слов, будто невзначай, она от любопытства прямо дрожит, всё глубже наживку проглатывает. Распалила ее до полной невозможности, а у меня самой, честно говоря, от всего этого кошки на душе скребут. Потом, когда мамы с бабушкой не было, согласилась отвезти, но тут, говорю, условие – глаза завязанные. Она уж так взвинчена, не только не возражает, наоборот – с радостью. Секс-шопную повязку достаю, надеваю. Это приспособление такое, Blind Vision называется, что дышать не мешает, а не только даже лучик света не просвечивает, но и снять без посторонней помощи невозможно. Защёлка такая хитрая на крючках – надо вниз потянуть, потом повернуть слегка и на себя, тогда снимешь. Если со стороны – no problem, а сама, на ощупь – ни в жизнь!

Везу. Дождь, как из ведра. Прохожих – ни одного. Так что по дороге на нас пару раз только из машин оглянулись, но всё же нормально, сразу видно – не киднэппинг, всё добровольно. А мало ли какие две дуры едут, это, мол, их проблемы. Как во двор въезжать, оглянулась еще специально, как Борис велел. Чтоб никто нас не видел. Выходим. В одной руке зонтик, в другой Фенка. В квартирку под ручку ее ввожу. Босс ждет нас, из окна еще машину увидел, тихо-тихо стоит. Как плащи сняли, первым делом секс-шопный кляп в рот, потом ее на кровать, наручниками к стойкам. Она еще сопротивляться и не думает – игра же какая-то затеяна, тем более, сюрприз необыкновенный ее ждет. Знала бы, какой! Забрыкалась только, когда поняла, что в комнате еще кроме меня кто-то есть. То ли шаги услышала, то ли сообразила, что у меня не четыре руки. Но к этому моменту уже поздно было. На кровати спиной она лежит, руки кверху пристегнуты. Только носом мычать может, да ногами дрыгать. Юбка задирается, трусики видны. Перемычка на них чуть сбилась, несколько волосиков вылезло. Борис не торопится. В сторонку отошел, руки на груди сложил, на Фенкины ножки с лобком любуется. Потом босс мне рукой показывает, я ей и говорю, как он раньше велел. Мол, в том сюрпризик заключается, чтоб твою просьбу выполнить насчет лишения девственности. Она уж, конечно, это и сама поняла, не дура же. Но, как услышала, так головой из стороны в сторону завертела, да так замычала, да так ногами забила! А Борис довольный стоит, радуется реакции такой. К ней на кровать подсел, блузку расстегивать стал. Медленно, по одной пуговке. Полы из-под юбки вытянул, в стороны. Лифчик на ней с крючками спереди. Так он расстегнул, а в стороны не отводит. Дождался, пока она сама в очередной раз дернулась, тогда чашечки набок свалились. Вроде, как она сама раздевается. Груди ей гладит, а у Фенки от волнения соски сами набухли, торчат. К одному присосался, другой покручивает. Потом то ли прикусил, то ли сжал сильно – она опять замычала, ногами задергала. У него уже электростимулятор, оказывается, подготовлен был, рядом с кроватью стоял, я сначала не заметила. Прищепки к сосочкам, включил, а сам пониже пересаживается. Хотел было трусики снять, так Фенка не дает. Так ногами засучила, чуть ему в глаз не заехала, он увернуться еле успел. Ножницы тогда достал, чик-чирик, и нету их. Лобок ей гладит, щелку, а она, мало что коленками его достать пытается, так еще туловищем зашевелила, груди из стороны в сторону – видно, ток пронимать стал. Затем за одну ногу сам хватается, на другую мне показывает – давай, мол, их наверх, к рукам. Согнули мы вдвоем сестренку мою бедненькую, запястья со щиколотками вместе к верхним стойкам кровати пристегнули. Потом еще наколенники на нее, в стороны ноги развел, а всё хозяйство само разошлось.

Под попку опять-таки подушку подложил, полный обзор, гляди – не хочу! Это еще раньше он мне говорил, что ни разу девственной плевы не видел, хоть несколько целочек у него было, но посмотреть не получалось. Или не до того, рассматривать некогда, или в темноте они требовали, или еще чего. Так что тут чуть носом туда не забрался. Губки растопыривает, разглядывает. Даже лампу направил, абажур повернул. Палец запустил, чтоб и на ощупь. Затем лизнул, языком всюду провел, чтоб еще и на вкус. А сам в это время ширинку себе поглаживает, ерзает слегка. Понятно, к чему. Так знакомо, что дальше некуда. Потом меня рукой подзывает, на пол перед собой показывает. Встаю на колени, расстегиваю, достаю, за работу принимаюсь. Надо сказать, меня эта сценка тоже достала, так что сосу, да кулаком по нему двигаю от всей души. С моих стараний он, видно, почувствовал, что вот-вот, а тут ведь задача другая совсем. Руки мои отвел, показывает, чтоб только ртом я чуть-чуть. Как отодвинулась, осмотрела диспозицию.

Фенку уже от души пробрало. Щеки красные, бьется, дергается, тазом со всех сил машет, Борису свои интимности обрабатывать мешает, лобком по носу его лупит. Нормального женского опыта ведь не было еще, сдерживаться никак не могла, хоть и изнасилование чистейшей воды. Похоже, прищепки электрические ее хорошо проняли, да и лизанье мужское не хуже. И пятнадцать лет все-таки, никак свое тело не унять. У меня прямо камень с души свалился. Все же, что ни говори, сестренку-то я люблю, а вот тут самой пришлось под насилие ее подвести. Да обманом. Так хоть удовольствие получит. Брюки скинул, забрался на нее. Приостановился, мне головой кивает, чтоб я собственноручно его агрегат в Фенку запихнула. Вроде бы чтоб считать можно было, что не только изнасилованию я поспешествовала, но и дефлорации. Тут уж что – снявши голову, по волосам не плачут. Руку между ними просунула, орудие производства ухватила, к нужному месту подвожу. Орудие-то еще в моей слюне, подумала еще, что смазка – Фенке полегче будет. Хоть тут же поняла, что глупость это – она сама уже так соками исходит, что кактус самый шершавый туда без запинки пролезет. Ну, разве что какой мексиканский монстр не поместится (шучу).Даже получилось, что не Борис ее откупорил – она сама, как почувствовала предмет желанный, сама на него снизу нанизалась, даже не мыкнула, боли никакой не почувствовала. Потому, думаю, что оргазм уже бил ее непрерывный. Только еще сильней дергаться стала, ему даже чуть придерживать пришлось, чтоб не соскочила ненароком. Он прищепки с сосков скидывает, к одному мою голову подтягивает, другой сам мнет. Хоть через ногу сестричкину и неудобно перегибаться, с удовольствием Феночку свою ласкаю, хочется ей нежности побольше дать. Да и себе тоже, конечно. Даже не знаю, почувствовала она меня тогда или нет, я потом спрашивала, так не помнит, кончала же без остановки, не соображала ничего.

В нее спускать Борис поостерегся. Как подступило, мой рот привычный под такое дело использовал. Глотаю его сперму с кровью сестричкиной вперемешку, сама краем глаза – на нее. Вижу, как он вылез, Фенка тазом задергала в поисках агрегата пропавшего, даже замычала недовольно. Босс, как меня отпустил, на такое дело ухмыляется, зажимчики опять на соски приспосабливает. Третий еще достает – на клитор. Вибраторы, правда, не стал использовать, но ей и этого с головой. Мычит, попой о кровать бьется все время. Я уже, на нее глядя, тоже завелась – юбку задрала, трусики спустила, 3 пальца вонутрь, большим клитор поглаживаю и потираю, а Борис рядом стоит в позе своей любимой – руки на груди сложены – любуется. Ко мне никакого интереса, даже обидно. Минут пять простоял, не больше, наконец, меня к себе подзывает – чтоб на колени встала и в рабочее состояние привела. Ну, наконец-то, думаю, хоть и у меня какая-никакая разрядка будет. Работаю, а он на меня по-прежнему внимания не обращает, Фенкиными конвульсиями любуется. Как затвердел, опять ее использовал, всё туда же, и в позе той же. Она, по-моему, и не поняла уже – оргазм безостановочный бил.

Где-то с час еще он ее так держал. Фенку и колотит, и сил двигаться нет. Уже не мычит, только стонет иногда, а под попкой на простыне мокрое пятно все шире расползается. В первый раз я такое со стороны видела, обычно сама на кровати в том же положении оказывалась. Начала его просить, чтоб отпустил её, ведь видно – вот-вот сознание потеряет. Шипнул что-то сквозь зубы, и по щекам меня! Сама хочу подойти отвязать – отпихнул, плетку схватил, и со всей дури, не разбирая куда. Так и получилось, конечно. Обмякла Феночка моя, ни звука какого, ни движения. Тогда только говорить стал, объяснил – это он специально, чтоб вынесли мы ее отсюда, как пьяную или больную. Одели вдвоем, еще раз проверил, что она без чувств, тогда решился повязку с глаз снять. Отволокли к машине, усадили, пристегнули. Дал мне на прощанье пять сотенных, чтоб девочку потом утешила. Окошки я ещё открыла, Фенка от свежего воздуха, да после дождя, в себя начала приходить, постанывать. А домой уже сама зашла, своими ножками, хоть и заплетающимися. В ванную ее затащила, раздела, холодную воду включила. Только тогда соображалка вернулась.

На меня, конечно, набросилась, что родная сестра любимая так её подставила, даже драться полезла. Уж я и не сопротивляюсь, покорно все удары терплю, на самом же деле виновата… А у нее язык без костей – самые грязные слова нашла, да на трех языках сразу, включая идиш. Пытаюсь её успокоить-приголубить, сказать, что она сама именно этого и хотела – такая ярость, что бесполезно. Даже деньги мне в лицо швырнула… «что я, шлюха что ли, как ты?». Полицией угрожает, что маме с бабушкой расскажет… С полчаса бушевала. Потом на кровать бухнулась реветь. К ней подхожу, вскакивает, меня выталкивает, комнату запирает.

Дня два-три на меня дулась. Ни словечка, полный бойкот. Мама выяснить пытается – фыркает только. Но самое интересное дальше. Неделя где-то проходит, подлизывается ко мне, всё сильнее и сильнее. Явно чего-то от меня хочет, а чего – не пойму. В конце концов, раскололась…

– А можно еще разочек? Ну, хоть малюсенький-малюсенький? Очень здорово было!

Я обалдела сначала. Потом ехидно интересуюсь…

– Так кто из нас шлюха? – молчит.

Продолжаю…

– Да такая, что кулаками на неё надо?

Короче, застыдила я девку вконец. Прощения даже попросила, хоть вообще-то гордая, за ней это не водится.

Что босс это был, Фенка, кажется, в первый же день к вечеру сама догадалась – кто же надо мной, кроме него, такую власть имеет. Ко мне, как бойкот отменила, всё приставала – «он? Не он?». Заявляю ей категорически совершенно, что не скажу, она в ответ…

– Значит, он! – все равно молчу. Так я и не призналась, хоть она ко мне сколько лет с этим приставала. Понятно, каждой же твердо быть в курсе хочется, кто у тебя самый первый.

О Фенкином желании на другой день босса уведомляю, он смеётся, весь сам из себя довольный…

– Я так и думал. От таких удовольствий просто так не отказываются. Головкой она, может, и сердилась, а сущность ваша бабья своего требует.

Потом еще сказал, что, хоть Фенка ему и понравилась, но с несовершеннолетней рисковать он боится. Так что, чтоб я ее предупредила – последний раз, больше такого не будет.

Правила игры она соблюдает свято. Как собираться, Blind Vision мне сама протягивает, чтоб я на неё натянула, сияет вся – дальше некуда. Приехали. Борис тоже к визиту подготовился. Решил, что я его рупором буду. На бумажках всякие команды написал, а если чего по ходу образуется – блокнот с красным маркером приготовил. Чтоб мне показывал, а я сестренке от его имени говорила. Ну, и самой Фенке на этот раз никакого кляпа.

Поставил ее посреди комнаты. Мне – листочек.

– Поднять юбку! – командую.

Она-то такого не ожидала. Думала, что раз она по доброй воле, то никакого изнасилования или стриптиза там и в помине не будет. Что со всяких обниманий-целований дело начнется. Это хоть я ее и предупреждала, что нежданчики наверняка в программу визита войдут.

Стоит, не двигается. Покраснела только – еще по шагам поняла, что мы не одни, что тут мужчина какой-то – Борис же в этот раз не таился. Подходит к ней, за непослушание пощечину крепкую, а потом лапать ее начинает. Причем грубо, со мной так ни разу себе не позволял. Груди со всей силы мнет, за пазуху забирается. Там видно так сосок ухватил, что Фенка взвизгнула. Потом сзади зашел, юбку поднял, трусики оттянул, на попку смотрит. Затем спереди то же самое. Руку туда, в трусики запускает. Где-то в районе лобка, потом ниже. Она его отпихнуть пытается, в сторону увернуться – опять пощечина. Но вообще-то, хоть и повизгивает, но молчит – сама же «в гости» напросилась. Только красная – стыдно. В сторону отошел, мне той же бумажкой машет. Я опять…

– Поднять юбку!

Руки у Фенки трясутся, губки дрожат, но послушалась. А Борис на кровать присел, паузу держит. Как со мной в первый раз. Так что представляю себе прекрасно, каково сестричке. Что она переживает. Мне жестом показывает, чтоб трусики с нее приспустила. Но до колен только – чтоб ей переживаний побольше – так ведь куда стыдней, да и чтоб стреножена оказалась. Опять пауза, она в таком виде еще пару минут стоит. Затем через меня приказывает ей груди выпростать. При этом юбку не опускать. Совсем багровая стоит, но слушается. Одной рукой пуговки расстегивает, их вынимает. Сосочки от переживаний набухли, торчат.

Подошел к Фенке. Погладил грудки, поболтал ими, соски покрутил. Потом на кровать уселся опять, ноги раздвинул и через меня, чтоб она на коленях к нему ползла. Сам еще ладонью похлопывает – ей по звуку сориентироваться. А уже как подползла, за волосы схватил, подтягивает. С зиппером-то сестренка еще справилась, а вот минетчица из нее никакая, с опытом ведь не густо. Пытается Борис ее головой да руками управлять, но все равно плохо. Ведь у мужчин надо всегда предугадывать, когда им быстро хочется, когда медленно, да как руками водить правильно. Когда, к примеру, подушечками пальцев канальчик надо сжимать, а когда только поглаживать. Я сама долго этому училась, никак понять не могла, что в данный момент им требуется. Меня на подмогу пригласил. Чтоб рот все-таки Фенкин, а вот руки мои. Вдвоем перед ним на коленях стоим, агрегатом занимаемся на пару. Он откинулся, кайфует. Но сперму все-таки решил сэкономить. Так что только минут пять мы его обрабатывали, потом нас в сторону. Сам встал, девочку мою тоже с колен поднимает. Посреди комнаты опять её выставил всё в таком же виде расхристанном, вибратор ей во влагалище воткнул. Средней длины и толщины выбрал, я уж в этом разбираюсь. Но зато, чтоб трясся он по максимуму. Да еще, как в прошлый раз, проводки с зажимчиками к сосочкам. Фенка уже не сопротивляется. Стоит покорно, уже без трусиков, конечно. Юбку под грудью придерживает, ноги раздвинула. Дальше-то я не вижу, он вновь на зрелище любоваться уселся, а меня перед собой на колени выставил, всё тем же делом заниматься. Только медленно, легкими движениями, конечно – это уж я понимаю. Слышу за спиной – Фенка сначала подвывать стала, потом «ой, мамочки», а затем уже «а-а-а!» непрерывное. Понятненько, что к чему. Я-то от этих криков сама завелась, дальше некуда. Еле сдерживаюсь, чтоб отсос со всех сил не начать, Борис же на меня ноль внимания, фунт презрения. Как девчонку до полной кондиции и несоображалки довел, согнул её, сзади зашел, и вторую дырочку ей распечатал. Хорошо хоть, вибратор перед этим вынул, а то бы она кровью совсем истекла, и так без этого не обошлось. Туда в первый раз и кончил. Потом я хозяйство его в порядок приводила. Затем Фенку на себя усадил, она на нем прыгала, потом ей в рот. Напоследок вновь сестричку уложил, на прощание полную электроамуницию на неё, до отключки полной довел…

С деньгами, правда, в этот раз пожмотничал – только двести дал. Но слово свое сдержал – на этом приключения Фенки у него закончились, сколько она меня потом не просила.

Вот и всё, что я хотела вам рассказать. Теперь, в заключение, о том, как закончился мой «роман» с Борисом, и о том, что произошло за последние шесть лет.

Расстались мы с ним просто… у нас же был деловой договор, чистый секс, без грана любви или там нежности, привязанности. И он же меня сам научил бессердечию, наглости, циничности. Так что когда язык я хорошо взяла, комп выучила, курсы манинисток-секретарш закончила, то и сказала ему, типа хорош, мне пора дальше карьеру делать.Ну, устроили «прощальный вечер», он мне честно отдал фотки с негативами и кассеты, которые Тина через «зеркала» снимала (я все их в тот же вечер в ужасе сожгла, ещё не хватало, чтобы моя любопытная сестрёнка ЭТО обнаружила, там ведь ТАКИЕ были!). Еще он мне «премию» выдал, три тысячи, коробку с «игрушками» отдал (они же на меня были куплены, не зря он размеры в секс-шопе узнавал; некоторыми из них до сих пор пользуюсь). Потом рекомендовал своему деловому партнеру с огромным бизнесом. Но тут уже никаких «игр», всё строго, даже одежда. Практически всю кухню там освоила, потом Мелисса – секретарь «второго босса» – посоветовала пойти учиться, диплом получить, professional стать. Так что сейчас я full-time student на факультете Бизнес-Менеджмент в университете. А Борису я и сейчас благодарна, он мне на первых порах здорово финансово помог, и от кучи комплексов избавил, и все наряды и украшения оставил.

Моя личная жизнь, чувствую, вас интересует? Ну, уже столько про себя рассказала, что и это можно. Сами понимаете, после Бориса нормального любовника у меня быть уже не могло, познакомилась с одним таким красавчиком-мазохистом с обалденными глазками, сыном кубинцев-эмигрантов. Год с ним прожила, ухаживала, готовила, стирала, всё предложения ждала, дуреха. а однажды вот пришла с экзамена пораньше, решила его порадовать, мамин фирменный пирог испечь… а он дома с приятелями про меня такое несет! Как фурия тогда… старинную вазу в него бросила, он еле увернулся. Пусть знает, что не одни кубинки могут сцены закатывать! Еврейки тоже горячие не только в постели!

Сейчас у меня Тимка, уже давно-давно, еще в самом начале рассказывала. Хотим пожениться. Тогда и бабушка перестанет доставать, а то сейчас, как я у нее, одна и та же песня… «Если любите – женитесь, нечего как подзаборники жить, как нехристи.».

Мама с мужем в Калифорнии. Бабушка тут, со мной рядом, в доме стариков по 8-й программе, но я каждый день её навещаю, а по week-end’ам и вместе с бойфрендом, смотрим, не нужно ли чего.

Фенка закончила университет, вышла замуж за коренного американца уже два года с ним в Нью-Йорке обитает, недавно прекрасную дочурку родила, Таткой назвали, в будущем году еще одного ребеночка хочет. Кстати, на этом же СМ-сайте тоже появлялась – под ником «Подпольщица».

Так что всё у нас сейчас ОК!

Внимание!

Эта история совершенно правдивая! Она была рассказана писателю СМ-направления Марку Десадову, который её литературно обработал и добавил для усиления впечатления несколько сценок, реально не произошедших… Так что воспринимайте эту историю примерно 50/50! =)))