Тайный союз

Джейн Марш была разведёнкой, но это мало кого интересовало в слишком прогрессивный 20 век. Поэтому когда она переехала в маленький симпатичный городок на Восточном побережье и устроилась на работу в офис мэра, её приняли дружелюбнее, чем она могла ожидать. Благодаря помощи мэра - Патрис Эриксон - она сняла на длительный срок очаровательный коттедж прямо на берегу Атлантического океана. Вскоре сюда переехал её сын Джек, и Джейн определила его в местную классическую школу. Патрис помогла ей в благоустройстве и знакомстве с жителями городка. Но даже своей новой подруге Джейн не сказала, что заставило её променять Нью-Йорк на провинциальное захолустье.
Джеку Маршу уже исполнилось четырнадцать. Это был высокий, худощавый и довольно привлекательный подросток с замкнутым характером. Он интересовался баскетболом, а не девушками, поэтому не приобрёл друзей в новой школе, но, казалось, этот факт мало печалил его. Поскольку он учился довольно сносно, не вступал в конфликты ни с учителями, ни с одноклассниками, Джейн была спокойна. Поэтому когда однажды он пришёл с внушительным синяком под глазом и разбитой скулой, она переполошилась. Сын упорно отказывался отвечать на вопросы и предпочёл уединиться в своей комнате. Он отказался от ужина, поэтому Джейн приготовила ему бутерброды с ветчиной и сыром и отнесла наверх. Поскольку он всегда, с самого детства был малообщителен, Джейн не лезла к нему с расспросами. Но факт драки ужасно расстроил её, поэтому ей не терпелось докопаться до истины. Джек лежал в постели и читал иллюстрированный журнал комиксов. Джейн поставила тарелку с бутербродами на столик и присела рядом. Она знала, что сын не любит пижам и всегда спит в трусах, поэтому её не смутил вид его обнажённого торса. Она погладила его по плечу. Джек отложил журнал и, слегка хмурясь, посмотрел на мать. Казалось, он хочет поговорить о чём-то важном, но не решается начать разговор. Джейн ободрила его улыбкой.
- Ма, правда, что говорят про Патрис?
- Что говорят, милый?
- Что она ... лесбиянка.
Джейн удилась...
- Мы не настолько близки, чтобы я задавала ей подобные вопросы. Она мой босс, только и всего. Я не думаю, что меня, или тебя, или кого-либо вообще должна интересовать её сексуальная ориентация. Это частное дело каждого.
Понимая, что сын задал вопрос неспроста, она спросила...
- А почему тебя это так волнует?
- Один парень в школе ... полный идиот... сказал, что Патрис ... хочет заполучить тебя!
Джейн рассмеялась, чтобы разрядить напряжённую ситуацию.
- Должно быть, я должна быть польщена. Конечно, последние шесть лет нам пришлось несладко, но это не повод, чтобы бросаться в объятия незнакомому человеку, мужчине или женщине. Меня радует, что кто-то ещё находит меня привлекательной.
- Ты самая красивая в мире, - искренне заверил её Джек, обнимая своими длинными руками. Джейн неловко прижалась к его груди, ощущая горячий бархат его кожи под своими руками и вдыхая чистый мускусный аромат мужского тела. У неё очень давно не было мужчины, и соски предательски прореагировали на его близость. Два тугих, болезненно напрягшихся комочка нахально упёрлись в грудь Джека, и когда Джейн торопливо вздохнула, они совершили возбуждающее скольжение. Джейн осторожно отстранилась от сына и исподлобья взглянула ему в лицо... не заметил ли. Он тяжело дышал, и взгляд его был прикован к материнской груди. Женщина взяла его руки и приложила их к полушариям своего немаленького бюста, который до этого момента ей не приходило в голову сковывать лифчиком. Джейн понимала, что совершает страшный грех, но сладостное томление разлилось по всему её ещё молодому здоровому телу, и единственное, о чем она сейчас думала, было пульсирующее внизу желание.
Когда мать стянула и отбросила в сторону футболку, Джек едва не задохнулся от волнения. Он знал, что у нее крепкая полная грудь, но даже не предполагал, что она настолько совершенна. Груди Джейн были похожи на спелые дыни и увенчаны съёжившимися коричневыми сосками, окружёнными кремовым ареалом. Джек наклонился, припал к ближайшему из них, втянул в рот и впился страстным поцелуем. Он услышал тяжелый интимный стон матери, и это ободрило его на дальнейшие действия. Лаская ртом её соски, он подвинулся, и она легла рядом. Он расстегнул её джинсы, и его рука ловко проскользнула в её узенькие кружевные трусики. Здесь было так жарко и влажно, что Джека бросило в пот. Он чувствовал нежнейшее прикосновение пушистых волос, прикрывающих интимное место матери, и не без удовольствия осознал, что его член мощно вздыбился в ставших вдруг тесными трусах. Он часто мастурбировал, разглядывая эротические фотографии в глянцевых журналах, но прикосновение к обнажённому женскому телу дало более мощный толчок для эрекции.
Джейн чувствовала, что близка к обмороку. Ей уже давно не было так хорошо. Она помогла Джеку стянуть джинсы, чтобы облегчить проникновение, и широко раздвинула ноги. На несколько секунд мальчик оторвался от её груди и поднял голову. Джейн кусала губы, чтобы сдержать рвавшиеся наружу животные стоны, на лице её играл лихорадочный румянец, а глаза блестели, как рождественские огни. Мать и сын улыбнулись друг другу.
Когда Джек коснулся рукой её разверзнутой щели, Джейн изогнулась подобно кошке и подтолкнула его к более решительным действиям. Указательным пальцем он провёл по влажной ложбинке и ввёл его внутрь. Влагалище Джейн ответило на вторжение мягким чмоканьем. Она была готова принять его. Джек торопливо стянул трусы до середины бёдер, выпростав разъярившийся фаллос, который набух до угрожающих размеров и готов был взорваться в любую минуту. Он лёг между ног матери и прижал алую головку к её мёдоточащей вагине. Джейн приподняла бёдра, и копьё Джека плавно скользнуло внутрь глубокого канала. Он вогнал целиком и замер на одно короткое мгновение, прислушиваясь к ощущениям их соединённых тел. Издав боевой клич, он стал совершать резкие ритмичные движения, вбивая свой кол меж материнских бёдер. Его яйца колотились о её ягодицы, невыносимо возбуждая её. Уже не сдерживаясь, Джейн громко стонала под градом его ударов и царапала ногтями спину сына. Её стройные ноги оплели его талию, не давая выскользнуть его посоху ни на дюйм. Чувствуя приближение оргазма, она напряглась и крепко сжала его внутри себя. В ту же секунду она почувствовала, как горячая сперма толчками стала впрыскиваться в её защищённую спиралью матку. Они кончили вместе и бессильно рухнули на пуховую подушку.
Не меньше двадцати минут Джейн приходила в себя. Она лежала на влажной от бурных любовных утех груди сына, видя, как орган, доведший её до одного их самых сильных её оргазмов, вяло лежит в шёлковой заросли тёмных кучерявившихся волос. Она протянула руку и слегка сжала его, словно в благодарность за доставленное наслаждение. К её изумлению, крепыш снова вскочил. Джек лежал, не двигаясь и почти не дыша. Он хотел, чтобы мать поиграла с его штучкой, которой до этого пользовался он один, но не знал, как попросить её об этом. К счастью, она прекрасно поняла его без слов. Она коснулась кончика его головки языком, словно пробуя его на вкус, затем её восхитительно-мягкий рот поработил его по всей длине. Восемь дюймов его плоти легко уместились в недрах её рта. Джейн сосала умело, страстно, ускоряя ритм и виртуозно работая языком. Джек стонал от вожделения и боялся кончить матери в рот. Поэтому он порывался оттолкнуть её, когда расплавленное семя стало извергаться из его торчащего члена. Но Джейн не только не отступила, она выпила нежный мальчишеский нектар до конца и облизала его древко, когда всё было закончено. Подняв голову, она одарила сына соблазнительной улыбкой. Тот, повинуясь природному инстинкту, посадил её на свой готовый к скачке член, и Джейн задохнулась от восторга. Она подладилась под ритм его бёдер, и они вновь совершили головокружительное путешествие в страну плотской любви. На этот раз Джек не смущался, бурно кончая в мать, и она, в изнеможении падая на него, поцеловала его в губы.
- Ты такой сильный, мой сладкий, - прошептала она и заснула, прямо сидя на нём.
Спустя час они проснулись отдохнувшие и, вместе приняв душ, спустились на кухню, где поужинали с волчьим аппетитом. Было ещё довольно рано, хотя за окном было темным-темно. Джейн переоделась в шелковый полупрозрачный пеньюар, который больше открывал, чем прятал, а Джек щеголял по дому в одних трусах. Они немного посидели у телевизора, но шоу любимого комика сегодня не прельщало их. Поэтому очень скоро они вновь занялись любовью прямо в гостиной под идиотские шуточки популярного актёра.
- Ты больше не будешь скрывать от меня свои чувства? - спросила Джейн, когда они лежали в её спальне, полностью обнаженные и бессильные.
- Никогда, - пообещал Джек. - Ты моя самая любимая во всем мире. Если я не могу доверять тебе, то не доверюсь никому.
На следующий день, когда Джейн вошла в офис мэра, секретарша доложила, что Патрис вызывала её к себе. Взяв папку с текущими делами, Джейн направилась в кабинет шефа, чувствуя приятную тяжесть между ног и не переставая глупо улыбаться. Но мрачное лицо Патрис вмиг отбило у неё охоту веселиться.
- Что-то случилось? - встревожено спросила она, получив разрешение сесть.
- Вам видней.
Если демократичная Патрис называла подчинённых на "вы", значит, жди беды.
- Не понимаю, - искренне призналась Джейн, хотя в душу вползло ощущение беды.
- Я слышала о заварушке, которую устроил ваш сын в школе. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что не призналась вам в некоторых особенностях своей...ориентации. Да-да, всё, что вы слышали обо мне, - это правда. Я хотела извиниться и поехала в ваш коттедж. Мне продолжать?
- Думаю, не стоит, - выдавила пурпурная от стыда Джейн. Больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю. Голос начальницы жёг ей сердце.
- Вы трахались с собственным сыном, - сказала Патрис без выражения. - Это достойно порицания, но...
- Вы уволите меня?
- Я не бог и не судья, но мне хотелось бы избежать скандала.
- Вы не расскажете?..
- Упаси Господь! Вы мне очень нравитесь, Джейн... Не в интимном отношении, - усмехнулась Патрис, видя, как вздрогнула женщина напротив. - И я думаю, что вы достойны уважения за тот подвиг, который вы совершили два года назад. Джейн побледнела как смерть и с ужасом уставилась на невозмутимую Патрис.
- Вы знаете?
- Мой брат работает в Генпрокуратуре. Он был одним из обвинителей на суде.
- Но зачем? В смысле...
- Почему я взяла вас на работу? Вы понравились мне, Джейн ... в интимном отношении, - Патрис горько улыбнулась. - Я подумала, что женщина, хладнокровно совершившая убийство мужа, будет достаточно благоразумна, чтобы не устраивать истерик, когда я предложу ей перепихнуться.
- Вы очень ... откровенны. Но я не могу принять ваше ... предложение.
- Я не шантажирую вас, Джейн. Просто примите моё покровительство, иначе очень скоро каждая собака будет знать не только о вашем прошлом, но и о вашем настоящем. У нас очень маленький городок, и слухи разлетаются мгновенно... Джейн как ни в чём не бывало приготовила ужин и в ожидании сына, у которого была баскетбольная секция, села у телевизора. Но Джек за милю чувствовал её настроение, поэтому, едва переступив порог, спросил...
- В чём дело, мама?
Джейн обещала держать себя в руках, но под пристальным, сканирующим взглядом сына её обещание разлетелось на мелкие кусочки. Она шумно всхлипнула и прижалась к широкой груди Джека.
- Она знает ... Патрис знает про нас и про ... отца.
- Чёртова кукла! - в бешенстве рявкнул Джек, крепко стискивая мать в объятиях. - Она шантажировала тебя?
- Не деньгами.
- Понятно. Но ничего ей не обломится, потому что ты моя и только моя.
- О, да, любимый мой, но мне так страшно. Она жестокая женщина, и мы не сможем спрятаться от неё.
- Мы не будем больше прятаться. Завтра я всё улажу.
- Но как?
- Пусть это не тревожит тебя, - неожиданно Джек улыбнулся настолько уверенно, что Джейн не усомнилась в том, что её умный сын придумает, как спастись в безвыходном положении. Она успокоилась настолько, чтобы предложить ему поужинать, но в голове у него было другое лакомство. Легко подхватив мать на руки, Джек отнёс её в спальню, где ловко освободил от брюк, блузки и нижнего белья. Обнажённая, Джейн разметалась на кровати, а Джек стоял у неё в ногах и с наслаждением созерцал открывшуюся картину.
- Я хочу, чтобы ты показала мне, как вы, девочки, доставляете себе удовольствие, - произнёс он, скидывая одежду и садясь в кресло напротив. Джейн успела заметить, что его пенис уже приподнял красную головку, и сказала...
- Если ты будешь дрочить, глядя на меня.
Этим Джек мог заниматься часами. Он мастурбировал лет с десяти, поэтому мог контролировать семяизвержение и рассчитывать время оргазма. Джейн раскинула ноги в разные стороны и, не отрывая взгляда от Джека, коснулась руками внутренней стороны бёдер. Её нежный лобок был покрыт золотистым махровым ковром, таящим сладостную пропасть. Она раздвинула набухшие половые губы и коснулась пальчиком обострённо реагирующего на ласку клитора. Она потёрла, сжала, потянула его, а потом, уже достаточно возбуждённая, стала совершать круговые движения и погрузила средний палец другой руки в промокшее влагалище. Джеку было достаточно этого великолепного зрелища, чтобы неимоверно возбудиться, но, согласно договору, он взял вздувшийся член в руки и начал медленно двигаться вверх и вниз. Когда на бордово горевшем конце показалась первая капля, он встал и подошёл к постели, на которой металась словно в жару его красавица мать.
- Уже готов, милый? - в сладостном порыве прошептала она. Перевернувшись на живот и встав на колени, она сказала...
- Скорее вставляй, и кончим вместе.
Джек провёл пальцем по глубокой ложбинке, идущей от копчика до самого клитора, и погрузил два пальца в пульсирующее влагалище. Он почувствовал, как вздрогнула Джейн, когда он невольно коснулся её заднепроходного отверстия, и подумал, что непременно попросит любить её таким изощрённым образом. А пока, вытащив пальцы из её дыры, он вогнал туда свой готовый кол и продолжал терзать её детородящий канал до тех пор, пока она не закричала от нахлынувшей волны оргазма. Он спустил секундой раньше, но подождал её конвульсий, буравя её щель своим мощным молотком.
Джейн буквально опала на смятые влажные от пота простыни, поражаясь сексуальной силе своего сына. Она знала, что у него ещё не было девушки, но при совершенной неопытности он творил настоящие чудеса. Она хотела бы научить его ублажать её ртом, но это может подождать. А пока она наслаждалась крепкими объятиями, в которые немедленно попала, едва Джек лёг рядом. Красивая загорелая рука сына рассеянно ласкала её крутое белоснежное бедро, а его спокойное уверенное дыхание навевало дремоту. Джейн чувствовала, что, несмотря на немалый сексуальный опыт, она никогда в жизни не была настольно удовлетворена и никогда не испытывала к любовнику такой всепоглощающей страсти. К тому же она была на сто процентов уверена, что и она привлекательна для него как женщина и может подарить ему незабываемый опыт. Джек действительно никогда ни к кому не пылал страстью, он всегда, сколько себя помнил, боготворил мать. Она была самой желанной, единственной и близкой из всех женщин, каких он знал в своей жизни. Поэтому их союз был настолько гармоничен, что казался заключённым на небесах. Джек прогулял школу, занимаясь проблемой под названием "Патрис". Эта женщина сразу показалась ему чересчур доброжелательной, если не сказать слащавой. Да, она помогла им на первых порах, но не без злого умысла. Джек не мог даже помыслить о том, чтобы делить расположение матери с кем-нибудь ещё, поэтому во что бы то ни стало должен был избавиться от докучливого внимания мэрши.
Сегодня Патрис работала дома, что облегчало задачу Джека. Он пришёл без приглашения, но вряд ли она откажется принять его. Патрис не ожидала его появления и сразу насторожилась. Как гостеприимная хозяйка, она предложила молодому человеку выпить, он не отказался от виски со льдом.
- Джек, я не понимаю, чем обязана...
- Я могу всё объяснить, мисс Эриксон, - спокойно сказал Джек. - Вы домогались моей матери, и это было ошибкой. Если вы следили за судебным процессом, то помните, какой скотиной был мой родитель. Он бил маму и меня, и мы вздохнули с облегчением, когда он сдох. Я больше не хочу бояться и прятаться, а вы, мисс Эриксон, угрожаете моему покою.
- Что ты хочешь этим сказать? - с вымученной бравадой в голосе спросила Патрис, отступая к высокому французскому окну, ведущему в сад.
- Только то, что не желаю больше слышать о ваших оскорбительных предложениях. А так же то, что сейчас трахну вас так, что вы вообще забудете о женщинах.
- Ты не сделаешь этого... - с ужасом прошептала Патрис.
- Хотите поспорить?
Джек не случайно занимался баскетболом. Он был лучшим защитником в команде, потому что мог предугадать следующее движение противника. Поэтому он без труда перехватил бросившуюся к телефону женщину и повалил её на пол. Она слабо вскрикнула, ударившись головой об пол, и открыла рот, чтобы закричать, но Джек впился в него жёстким поцелуем, в котором не было ни капли страсти и сострадания. Он грубо рванул на ней шёлковый халат, обнажив небольшую крепкую грудь и плоский подтянутый живот. Но сейчас плотские утехи не интересовали его. Он был полон желания покарать шантажистку, угрожавшую его любви, его мамочке, поэтому сунул руку ниже, в плотно облегающие трусики. Там было сухо и жарко как в пустыне. Сжав горло помертвевшей от страха и унижения Патрис, Джек устроился между её бёдер и, расстегнув джинсы, вытащил помятый, но твёрдый как скала фаллос. Он не думал о том, что может причинить ей боль, потому что был слишком зол и слишком возбуждён, чтобы вообще думать о чём-либо. Раздвинув головкой буйную растительность на лобке женщины, он рывком вогнал член в её болезненно сжатый канал, который изо всех сил противился вторжению. Но Джек был гораздо сильнее. Чем глубже ему удавалось продвинуться, тем крепче он сжимал горло несчастной жертвы. Наконец, его пылающий посох погрузился до конца её влагалища, и мальчик стал безжалостно насиловать обидчицу своей матери. Он был жесток до остервенения, и ему доставили неописуемое удовольствие её слёзы. Она рыдала от боли, ужаса и бессильной злобы, потому что не была способна оказать достойного сопротивления. Впрыснув в неё первую струю семени, Джек вытащил свой конец и оросил молочно-белой густой жидкостью лицо, живот и лоно несчастной женщины. После чего поднялся и невозмутимо поправил одежду.
- Надеюсь, вам было так же хорошо, как и мне, - с усмешкой сказал он. Прежде чем уйти, он влил в её опухший рот остатки своего виски и кончиком пальца коснулся её носа.
- Это был наглядный пример того, как я расправляюсь с обидчиками своей матери. Вы принесёте ей свои извинения и никогда больше не будете склонять её к сексу. Иначе я вернусь и повторю урок. Запомнили, мисс Эриксон?
Он был уже у порога, когда услышал её слабый хриплый голос...
- Это ведь ты убил своего отца, правда?
- Какая вы догадливая, мисс мэр! - ухмыльнулся Джек. - До свидания, вернее, прощайте!
Джейн готовилась к встрече с Патрис, когда Джек вернулся домой. Она хотела пойти и по душам поговорить с начальницей, но ей не хватало смелости, так как грех инцеста жёг ей душу. Впрочем, недостаточно сильно, потому что стоило ей вновь увидеть сына, как внизу живота вновь возгоралось пламя, и руки сами стягивали обременявшую одежду. Джек нагнулся и нежно поцеловал её. Они забавлялись языками друг друга минуты три, пока не поняли, что больше не в силах выносить томление плоти. Джейн собственноручно отвела сына в спальню. Она расстегнула его брюки и встала на колени, чтобы сделать ему минет. Она делала это легко, со вкусом, и Джек быстро кончил. Он освободил мать от крошечного халатика и поставил раком. Он ввел палец в её узкий сфинктер, отметив, что отверстие у неё достаточно большое и разработанное, что облегчало его задачу.
- Я хочу трахнуть тебя в жопу. Ты не возражаешь?
- Да, милый, делай, как хочешь, только вставь посильнее. Я так скучала. Трахай меня, трахай, мой хороший! Да-да... Какой ты большой!
Джек предусмотрительно смазал негнущийся отсосанный член вазелином (он видел о подобном в каком-то порнушном фильме) и вогнал его в мамин анус так, что яйца со смачным шлепком ударились о её пышные ягодицы. Джейн вскрикнула от боли, но вскоре боль сменилась жгучим наслаждением, которое постепенно перерастало в восхитительный оргазм. Джек спустил в её зад всё до капли, и обмякший съёжившийся член легко выскользнул из глубокого канала. Джек перевернул мать на спину и запечатлел на её губах нежный, как прикосновение мотылька, поцелуй.
- Люблю тебя, - сказал он, глядя на её раскрасневшееся лицо.
- И я, милый.
- Пообещай, что мы всегда будем вместе, что бы ни случилось.
- Что может случиться с нами теперь?.. Джек, ты что-то скрываешь?
- Сегодня я говорил с Эриксон. Она больше не побеспокоит тебя.
- Ты уверен? Она настоящая прилипала, от таких легко не отделаешься.
- Она безопасна для нас.
- Я очень рада. Ты мой герой, мой защитник.
Джейн и Джек продолжают сексуальные отношения до сих пор. Они очень счастливы друг с другом. Джек поступил в калифорнийский университет. Джейн нашла работу референта в преуспевающей лос-анджелесской юридической конторе и планирует завести второго ребёнка, отцом которого будет её сын.