Сон в летнюю ночь … или что может присниться, если долго сидеть в интернете. Продолжение.

Данное произведение плод творческой фантазией автора, все его герои вымышлены, являются совершеннолетними персонажами, дабы избежать двусмысленных толкований. Возможные совпадения с реальностью, абсолютно случайны, и тд. и тп.

Хочу выразить благодарность авторам под псевдонимами Alkary, и A-Viking, был вдохновлён их творчеством.

Этот разговор между ними состоялся спустя несколько дней, то ли, им двоим, нужно было время на то, что бы решиться, то ли, бытовые хлопоты и невозможность обсудить это наедине. Девушке было стыдно, за то, что их семейная домработница стала невольным свидетелем её тайных страстей, а та, в свою очередь, просто не знала, как с этим быть и чем всё это может закончиться. Диля за столько лет привыкла к этому дому, привыкла к людям, давшим ей работу, и привыкла к этой девчонке, успевшей так вырасти на её глазах. Если вся эта история дойдёт до Катиных родителей, они, что бы замять неловкую ситуацию, будут вынуждены уволить свою домработницу, так как, для собственного покоя, предпочтут убедить себя в том, что всё было не так, и так далее.

Почти неделю назад, Диля, поутру войдя в Катину комнату, застала ту в весьма пикантной позе за несколько странным занятием. Девушка, спустив до колен шортики, и перегнувшись через подлокотник дивана, оттопырив голую попку, разглядывала в зеркале напротив, своё отражение. В тот неловкий момент, обе решили не форсировать ситуацию, и сделать вид, что всего этого не было, но, так, или иначе, объясниться было необходимо. Удобный момент для этого представился тогда, когда обе участницы этой истории встретились на кухне, за послеобеденным чаем, была в этом доме такая традиция, родители девушки как раз уехали по делам, и им никто не мешал.

- Ты не хочешь мне рассказать, что это было?! Задала прямой вопрос Диля. Для немолодой женщины, с восточным менталитетом было очень сложно вдаваться в психологические тонкости диалога, и она решила пойти прямой дорогой.

Девушка с минуту помолчала, звеня ложечкой о края чашки с чаем, потом нехотя ответила:

- Я бы не хотела об этом говорить, и добавила, мне стыдно, очень-очень!

- Я понимаю, кивнула головой домработница, но, лучше будет, если ты мне всё-таки расскажешь, и добавила, я не стану рассказывать твоим родителям.

Катя выпила чай, стараясь сообразить, как ей правильно всё изложить, и стоит ли вообще, это делать. Ситуация была сложной, ей хотелось рассказать этому, близкому для неё, человеку, поделиться тайной, но, уж больно щекотливой была тайна. Она пока ещё толком сама не разобралась, чем был навеян её сон, и хочется ли ей того, что бы с ней всё это произошло в реальной жизни.

- Мне приснился странный сон, всё-таки выдавила из себя девушка.

- Тебе приснился мужчина? Это было первое, что пришло на ум Диле. У тебя уже кто-то есть?

- Нет, махнула рукой Катя, успокаивая Дилю, нет у меня пока никого, и мужчины мне не снятся, по крайней мере, не в этот раз.

- ?! Во взгляде озадаченной киргизки читался прямой вопрос.

- Мне приснилось, что меня высекли плетью по заднице, голую, на подлокотнике дивана у меня в комнате для моего же воспитания. Выпалив это на одном дыхании, Катя замолчала, опустив взгляд в полупустую чашку с чаем, стоявшую перед ней, на столе. Все молчали, пытаясь переварить услышанное.

- Как?! Кто?! Справившись с потрясением, спросила Диля.

- Ты, потому что, так было положено, и необходимо для моего воспитания. По крайней мере, во сне было так, добавила Катя.

После этой реплики в комнате повисла неловкая пауза. Одна, жалела, что сказала, другая, что услышала сказанное, и обе абсолютно не знали, что с этим теперь делать. Диля, изворотливым умом взрослой, восточной женщины понимала, что сообщать родителям девочки это нельзя, потеряет работу. Оставлять всё это как есть, тоже нельзя, девчонку может понести во все тяжкие, и это закончится ещё печальнее, что вообще неприемлемо. Она очень тепло относилась к девочке, и не желала ей зла, даже если на кону будет стоять её выгода. Домработница налила чаю, присела за стол, рядом с Катей, и крепко задумалась. Был один вариант, позволявший преодолеть эту сложную ситуацию, правда, «лекарство могло оказаться хуже самой болезни». Сделав глоток, мысленно положившись на волю высших сил, женщина решилась.

- Ответь мне, пожалуйста, обратилась она к своей молодой «заботе», зачем ты сделала это? Ты хочешь, что бы тебя наказали как взрослую?

- Диля, мне стыдно об этом говорить с тобой. Нервно ответила Катерина. А разве такое может быть, человека можно так наказать? Это же, нереально!!!

- Не стыдись, я хочу помочь тебе, избежать неприятностей, в которые тебя может втянуть твоё искушение. У меня на родине, принято наказывать женщин, об этом не говорят открыто, но, это необходимо, и время от времени случается. Женщинам это только на пользу, наказание воспитывает их, и избавляет от грешных помыслов.

- И, ты можешь это сделать? Удивлённо спросила девочка.

- Я бы этого не хотела это делать, ответила Диля, но, если ты попросишь, могу для тебя попытаться это устроить. Только, это всё серьёзно, будет не во сне, а наяву, и, тебе будет больно по-настоящему.

- Я, я не знаю, засуетилась Катя, это всё так неожиданно, я не думала …

- Значит, тебе это не нужно. Ответила Диля, вставая из-за стола. Думаю, что тебе самой как то придётся с этим разобраться.

- Я согласна, я хочу, что бы это произошло. Катерина, говоря это, так посмотрела на свою домработницу, что та поняла, девчонка решилась и не отступит.

Диля облегчённо вздохнула, только бы помогло, если девочка получит своё, по взрослому, как это бывает в жизни, она бросит беситься и возьмётся за ум. Это всё возраст, замуж её пора отдавать, за хорошего человека, только, тут она пожалела, здесь это так не принято.

Она пообещала Кате, что всё устроит, позвонив куда надо, и если там смогут, то завтра-послезавтра они туда поедут, и «это» случится. Первый день прошел в нервном ожидании, и повседневных делах, Катерина постоянно думала о предстоящем, прокручивала в голове всевозможные сценарии, пыталась на основе интернетной инфы представить себе, как это случится. Страшно боялась, но, отказаться от желаемого уже не могла, её жизнь стала напоминать её сон. Вечером второго дня, после ужина, Диля зашла в спальню девушки, пожелать ей спокойной ночи, та, как обычно, перед сном сидела в соцсетях, со своего Ipad-а, вяло переписываясь с друзьями-подружками.

- Я хотела поговорить с тобой, сказала она Кате, присев на край её дивана, и строго взглянула в глаза девушке.

- Я слушаю тебя, тётя Диля.

- Я о нашем с тобой разговоре, ты не передумала ещё?

- Нет.

- Значит, ты готова? Будет больно, потом не будешь жалеть о том, чего сама захотела?

- Не буду. Голос Катерины звучал всё тише и тише, от ответа к ответу.

- Я договорилась, завтра мы поедем в дом к моей знакомой, она посмотрит тебя, и накажет, как посчитает нужным.

Девочка отложила планшетник, и оживилась, ей не терпелось узнать подробности предстоящего, было несколько непонятно, почему Диля сама не может это сделать с ней, и зачем они должны ехать к какой-то её знакомой женщине. Домработница, поняв её состояние, объяснила своей подопечной, как могла, что, она не хочет и не может наказывать её, по той причине, что она пока точно не знает, как это делать и будет жалеть несносную девчонку, и из правильного дела получится разврат и сущее баловство. А, её знакомая «Апа», как, уже старая, уважаемая женщина, осматривает и, если надо, наказывает девчонок уже очень давно, она сделает всё правильно. Катя спросила, а зачем эта самая «Апа», осматривает девушек, как это? она что, доктор? И почему она их наказывает.

Немного задумавшись над тем, как правильно донести восточные традиции до чуждой этой ментальности, девушки. Диля ответила, рассказав следующее, на востоке, положено, что бы перед свадьбой девушку осмотрели родственницы жениха, или старая, уважаемая женщина, и подтвердила её невинность. Наказывать же, девушек привозят к «Апе» потому что, родители или муж, мягкосердечные, сильно жалеют, или ещё по ряду причин не могут сделать это правильно. Или, муж вообще, в отъезде, это делают обычно небедные семьи, чтущие старые традиции. Что делать, воспитывать и выбивать из девушек и молодых женщин грешные мысли и всякую дурь, надо, это им же пойдёт на пользу.

- Очень необычно, задумчиво протянула Катя, и - это всё в наше время! Никогда бы не подумала что такое, может быть.

- Жизнь очень разная, люди разные, традиции тоже, разные, ответила Диля, погладив по голове девушку. Ты только начинаешь жить, и ещё многого не знаешь. Сейчас, ложись спать, мы завтра рано выезжаем, что бы всё успеть, и вовремя вернуться домой.

- А зачем меня нужно осматривать, я же замуж не собираюсь? Этот момент, по всему очень заинтересовал Катю.

- У моей знакомой, к которой мы с тобой поедем, старые взгляды на жизнь и традиции. Я ей сказала, что ты молодая, ещё незамужняя девушка, она захочет сама убедиться в этом, что бы знать, как к тебе относиться.

- ??? взглядом спросила девушка.

- Сама всё поймёшь, ответила киргизка, в чувствах махнув рукой, добавила, долго объяснять.

Диля не стала говорить Катерине все подробности, когда она звонила, договаривалась о встрече, то, ей пришлось пойти на «ложь во благо», сказав, что, её воспитанницу, Катерину, хотят взять второй женой в очень уважаемую семью её знакомых с родины, Кыргызстана. Её попросили выступить свахой, проверить, и подготовить девушку к предстоящей ей ситуации, и прочим важным, но, совершенно неизвестным для, молодой славянской девушки, нюансам и традициям. Благо, Диля, перед встречей, разговаривала по телефону с невесткой «Апы», а, не с ней самой, старуха не любит телефоны и всё такое, поэтому, подобная версия прошла, тем более, планируемое мероприятие было, по сути, коммерческой услугой.

Катя проснулась сама, рано, так что, будить её не пришлось, Диля застала девушку уже вставшей с постели, умытой, сосредоточенной, и готовой к приключениям. За утренним чаем молчали, предстоящее мероприятие мало укладывалось в обычные рамки повседневности, что заставляло обеих участниц несколько нервничать.

Наскоро позавтракав, киргизка повела Катерину одеваться, для предстоящего визита обычные джинсы, свитер и курточка не годились, восточные традиции требовали от девочки подкорректировать свой стиль. Решили остановиться на классике, длинной, тёмной юбке, светлой блузке с закрытым верхом и лёгком пальто с шарфом, все эти вещи были в гардеробе Катерины, но, одевались не часто. Отсутствие яркого макияжа и скромное бельё, тоже было непременным условием, что опытная восточная женщина не забыла проконтролировать. Небольшую сумку с необходимыми для предстоящей поездки, вещами, Диля собрала ещё вчера, вечером, не забыв положить туда успокоительное, так, на всякий случай.

Поездка заняла часа два, сначала это была электричка за город, потом две спутницы воспользовались услугами местного таксиста. Усатый, немолодой дядька азербайджанец, на добротной ещё, ладе-десятке, привёз их к нужному адресу, получил свою денежку и даже, согласился заехать, забрать их часа через два. Загадочная, для девушки, «Апа», проживала в частном доме, добротном таком, одноэтажном, с высоким, глухим забором, воротами и прочими атрибутами частного домовладения провинциального формата. На звонок вышла молодая, восточная, улыбчивая женщина, поздоровалась с гостями, сказав, что её зовут Айнура, это с ней Диля разговаривала по телефону, она проводит их к Салтанат-Апе, которая ждёт дорогих гостей. Во дворе работал мужчина киргиз, средних лет, он поздоровался с женщинами, и, потеряв к ним всякий интерес, продолжил своё занятие. Айнура сказала, что это сын Апы, её муж, но, он не помешает, это она добавила уже специально для Катерины, которая испытывала нешуточный стресс.

Гостьи были приглашены в дом, и препровождены на кухню, где им предложили чай и всякие орешки-сухофрукты, молодая киргизка, вежливо улыбнувшись, сказала, что сейчас пригласит Апу, взяла денежку, которую в тихую, вложив в носовой платочек, для скрытности, и чтобы не шокировать Катю, передала ей Диля. Через минут десять, за которые Катя успела извертеться на диванчике, полная нервов и ожиданий, в комнату вернулась Айнура, сопровождавшая Салтанат-Апу. Старая, но, ещё крепкая женщина важно, по-хозяйски, глянула на гостей, Кате стало не по себе, такой властности она не встречала даже у ректорши из универа, в который она поступила этим годом.

Диля встала, поздоровалась первой, Катерина тоже последовала её примеру, три женщины, не обращая внимания на Катерину, о чем-то быстро переговорили на родном языке, после чего, Айнура, уже по-русски, предложила девушке пройти с ней в ванную комнату, принять душ с дороги. Девушка с удивлением посмотрела на Дилю, та кивнула ей, расстегнув сумку, подала своей воспитаннице банный комплект, состоящий из большого полотенца, тапочек, и полиэтиленовой шапочки для душа, что бы, не замочить волосы. Девушки ушли, оставив старших женщин одних, что было только на руку, им надо было обсудить предстоящие мероприятие, которое выходило за обычные рамки, для всех его участников.

- Зачем ты привезла ко мне эту русскую девчонку? задала вопрос Апа. Ты понимаешь, что делаешь?!

- Ей это надо, ответила Диля. Иначе, она может наделать больших глупостей. Добавила, семья, куда её присматривают, хочет, что бы с неё сбили спесь, родители девушки её пальцем никогда не трогали, это портит характер.

- Она знает, что с ней будет? Этот вопрос интересовал Апу больше всего. Мне не нужны неприятности?

- Не будет, успокоила её Диля, но, нужно всё провести, если позволите посоветовать, несколько легче и аккуратнее. Она всё-таки, не наших традиций.

- Хорошо, подумав, согласилась Салтанат-Апа, я осмотрю её, и если она девственница, то высеку её через мокрую ткань. Это не будет нарушением традиций, главное, что бы девчонка повела себя как надо, я не хочу истерик.

- А если она окажется уже тронутой мужчиной? Спросила Диля.

- Апа пожала плечами, выдеру плетью, как всех, добавила, грех надо наказывать. Вы сами приехали, потом добавила, тебя тоже накажу, что бы, больше ерундой не занималась.

Диле на секунду, от сказанного старухой стало нехорошо, глубоко, в душе, она до конца не была так уж уверена в своей воспитаннице. Закончив разговор, женщины перешли в другую комнату, куда Айнура привела Катю, вымытую и завёрнутую в большое, махровое полотенце. Достав из сумки красивый, с этническим узором, тонкий платок тёмного оттенка, Диля подошла к девушке. Повязала его ей на восточный манер, полностью покрыв Катину голову, обернув концы вокруг шеи, на немой вопрос девушки, тихо шепнув, что де, так положено, напомнила, что бы девушка сейчас делала всё, что ей будут говорить. Потом, успокаивающе погладила свою воспитанницу по голове, расправила складочку ткани, буквально чувствуя её напряжение, отошла, и присела на диванчик, который стоял в комнате у стены.

«Сейчас Салтанат-Апа посмотрит тебя, не бойся, так надо» - сказала молодая киргизка Кате, разматывая полотенце, оставив девушку обнажённой, если не считать платок и тапочки, последние, впрочем, тоже по её знаку, пришлось снять, благо в комнате на полу лежал ковёр, ворс которого приятно защекотал босые ступни девушки. Апа, поднявшись со стула, на русском, но, с сильным - сильным акцентом, подозвала Катерину к себе, Айнура подошла следом. Жестом, остановив девушку за шаг от себя, старая киргизка приказала ей обернуться вокруг, давая тем самым возможность, показать себя со всех сторон. За тем, велела раскрыть рот, взяла рукой Катю за подбородок, осмотрела, что-то на своём спросила у Айнуры, та перевела Кате.

- Апа спрашивает, ты в рот с мужчиной уже была?

- Нет !!! девушка залилась краской, я ?! (слова пропали сами собой), замотала головкой, отрицая - нет. Айнура не переводила, Апа поняла и так.

Апа легонько потрогала грудь девушки, осматривая и оценивая по известным ей одной, критериям. Катерина стояла, не жива – не мертва, такого с ней ещё не было, это было очень похоже на медицинский осмотр, на приёме у врача, но, всё-таки, это было нечто иное, она, ни на минуту не забывала, зачем приехала в дом, к этой старой, властной, нерусской женщине. Опять последовала реплика старухи своей молодой родственнице, та перевела, велев девушке повернуться к Апе спиной, и наклониться, достав руками до своих щиколоток. Осмотрев оттопыренную попку, крепкие, широкие бёдра, поцокав языком, старая киргизка, через Айнуру, велела, что бы Катя раздвинула руками ягодицы, оставаясь в прежней позе наклона вперёд. Девушку это очень смутило и удивило, даже на фоне этой, необычной для неё ситуации.

- Зачем это? – спросила она у Айнуры, старуху она побаивалась.

- Надо тебе попку посмотреть, - мило улыбнувшись Катерине, ответила молодая киргизка. – Я поддержу тебя, не бойся.

Молодая родственница Апы, придержала девочку, помогая ей не упасть, пока та, залившись краской, выполняла указание старой киргизки, раскрывая ей для осмотра своё сокровенное место. Удовлетворившись увиденным, Апа указала кивком на небольшой диван, где скромно присела в ожидании Диля, Айнура усадила туда Катю, сказала, что бы девушка откинулась на спинку, развела бёдра в стороны, согнув ножки в коленях и подтянув их к груди, как в больнице, у женского доктора. Даже понизив голос, посоветовала: «Когда первый раз под мужа ложиться будешь, ножки так же сделай, тогда тебе будет совсем не больно». Катя покраснела ещё больше, она свой первый раз если и представляла, то, точно уж не так. Айнура, желая успокоить сидящую в такой специфичной и не очень удобной позе девушку, погладила ту рукой по коленке, потом, поправив ей платок, тихо спросила:

- А ты уже делала «это» с мужчиной?

- Нет, ответила Катя, чувствую что, готова заплакать от стыда и неудобства ситуации, в которую она сама же, и попала.

- Вот и не переживай, сейчас Салтанат-Апа посмотрит тебя там, убедится что ты не грешила, и всё. Только спокойно посиди, не мешай ей, успокоила свою подопечную Айнура, это совсем не больно, как у доктора.

Старая киргизка, что-то опять сказала по своему Айнуре, та снова перевела Кате: «Апа просит, что бы ты ручками раскрыла ей себя там, указав взглядом где, добавила, разведи в стороны, она посмотрит». Катя подчинилась, неожиданно осознав, что эта процедура начинает заводить её. Апа подошла к застывшей в указанной ей позе девушке, достала из кармана халата очки, надев их, наклонилась, придирчиво вглядываясь в объект своего исследования. Затем, извлекла из другого своего кармана белоснежный, тонкий платочек, поцокав языком на восточный манер, вытерла влагалище девушке, возбудившись, та сильно увлажнилась, и старуха заметила это. Бросив платочек на пол, прямо возле дивана, повернулась к сидевшей рядом Диле, которая тихо ожидала результатов ритуальной проверки, сказала по-киргизски:

- Горячая девчонка, замуж её выдавать надо, а то, наделает глупостей. Ты её вовремя привела, это поможет избежать греха.

- Она ещё девственница, с ощутимой тревогой в голосе, спросила Диля?

- Да, ответила старая женщина, со всей убеждённостью опытного специалиста. Спереди она ещё не тронута, сзади и в рот, сама понимаешь, поручиться не могу, но, думаю, туда её тоже пока никто не брал. Ладно, пора наказать девчонку, а то, я что-то устала, возраст все-таки даёт о себе знать.

- Уважаемая Салтанат - Апа, как вы решили это сделать, спросила Айнура на киргизском, мне что нести?

- Несколько прутьев неси, ответила та, подушку, ты знаешь которую, и мокрую ткань, буду через неё пороть, плёткой её пока рано, рубцы останутся, и не за что ещё, вот как замуж выйдет, или нагрешит, тогда.

- Хорошо Апа, ответила молодая киргизка, и уже Диле, пойдёмте со мной, уважаемая, поможете принести.

Пока женщины пошли по своим делам, Салтанат-Апа присела на стул подождать их возвращения, вздохнула, помолчала немного, сняла свои очки, положила их на стол, и на русском, с сильным акцентом обратилась к Катерине, которая, всё ещё не меняя позы, притихнув, сидела на диванчике. «Подойди ко мне, суллу-кыз(красавица)» - велела она, Катя поднялась и подошла, остановившись в шаге от старухи. Потом, неожиданно для самой себя, опустилась перед ней на колени, ей вдруг это стало очень нужно. Старая Апа не ожидала этого, но, приняла благосклонно, как знак смирения и уважения девочки, объяснила ей, что сейчас, когда женщины принесут прутья и шёлк, Катерину будут пороть. Она ударит её двадцать раз, и если девушка не согласна, то, она может уйти, Апа её не держит.

Катерина минуту помолчав, кивнула, сказала, что согласна, Апа, улыбнулась в ответ, сказала, что Катя смелая девочка. К этому моменту вернулись Айнура с Дилей, они принесли подушку в форме валика, с кисточкой на сбоку, три розги, и чашку, с лежавшим там намоченным в воде, потом отжатым куском шёлковой ткани. Подушка была уложена на диванчик, посередине, сверху накрыта, расстеленным большим, банным полотенцем, всё было готово. Айнура подошла к скромно стоявшей возле старухи, Катерине, девушка уже успела подняться с колен, ожидая продолжения событий, взяла её за руку, сказала тихонько: «Пора, хорошая моя, ложись на диван пожалуйста, Апа попку постегает, совсем шёлковой станешь.» Потом обратилась к Диле, так же, на русском, - подходите уважаемая, как начнём, плечи ей подержите.» Катя, задержалась на мгновение, слёзы испуга были готовы сорваться из её широко отрытых глазок, она с удивительной ясностью поняла, что сейчас «ЭТО» произойдёт!!! Собравшись с духом, как партизанка на допросе, поджала губки, сделала шаг к ждавшему её, месту экзекуции.

Как теоретически подкованная в этом вопросе (благодаря интернету) девушка, легла правильно, вытянув руки вперёд, животом на валик, так, что бы попа оттопырилась кверху, удобно подставляясь под удары гибких прутьев. Надо заметить, она у неё была знатная, крепкая, с, бархатистой загорелой кожей, и резко контрастирующим с ней молочным следом от трусиков купальника, оставшимся после отдыха на курорте. Довольно широкая в бёдрах, но, пока ещё не кажущаяся тяжёлой, юный возраст, и посещение фитнесклуба, сделали эту попку объектом повышенного мужского внимания! Молодая киргизка, достав из чашки влажный шёлк, развернула его, и укрыла им Катину выставленную «драгоценность», расправила складки, и помогла улечься поудобнее, подготавливая девушку к предстоящему процессу экзекуции.

Сечь молодых девушек через мокрую ткань, это старый восточный обычай, сочетающий в себе возможность наказать и не повредить кожу, что очень важно, шрамы на нежной женской коже, резко снижают величину калыма (шутка). Увидев, что всё готово, Салтанат-Апа поднялась со стула, взяла со стола один из трёх лежащих там, приготовленных прутьев, провела по нему рукой, проверяя, нет ли на нём каких-нибудь неровностей или изъянов, способных травмировать кожу девушки. Подошла к дивану, на котором в ожидании действа лежала притихшая жертва, проверила, хорошо ли отжата ткань, прикрывающая Катины ягодицы, потом сказала ей по-русски, с присущим ей, сильным восточным выговором: «Терпи суллу-кыз, если сможешь, и молись, - и уже на своём двум киргизкам, - держите её».

Женщины прижали Катины плечи и ноги к дивану, резко свистнула розга в старухиной руке, опустившись на прикрытую тонкой тканью попку, которая непроизвольно сжалась под ударом. Девушка вскрикнула, хотя, она и ожидала боли, готовилась к ней, но, в реальности всё оказалось не так, ощущения были острее и ярче, ягодицы под тканью словно ожгло огнём. За тем, последовал второй, третий, четвёртый удар, Катя сильно задёргалась, инстинктивно пытаясь уйти от жалящих её ударов розги, но, Диля с Айнурой крепко держали её, а проклятая подушка под животом не давала попе опуститься. На десятом ударе девушка уже не стонала, а перешла на крик с плачем, всхлипывая, запинаясь, глотая слёзы, при каждом новом ударе просила: «Ну, не надо … пожалуйстааа». Апа, не обращала на это, казалось, никакого внимания, методично, со свистом опуская прут на Катину попу, а женщины всё так же, крепко держали её, не давая вырваться.

Только Диля, прижимая плечи девушки, тихо шептала ей, успокаивала, уговаривая потерпеть, говорила, что скоро всё закончится. Свистнул двадцатый удар, Салтанат -Апа опустила розгу, бросила её, ставшую уже не нужной, на пол, возле дивана, минуту постояла, успокаиваясь после интенсивной работы, возраст всё таки. Потом, убрала закрывающую попу Катерины ткань, осмотрела, убедившись, что кожа не повреждена, были красные полосы, но рассечений не было. «Вот и хорошо, - подумала она, - хорошая девочка, грех такую портить.» - и, сказав на киргизском Айнуре с Дилей, что всё закончено, развернулась, и, не прощаясь ушла, ей надо было отдыхать. Если бы девчонка оказалась не девственницей, или привезена была бы к ней по какому-нибудь греху, старая Апа, не раздумывая долго, попросту, выдрала бы её плёткой, особо не заботясь о сохранности и красоте попки, может, и по спине бы перепало.

Обычно, грешниц и распутниц, Апа, просто ставила на ковёр ничком, в позу кающегося, и, не мудрствуя, но, с молитвой, и благими намерениями, секла плетью, да так, что бы те, с неделю сесть не могли и о грехе даже не помышляли. Но, этот, была хорошая девочка, оказалась ещё не испорченная, послушно вытерпела всё, и Салтанат-Апа отнеслась к ней строго, но благосклонно, придерживала руку при ударе.

Катя лежала на диванчике и плакала, задница болела немилосердно, она и подумать не могла, когда соглашалась на это, что будет так больно!!! Диля гладила её по голове, плечам, успокаивала, понимая, что девочке сейчас нужно прийти в себя, отплакаться. «Хватит реветь, плакса, - сказала Айнура, отпустив ноги девочки, - всё уже закончилось, ты молодец. Полежи так, я сейчас тебя мазью намажу, попка поболит немножко, и к послезавтраму всё пройдёт». Она достала из кармана своего халата небольшую баночку, открыла крышку, взяла немного пахучей, похожей по запаху на «бальзам-звёздочка» мази, и начала втирать это в кожу пострадавшего мягкого места девушки.

Под умелыми пальцами молодой киргизки кожа сначала разогрелась, стало даже больнее от настойчивых прикосновений, но, потом разлился холодок, и боль стала стихать, притупляться. Продолжая втирать целебную мазь, Айнура тихо приговаривала: « Хорошая девочка, умница, смирно лежала, всё терпела, ты Апе понравилась. Попку постегали, она немного поболит, за то, головка умнее станет, грешные мысли уйдут, будешь хорошей дочкой, родители будут радоваться, тётя Диля тоже будет за тебя очень рада». И, правда, в голове у Кати было чисто, пусто и спокойно, как в глубине горного озера, а на душе вдруг стало так легко, как во сне. Закончив первую помощь пострадавшей, Айнура убрала мазь, и повела девушку умываться-одеваться, попутно успокаивая тихим разговором.

Диля в это время собирала в сумку полотенце и прочие мелочи, использовавшиеся во время всей сегодняшней процедуры, непонятно зачем, подняла с пола розгу, которая сегодня погуляла по Катиной попе, сунула её в сумку, всё закончилось, пора было прощаться. Молодая родственница Салтанат-Апы проводила гостей за калитку, пожелала удачной дороги, и на прощание потихоньку сунула Кате небольшую бумажку в карман, с написанными на ней цифрами своего мобильного, сказав, что всегда будет рада поговорить с Катериной, девушка, молча кивнула, ей было не до этого, она была полностью поглощена новыми чувствами и мыслями. Усатый дядька-таксист, который привёз их к Апе, по звонку Дили приехал и отвёз их обратно, к станции электрички, на которой они вернулись домой.

Дома девушка отказавшись от ужина, сразу пошла в душ, потом закрылась в своей комнате. Разбирая сумку, Диля увидела непонятно зачем, положенный ею туда прут, взяла его, и поднялась к Катерине, постучала в дверь, вошла. Девушка лежала на животе, не одевшись после душа, молча, смотрела на своё отражение в зеркале напротив, полоски на её попке потемнели, напоминая о случившемся.

- Девочка моя, ты как себя чувствуешь? - волнуясь, спросила киргизка.

- «молчание» - потом, Катин взгляд упал на прут в её руке.

- Это тебе, протянула она отведавшую Катиной попы розгу, на память. Глаза девушки расширились от удивления.

Катерина, молча, поднялась с дивана, как была, обнажённая, опустилась перед своей домработницей на колени, поцеловала руку с протянутой розгой, и поблагодарила: «Спасибо за воспитание, уважаемая тётя, мне это было очень нужно!» Диля, не зная, что сказать от удивления сложившейся ситуацией, молча, погладила свою воспитанницу по головке. Потом тихо, скорее, самой себе, сказала: « Хорошо, что не плёткой досталось», и, не прощаясь, ушла. Девочка услышала это, задумалась, а всё-таки, как бы оно было, если старуха использовала плеть, и с удивлением ощутила, как её охватывает мощное чувство возбуждения, тело Кати пронзил оргазм!

Так закончился этот странный и необычный для всех, день. В кармане пальто девушки лежала, дожидаясь своего часа, так и не потерявшаяся или выброшенная, смятая бумажка с номером улыбчивой, молодой киргизки Айнуры …

Wladilin.