Сказка о царе Гнидоне (по мотивам «Сказки о царе Салтане»)

Три девицы, взяв вина,

Сели выпить у окна.

Пивом водку запивали

И, как водится, болтали –

Кто и кем хотел бы быть,

И как легче жизнь прожить.

Разговор вели банальный,

Квази-полусексуальный.

Девки все, как на подбор –

Обосрался б Черномор,

Всю б его братву морскую

В хлам бы вые#ли, ликуя.

Слово за слово, мечты

Завитали вкруг п#зды…

Мне б родится кобылицей –

Молвит рыжая девица –

Завела б коней табун,

Наплевав на все табу…

Пусть е#ли бы в хвост и в гриву,

Как игривую кобылу.

Чем обсасывать парней,

Лучше с парочкой коней,

Мне б резвится на природе

Без трусов и без поводьев.

А у толстой девки блажь –

Возмечтала, чтобы паж

Был всегда и всюду рядом,

Ей лаская жопу взглядом.

И как только ей нужда –

У пажа уже елда

Наготове, чтоб засунуть

И девицу образумить,

А не то пойдёт, как б#ядь,

Всем отсасывать подряд,

И закончить не заставишь,

Если в жопу ей не вставишь.

Третья девушка молчит…

После с грустью говорит:

«Кабы стать опять мне целкой,

Я б решилась на проделку –

Соблазнила бы царя –

Про него все говорят,

Что елда его громадна

И е#ёт невероятно.

Мне давно уж нужен х#й

По диаметру, как буй.

Я вагину растянула,

Принимая по три х#я,

Заправляла я их враз,

Не боясь сломать свой таз.

У меня он, как корыто,

И манда всегда открыта.

Раздвигаю, как хочу,

Если надобно врачу,

Может щупать стенки матки,

Всунув руки, как в перчатки.

Вот такая мне беда –

Лишь огромная елда

Ублажить меня способна,

Потому что ещё жопа

У меня под стать п#зде –

Безразмерная везде,

Шириной и глубиною

Отпугнёт любых героев…»

Запечалились глаза,

Грустно капнула слеза,

Почесала под трусами

И хлебнула из стакана.

Долго лился милый трёп –

До часов примерно трёх.

Вдруг за дверью чей-то шорох

Тишину взорвал, как порох.

Заскрипела гнусно дверь,

И явился в тот бордель

Царь, е#авший без гондонов,

Всеми прозванный Гнидоном.

Видно, он всю ночь не спал –

Из-под шубы х#й торчал,

Знать от бабьих разговоров

Был весьма он раззадорен.

И подпрыгнув, как Тарзан,

Царь сурово приказал:

Ну-ка, встать по стойке «смирно»,

Кто из вас ещё невинна?

Сей вопрос застал врасплох:

Ну и дурень, этот лох,

Ведь пришёл, поди, не в ясли,

А к б#ядям, которым ясно

И известно всё давно,

Что меж ног и у кого,

И кому чего вставляют,

Если вые#ать желают.

Но стеснение прошло,

Стало девушкам смешно,

И решили шутки ради

Разыграть царя те б#яди.

«Ах ты, батюшка наш, царь,

За тобой – хоть на алтарь,

Только мы пока-что целки,

Но орехи жрём, как белки,

С водкой, пивом и вином

Всласть грызём их сладким ртом…

Хоть «скорлупки» все простые,

Наши губки – золотые…

Коль не веришь, сам проверь,

Лишь закрой плотнее дверь,

Чтоб не сдуло ненароком

При вкушении порока.

Не стесняйся, проходи

И не бойся за муди.

Можешь сесть верхом на печку,

Щас ещё запалим свечку.

И снимай скорей порты,

Потому что наши рты

Жаждут царскую золупу

Языком на вкус пощупать».

Царь недолго размышлял,

Шапку, шубу быстро снял,

Сел на печке, как на троне.

А тем временем те трое

Вкруг него восстали в ряд,

Чтоб исполнить сей обряд –

Их торжественные лица

Жаждут спермою умыться.

Лижут х#й со всех сторон,

Так, что стонет царь Гнидон.

Как фонарь горит золупа

Сразу трём во рты воткнута.

Царь уже готов излить

И всех спермой оросить,

Но девицы не пускают

И золупу зажимают,

Чтобы больше накачать,

Х#й решили завязать,

И раздувшиеся яйца

Крепко давят в своих пальцах.

У Гнидона нервный тик –

Х#й по швам уже трещит,

Так его ему раздули,

Хорошо – не перегнули.

И лежит наш царь Гнидон

С перевязанным концом,

А девицы не слезают

И в экстазе х#й терзают.

Раскалённая елда

Вот-вот лопнет, как труба –

Переполнена вся спермой

И болит неимоверно.

Царь взмолился: «Вашу мать…

Кто кого пришёл е#ать?

Если х#й мой щас порвёте,

Всех сгною вас на болоте…

Я велел лишь отсосать,

А не яйца разорвать,

Если враз не вылью сперму,

Всех сошлю на коне-ферму,

Чтоб сосали вы коням,

А не доблестным людям.

Разве ж это допустимо,

Чтобы царскую х#ину

Заставляли так страдать,

Не давая ей спускать…

Щас же встаньте, б#яди, раком,

Вас е#ать я буду в сраки,

Настоп#здило лежать,

Протираючи кровать…

Вмиг девицы встрепенулись,

Подмигнув, переглянулись…

«Хрен с тобою, так и быть,

Надоело нам шутить

И сосать твою х#ину,

Как безмозглую дубину.

Хватит, царь наш, сачковать,

Будешь щас нас ублажать.

Видишь, п#зды как сочатся,

Озверев от мастурбаций.

Щас ты выплатишь с лихвой,

В них пройдясь своей елдой.

Отъе#ёшь их так, как нужно,

Чтоб потешились мы дружно.

Х#й мы тоже усладим –

Вишь, торчит, как добрый дрын…»

Царь задумался, прикинул,

Почесал свою дубину:

«Ладно, девки, уговор,

Я же царь вам, а не вор,

И б#ядям своим во благо

Проявлю сейчас отвагу».

Только вымолвить успел,

Ближней девке всунул в щель –

Та аж чуть не завопила,

Ощутив в п#зде дубину:

«Ай, да царь, не лыком шит,

Как в п#зде он ворошит!

Полметровая х#ина

Всю манду разворотила!

Ну, Гнидон, и впрямь, как конь,

Развернул в п#зде гармонь!»

Как кобыла, вдруг заржала

И пол-х#я в матку вжала.

Девка радостно орёт –

Хорошо Гнидон е#ёт –

И на зависть двум подругам

Достаёт елдой до грудей.

Те же, чтобы не скучать,

Стали тоже помогать.

Та, которая повыше,

Расщеперенной п#здищей

Села прям на царский нос

И даёт царю вопрос:

«Мой по нраву ль тебе клитор?

Почему не лижешь, пидор?»

Царь хотел послать в п#зду

Эту б#ядскую манду:

Где видали, чтобы жопой

Закрывали оба ока,

И лежал светлейший царь,

Ртом лаская всяку тварь,

Позабыв про честь и гонор,

И, что родом из Гнидонов.

А девица гнёт своё:

«Что воротишь нос, мурло?»

Он хотел вслух возмутиться,

Но тут третия девица

Испустив глубокий вздох,

Села прямо на сапог,

И схватив зубами яйца,

Лезет в жопу к нему пальцем.

Царь от наглости такой

Машет гневно бородой

И похабно матерится…

Ну, а наша мастерица

Дело знает назубок

И даёт царю горшок:

«Ты, Гнидон, не вздумай плакать,

Лучше тщательно покакай,

Потому что щас тебя

Буду в жопу трахать я…

Ты хотел найти здесь целку –

Вот запрыгаешь щас белкой»

И воткнула всю ладонь…

Громко пукнул наш Гнидон,

Ощутив не виртуально,

Что такое секс анальный.

Бедный царь от горя взмок –

Ведь представить он не мог,

Чтобы кто-то в царской сраке

Лазил пальцем без бумаги.

Про такое не читал,

Лишь на видео видал,

А теперь вот эти девки

Самому сломали целку.

У царя в глазах круги

Вдруг поплыли от тоски –

Ведь от этих бестий пьяных

Можно ждать любого срама.

Он задёргался, но сник

Потому что в этот миг

Та девица, что «кобыла»,

Жопой яйца придавила

И, намерившись кончать,

Стала бешено скакать

На его елде могучей,

Источая сок пахучий.

Весь живот царю залив

И чуть х#й не погубив,

Кончив с воплем, «кобылица»

Отползла, чтобы освежиться.

Царь бы тоже кончить рад,

Да верёвкой х#й зажат.

Он взмолился: «Развяжите,

Только х#й мой не губите,

Дайте сперму мне спустить

И чего-нибудь попить,

А потом опять е#ите

И просите, что хотите…

Я исполню всяку блажь,

Подарю вам всем грильяж…

Но девицы – злые стервы,

Не желают царской спермы,

Им другое подавай –

Х#ем жопы наслаждай…

Та, что в зад царя ласкала,

Живо голову подняла…

Увидав, что х#й торчит,

А Гнидон всё голосит,

Растянув пошире сраку,

На х#й шлёпнулась с размаху.

Царь заплакал, как дитя:

«Дайте хоть прийти в себя…»

А тем временем толстуха

Взяв царя за оба уха

Заставляет вновь лизать

И свой клитор возбуждать,

Норовя при этом в анус

Царский нос поглубже вставить.

(Норовя при том свой анус

Царским носом пробуравить.)

(Царским носом раздербанить)

Царь решил – пришёл п#здец,

Он на свете не жилец…

Если ж выдержит все муки –

Не обидит впредь и мухи…

И смирившись с злой судьбой,

Царь встряхнул своей елдой –

Девка, что на ней сидела,

От оргазма обурела –

Закрутилась, как юла –

Сколько лет сей х#й ждала,

А теперь вот весь он в жопе

И ворочает в утробе.

Знать, прожита жизнь не зря –

И не страшно ни херa

После этой е#ли дивной

Ехать в отпуск на Мальдивы.

После русского х#я –

Всё заморское – х#йня…

Где ещё найдёте бабу,

Чтоб ломала жопой швабру?

И от гордости за Русь

Девка, с криком «щас усрусь!…»,

Гимн торжественно запела,

Но закончить не успела –

Царь опять елдой тряхнул –

А у девки – п-п-ф-ф… жидкий стул…

Хорошо, горшок был рядом,

В самый раз, под царским задом.

Соскочила ловко б#ядь –

А кому царя е#ать?

Тут, конечно же, толстуха

Заревела, как белуга,

И обрушившись на член,

Жмёт золупу меж колен,

Норовя раздвинуть ляжки

И воткнуть х#й без промашки.

У царя – глаза на лоб,

Когда баба в шесть пудов,

На елду залезши сверху,

Из себя ломает целку –

Мол, раздвинуть не могу

Свою узкую манду,

Не вводила я в вагину

Столь громадную х#ину.

Царь напрягся из всех сил

И в конце концов пробил…

Так толстухе х#й задвинул –

Враз забыла, что невинна.

Царь вовсю её дерёт –

Та, на зависть всем, орёт:

Царь мой, батюшка е#учий,

Ах, какой-же ты вонючий!

(До чего же ты вонючий)

Ты когда последний раз

Вытирал свой сраный таз?

Яйца мыл, поди, на пасху,

А сейчас уж зимний праздник.

А носки, небось, менял

Перед тем, как воевал –

А когда уж это было?

Заросли давно могилы…

Царь расстроился опять:

«Как так смеешь оскорблять,

У самой п#зда не брита,

Волоснёю вся закрыта,

Даже жопа заросла,

Не пролезть сквозь волоса,

И подмышками кустится –

Враз велю тебе побриться!»

Девке в лом, но есть указ,

Всё ж тки царь – не пидорас.

С неохотой х#й покинув,

Волосню она всю сбрила,

Лишь оставила клочок,

Украшающий лобок…

Царь взглянул – вот так-то лучше,

И гляди, коли запустишь…

Не проси тогда лизать

И твой клитор услаждать –

Если лезут в рот волосья,

Лучше в поле жрать колосья.

Царь вновь силу ощутил,

И в елде опять прилив –

Чтобы там ни говорили,

Но в п#зде побритой – сила!

И пока две б#яди спят,

Третью царь решил е#ать –

Взял покрепче за лодыжки,

Уперев в свои подмышки,

Вверх ей ноги подтянул

И п#зду всю развернул –

Вот теперь держись, красотка,

Будет щас тебе чесотка…

И огромную елду

Погрузил в её п#зду.

Поначалу баба взвыла –

Так елда её пронзила,

Но потом притихла боль,

Причинённая елдой,

И горячая золупа

Вглубь пошла уже не глупо…

Шевелясь во всех углах,

Не внушала больше страх,

А достигнув шейки матки,

Внутрь вошла нежней прокладки.

Баба с радости такой

Изогнулась вся дугой…

Хоть почти в ней центнер весу,

Закряхтел царь, но не треснул,

Продолжает драть манду,

Не жалеючи елду…

Девка вдруг опять завыла –

Спермой матку ей залило –

То Гнидон в конце концов

Разорвал кольцо оков –

Разлетелась вдрызг верёвка,

Х#й державшая так долго.

И полилась из х#я,

Как из шланга, малофья.

В матке всё аж забурлило,

И оргазмом опалило…

От удачи, что всё слил,

Царь истошно завопил,

Начиная понемногу

Заправлять х#й девке в жопу.

Ой, мой царь, вгоняй сильней,

Мою сраку не жалей…

Она любит эту сладость,

Мне от е#ли в жопу радость.

Поднатужился Гнидон

И прорвал тугой препон.

Жопа даже заскрипела,

И едва не запердела.

А девице хоть бы хны –

Не страшат её х#и –

Царь нещадно долбит в жопу,

Но успеха ни на йоту.

Он опять готов кончать,

Девка ж просит продолжать –

Дай насытиться мне жопой,

Затолкни елду глубoко.

Царь слегка оп#здинел –

«До яиц вогнал – предел…

Не могу уже поглубже,

Уж, прости меня, голубка»

«Подожди, мой золотой,

Ну-ка, двинь ещё елдой… О-о-о-й!

Вот теперь она продрaла

Всё до дна… Аж, жарко стало…»

С перекошенным лицом

Царь, довольный сим концом,

Отдохнуть решил немного –

Заслужил того, ей богу.

Вдруг откуда ни возьмись,

Шмель влетел, бухой кажись,

Разогнался, разлетелся

И к царю на х#й уселся.

Царь застыл ни жив, ни мёртв,

Только яйца в страхе жмёт –

Ну как, жало в х#й воткнётся,

Чем такое обернётся?

Ну, а шмель совсем сдурел

И с похмелья ох#ел –

Сев на красную золупу,

Зазывает к себе муху:

Хочешь замуж за царя? –

Брось пижона-комара,

И лети ко мне, жар-птица,

Хоть давно уж не девица,

Я тебя и так возьму,

Целка мне щас ни к чему.

Раздвигай пошире лапы –

Видишь, х#й висит, как лапоть.

Царь от гнева озверел

И лицом побагровел –

Чтоб какой-то таракашка

Царским х#ем ё# букашку?!

Не снеся такой позор,

Он отвёл свой гневный взор,

Чтоб не видеть это б#ядство

И сплошное святотатство:

Пусть е#ётся эта срань,

За окном ещё ведь рань,

А на утро я им всыплю –

На золупу «дуст» насыплю…

И хотел уже заснуть,

Положив елду на грудь,

Но сквозь дрёму вдруг услышал,

Как в углу скребутся мыши…

Что ж сегодня за напасть –

Нет возможности поспать…

То три б#яди х#й терзают,

То шмели вокруг летают…

Мне же завтра на приём,

Как явлюсь с таким х#ём?

Засмеют меня все б#яди,

Хоть и царь я в этом граде.

Б#яди ж спят все сладким сном,

Продолжая чмокать ртом.

Так прочистил царь им дыры –

Не придраться Мойдодыру.

На дворе метель, как зверь,

Намела сугроб под дверь.

Девки поутру проснулись,

В неге сладкой потянулись.

Ай, да ночка, ай, да царь…

Хоть и грязный, как хипарь,

Но зато, как ублажает

И елдой под грудь толкает!

Царь услышал разговор,

Но лежит, потупя взор,

Затаился, как в засаде –

Что ещё там эти б#яд

Могут сдуру сотворить

И в фантазьях накрутить?

Лучше спящим притвориться,

Чем лизать опять п#здищи.

Девки лепят сивый бред,

Размышляя про обед –

Верно, пир сегодня надо

Учинить нам в Царе-граде.

Созовём честной весь люд,

Пусть пожрут и поблюют…

А потом устроим шоу –

Грандиозное, большое!

(Грандиозное, «must go on…»)

Царь в нём будет, как герой

Со своей большой елдой –

Мы на трон его посадим

И натравим стаю б#ядей.

Шереметев их пришлёт,

Там, под Химками, их слёт.

Вмиг они царя разденут

И предстанут как Венеры –

Все в подвязках и чулках

На высоких каблуках,

Под трусами всё побрито

Так, чтоб было шито-крыто.

Сиськи можно распустить

Иль ладошками прикрыть,

Но, чтоб все срамные губы

Были спрятаны под шубы.

После – дружный хоровод

Вкруг царя – пока не в рот,

Только пальчиками нежно

Гладить царскую промежность.

Но, как вздыбится елда –

Тут готовность номер два,

Отойти на четверть х#я,

Зря п#здою не рискуя.

Там все б#яди – молодняк,

Рано им такой елдак.

Мы сегодня всласть вкусили,

Но другим – едва ль по силе.

Но пока что – не антракт,

Приближается контакт –

Появляется солистка –

Крутобёдрая «садистка»,

В коже, с плетью и кнутом,

В маске, с ярко-красным ртом…

Бёдра в стороны качая,

Предлагает чашку чая.

Царь, доверчивый душой,

К ней клонится головой –

Но по жопе получает

Он хлыстом заместо чая.

Царь, конечно, возмущён –

Зря Гнидоном был крещён?

И хватает эту суку,

Между ног ей всунув руку.

Та же этого и ждёт –

И елду вправляет в рот –

Застывают в немой сцене –

Это лишь эксперт оценит…

Х#й в зубах, рука в п#зде…

Авангард или эСМэ?

Ну, а дальше будет проще –

Царь п#зду рукой раздрочит,

Х#й засунет глубже в рот

И … финальный поворот –

Красноротая «садистка»

Превратится в «мазохитску» –

Царь елдой ей стукнет в лоб,

Но легонько, только чтоб

Намекнуть – пора за дело

Приниматься, девка, смело…

Снова пляшет хоровод,

И поёт честной народ –

«Слава ё#орю Гнидону,

Мы е#ёмся без гондонов…»

Девка в кожаных трусах

Жопой сев на царский пах,

Жмёт елду, тряся грудями,

И золупу трёт губами,

Забирая в рот весь ствол,

Услаждая царский кол.

Царь, довольный тем миньетом,

Наслаждается балетом –

Стая маленьких б#ядей

Пляшет танец лебедей –

Так вверх ноги задирают

И п#здищами сверкают,

Что у зрителей елды

Поднялися, как столбы,

Морды – как из жаркой бани…

В-общем, весь народ в нирване…

Тут к концу подходит акт –

Царь не выдержал контакт.

Брызжет сперму вправо, влево –

До народа нету дела.

Туш, салют, б#ядям цветы –

Всё от мэрии Москвы –

Площадь Красная ликует,

Восхищаясь царским х#ем.

После этого антракт –

Царь идёт писать контракт:

Водку, пиво – всё потомкам,

Нефть и газ дарю подонкам.

Щас пропустим по одной

И решим, как быть с Чечнёй.

Вот подумалась мне дума –

Может взять Аслашку в кумы?

Ладно, хер с ней, со страной,

Мы живём своей «Cемьёй».

И инцест нам не помеха,

А прикол заради смеха.

Но, пока что, хватит, ш-ша…

Где шпиёны тут из США?

Доложить немедля Бушу,

Что дружбан мой – Саня в пуще…

Акт второй – почти без слов,

По мотивам наших снов:

Царь, вокруг все те же лица,

Плюс – е#учая девица…

Здесь уже все шутки прочь –

Должен царь ей щас помочь –

Много лет она страдала,

Но оргазм не испытала.

Все х#ишки ей малы,

Достают на треть манды,

Лишь слегка щекочут губы,

Не лаская её трубы.

Так что, царь наш, государь,

Мордой в грязь уж не ударь –

Предстоит тебе работа

На глазах всего народа.

Снова музыка и свист,

А на сцене дикий визг –

Увидав такое чудо,

Девка корчится от блуда:

«Наконец в свою манду

Настоящую елду

Загоню под самый корень,

Как горячий красный шкворень»

Царь лицом порозовел

Но противиться не смел,

(И вполне тут осмелел)

И своей елдой могучей

Девку нашу ловко дрючит.

То уже не передать

И в словах не описать…

Кульминация момента –

Заявляется взвод мeнтов,

Те палят из «пушек» вверх,

Рикошетя точно в хер –

Пули весело летают,

Комаров всех разгоняют.

Но девице и царю

В тот момент всё по х#ю –

Комары, менты и б#яди

Не мешают их усладе.

Девка – ноги в потолок,

Но Гнидон уже промок,

Заливает её спермой

И оргазм вкушает первым.

Девка ж требует на бис –

Ну ещё разок пройдись,

Ведь Москва на нас вся смотрит,

И Европа не одобрит,

Если царская елда

Не воспрянет ото сна

И позволит русской бабе

Вновь оргазм ловить в найт-клабе

(Вновь оргазм ловить в night-club’е).

От таких высоких слов

Царский х#й опять готов –

Ведь не зря же патриот он

И на всё имеет квоту.

Снова крики: Браво! Бис!…

И Гнидон, как Арамис,

Девку в задницу сношает

И оргазм её доставляет!!!

Только семя он изверг –

Зажигается фейерверк,

И до самого рассвета

Весь народ плюёт на это…

Вот такой бы праздник нам,

А не «лав-парад» на срам…

Показали бы мы миру,

Что Россия дело мира

Продолжает и блюдёт,

Несмотря на царский гнёт…

Так что, милые подруги,

Мы сожмём покрепче руки

И удержим все х#и

От Чукотки до Кеми!!!

Не страшны нам ПРО-ракеты,

Пусть их пользуют газеты…

Царь прослушал разговор –

Вроде вовсе бы не вздор –

Надо крепко мне помыслить,

У б#ядей немало мыслей!

Инсбрук – Линденберг

11 – 25 июля 2001