Дом Обуви

Дверной молоток был сделан в виде женского сапожка на высоком каблуке. Виктория Мартинс задержалась на мгновение, кусок блестящей желтой латуни, за который она взялась, привлек ее внимание. Молоток был увесистым, но искусно выполненным в виде высокого, до колена, сапога со шнуровкой, плотно охватывающего соблазнительную ножку. Шнурки спереди были воспроизведены со всеми деталями, с боков и сзади на металле умело были выгравированы швы, какие бывают на настоящих кожаных сапогах. Виктории необычный молоток показался по-своему замечательным. Но она была совершенно одна на темной улице в той части города, которую представляла себе достаточно смутно, съежившаяся под зонтом, стараясь укрыться от проливного дождя, и она спешила. Поэтому после короткой паузы она с силой ударила молотком по двери.

Виктория, конечно, хотела, чтобы ее услышали, но она не ожидала, что звук будет такой громкий: носок сапога, ударив по латунной пластине, вызвал оглушительный грохот, казалось, потрясший все здание от крыши до основания. Испугавшись, она постучала не так сильно и затем перестала. Кто-то отозвался на ее стук.

Дверь открылась и взглад Виктории встретился со взглядом, смотрящим снизу, хотя на ее стук вышел мужчина: низенький, худощавый, немолодой, но с достаточно длинными черными волосами, среди которых было много седых, на нем были жилет и нарукавники.

– Извините за беспокойство, – произнесла Виктория, – Это «Дом Обуви»?

Маленький человечек кивнул.

– Прошу вас, проходите. Чем могу помочь? – спросил он, не делая паузы между двумя фразами.

Но так как Виктория последовала его приглашению, то ответ на его вопрос стал очевиден. Она стояла на ступеньках, поставив правую ногу, согнутую в колене, на ступеньку выше, чем левую. Когда она вошла в дом, эта нога выпрямилась, но другая была вынуждена согнуться. На ногах у Виктории были туфли на высоких каблуках, и каблук правой туфли был полностью сломан.

Она споткнулась и постаралась удержать равновесие. Она сжала губы, но из них успело вылететь проклятие. Маленький человек подхватил ее под руку и помог удержаться на ногах:

– Ничего, ничего, мисс.

– Извините, – сказала Виктория, – это так осточери раздражает. Вы ведь понимаете?

– Конечно. Почему бы вам не присесть и не снять их. Здесь сухо, в отличие от улицы.

Он подвел ее к стулу, стоявшему у стены. Виктория села и сняла туфли. Это были черные лакированные туфли с ремешками вокруг лодыжки. На их носках и подъемах блестели капельки дождевой воды, похожие в свете лампы на крохотные сверкающие бриллианты. Пока ее пальцы расстегивали пряжки, Виктория огляделась вокруг. Она была в прихожей. Узкая лестница вела наверх, вглубь дома уходил коридор. В воздухе витал устойчивый, но приятный запах, запах новой кожи.

– Вы знаете, снаружи этот дом не похож на обувной магазин.

– Я и не стремился к этому, – ответил маленький человек.

– Вы хозяин?

– Я владелец, – прозвучал ответ, – Джеймс Эйч Кин, работаю с 1965 года.

– Неужели так давно? – удивилась Виктория, – Как покупатели находят вас? Здесь ведь не людное местои.

– У меня постоянные заказчики с того самого времени, как я открыл свое дело. Обо мне рассказывают. Видите ли, у меня очень персональное обслуживание, – с гордостью ответил мистер Кин.

– Вы имеете в виду работу во внеурочное время. Я не удивилась бы, если бы вы велели мне убираться в такой поздний час.

Мистер Кин отрицательно покачал головой:

– Я никогда не закрыт для постоянных клиентов. Если клиент знаком мне, он может постучаться в 3 часа ночи.

– На самом деле? – Виктория опять была удивлена, – Ну, я не думаю, что мне когда-нибудь будет так необходимо починить обувь. Воти.

Она открыла сумочку и достала из нее четырехдюймовый блестящий каблучок-«шпильку» изящной формы с плавным переходом от круга с одной стороны к почти что острию – с другой.

– Не могли бы вы починить ее так, чтобы можно было снова обуть – Виктория протянула мистеру Кину сломанный каблучок вместе с туфелькой.

Тот покачал головой, поднеся к глазам правую туфельку и изучая место, где был раньше каблук.

– Плохой клей, – произнес он вслух, но как бы разговаривая сам с собой.

– Они мне недешево обошлись, – заметила с обиженной ноткой в голосе Виктория.

– Платя больше, не всегда получаешь лучше, – ответил будто поговоркой мистер Кин, не отвлекаясь от изучения туфли, – Пройдем в мастерскую.

Он направился по коридору. Виктория не была уверена, что приглашение относится к ней, но она решила последовать за ним и поднялась со стула. Ее ноги были обтянуты прозрачным нейлоном столь тонких чулок, что они казались почти невидимыми. Пол был устлан линолеумом, который холодил ей ступни ноги.

Мистер Кин по коридору прошел в мастерскую, очевидно, не обращая внимания на то, что за ним следует спутница. Мастерская представляла собой маленькую, не слишком хорошо освещенную комнату с окнами, в которых стояли витражные стекла. Лишь в одном углу, над рабочим местом, ярко горела лампа. Даже если бы в комнате не было никаких предметов, она не показалась бы просторной. А она была заполнена множеством разных странно выглядящих предметов, которым трудно было подобрать названия: большое количество необычных металлических инструментов, большие куски невыкроенной кожи, отдельно лежащие каблуки, подошвы, подъемы, ремни, пряжки, молниии, наконец, то, что в полумраке больше всего привлекло внимание Виктории, полная подборка колодок, парами выстроенных по размеру на полках большого открытого встроенного шкафа. Все колодки были длинные, некоторые воспроизводили ногу до колена, другие – чуть выше колена. Колодки были изготовлены из светлого, почти белого дерева. Деревянная поверхность была абсолютно гладкой, с совершенством воспроизводившая форму ноги человека. Все пять кончиков пальцев были выполнены с потрясающей точностью. На каждом из них был даже маленький ноготок. Казалось, ноги были упругие и теплые на ощупь.

Мистер Кин направился было к большому встроенному шкафу, и только сейчас заметил Викторию, стоявшую в дверном проеме у себя за спиной. Пока она не вошла в комнату, он повернулся к другому шкафчику, поменьше, прикрепленному к стене над рабочей скамьей. Дверца этого шкафа была приоткрыта и он закрыл ее привычным жестом, хотя было понятно, что ему не хотелось, чтобы Виктория увидела содержимое шкафа.

Мистер Кин повернулся к Виктории:

– Присаживайтесь, пожалуйста, мисс. Надо подождать. Снимите свой плащ. Может быть, вы заварите нам обоим чай?

Большим пальцем он указал Виктории, отвлекая ее взгляд от шкафчика, на чайник и заварочный чайничек, стоявшие посреди беспорядка, царившего в комнате.

– Так, посмотрим, шестой английский размер, узкая ногаи.

Пока Виктория ставила чайник на огонь, он принялся за работу. Выбрал одну из коротких колодок, надел на нее сломанную туфлю и поставил колодку стоймя на скамье так, чтобы подошва туфли смотрела вверх. Затем он надел очки и хирургические перчатки: из маленького тюбика выдавил капельки клея на подошву и каблучок, аккуратно соединил их, из своей коллекции инструментов выбрал крошечные тиски и медленно зафиксировал каблук и туфлю вместе, достаточно крепко, чтобы каблук удержался на своем месте, пока не засохнет клей, и в тоже время не настолько, чтобы повредить лакированную поверхность туфли. Наблюдая за ним, Виктория была поражена тщательностью, с которой мистер Кин проделал работу; она чувствовала, что ей стоит помолчать, пока он не закончит.

Сидя на скамье, он оглянулся:

– Чай готов?

В комнате раздавалось громкое шипение чайника.

– Ой, да! Я была просто зачарована тем, что вы делаете.

– Вы шли на какую-нибудь встречу, когда у вас сломался каблук?

Виктрия кивнула, понимая, почему он спрашивает. Она сняла с себя плащ. Под ним было одето короткое вечернее платье из шелка цвета красного вина.

– На ужин и прием. Я увидела, что из такси выходит пассажир и побежала, чтобы успеть перехватить его. Мой каблук подломился, я чуть было не упала лицом вниз, а таксист меня даже не заметил. К счастью, поблизости был полисмен, и он помог мне подняться. Он и сообщил мне о вас, – добавила она, – Он сказал только, что рядом есть обувная мастерская, которая, может, еще работает.

– Надо подождать еще несколько минут? – Виктория взглянула на свои наручные часы.

– Дольше, мисс, – ответил мистер Кин, – Примерно три четверти часа, если вы хотите, чтобы работа была сделана хорошо.

– О, черт! – воскликнула Виктория, – Тогда я опаздываю на ужин! Я зашла сюда потому, что думала, это будет быстрее, чем возвращаться домой за другой парой туфель. Яи.

Внезапно Виктория остановилась:

– Если вы не можете быстро починить эти туфли, тогда продайте мне какие-нибудь. Какие-нибудь приличные парадные туфли на каблуках, черные. Я могу заплатить кредитной карточкой?..

Мистер Кин с сожалением покачал головой:

– Извините, мисс, но я не могу вам помочь. Мы не продаеи туфли.

Виктория уже полезла в свою сумочку за кредиткой и ее рука замерла на полпути:

– О чем вы говорите? Это месо называется «Дом Обуви», но вы не торгуете туфлями.

– Нет, мисс, не продаем, – сказал мистер Кин, вставая с рабочей скамьи, – Прошу вас, пройдемте со мной наверх и тогда вы все поймете.

Заинтригованная Виктория последовала за ним из комнаты, назад по коридору и вверх по лестнице в прихожей.

– Сюда, на второй этаж, мисс, – донесся сверху голос мистера Кина, – Вот наша выставочная комната.

Он распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед. Виктория вошла в комнату и оказалась в помещении, разительно отличавшемся от увиденного ранее: очень большая комната, которая, наверное, занимала весь второй этаж, с высоким потолком, без единого окна, освещенную одновременно ярким и в тоже время мягким белым неоновым светом, толстое мягкое ковровое покрытие на полу, в котором ее ноги в чулках утопали при каждом шаге, большое пустое пространство в центре, со всех четырех сторон окруженное рядами открытых стеллажей. И на этих стеллажах, на полу, вздымаясь к потолку, стояли рядами сапоги, сапоги и опять сапоги: по меньшей мере сто разнообразных пар женских сапог.

– Я могу продать вам любые из них, – донесся сзади голос мистера Кина, – Этим мы и занимаемся здесь, в «Доме Обуви».Но никаких туфель.

Виктория все еще озиралась вокруг, потрясенная роскошью обстановки и богатством выбора. С первого взгляда нельзя было охватить все разнообразие моделей сапог. Каждый сапог стоял ровно на своем месте. Сапоги были всевозможной высоты: от сапожек, достающих до щиколоток, до сверхвысоких сапог длиной во всю ногу. Между стеллажами и стенами был проход шириной в добрый ярд, который давал доступ к осмотру сапог как спереди, так и сзади. Стены были сплошь увешаны фотографиями. На многих были представлены только сапоги, поверх которых были видны лодыжки, колени или бедра моделей, на других в полный рост были запечатлены девушки и женщины, обутые в сапоги. Очевидно, что снимки собирались в течение многих лет: стиль причесок, покрой юбок и косметика представляли собой все изменения моды с шестидесятых по девяностые годы.

– Когда я только начинал свое дело, я хотел назвать свой магазин «Дом сапожек», – сказал мистер Кин, – Но я выбрал «Дом Обуви», чтобы не повредить бизнесу. Видите ли, я не был уверен, что смогу прожить, изготавливая лишь эксклюзивные сапоги.

– Кажется, вы смогли, – зачарованно промолвила Виктория, – Извините, кажется, внизу я несколько погорячилась.

– Все в порядке, мисс. Почему бы вам не осмотреть все как следует, пока вы ждете свои туфли. Пожалуйстаи.

Он отодвинул длинную занавеску, скрывающую за собой глубокий альков, который скорее можно было бы назвать комнатой. Он вошел туда и вынес металлическую стремянку. Установив ее, он поднялся на несколько ступенек, пока не оказался вровень с верхней полкой.

– Я как раз хотел предложить вам вместо того, чтобы мочить свои туфли в такую ужасную погоду, обуть резиновые сапожки от дождя. Туфли положите в сумку и переобуетесь на месте. Вот очень женственные сапожки.

Он уже спускался по лестнице, держа в руке блестящие черные резиновые сапоги. Он поставил их на пол рядом со стулом:

– Не желаете примерить, мисс?

Виктория посмотрела на непромокаемые сапоги. Конечно, их вид не шел вразрез с ее чувством стиля: каждая пара в этой комнате была замечательно изготовлена и стоила, вероятно, недешево. И, как сказал мистер Кин, эта пара сапог была очень женственна: заостренный носок, изящный каблучок и голенище, плотно сидящее на ноге и достающее до той части лодыжки, где она шире всего. Она села на стул, взяла правый сапог и просунула ногу в голенище. Сапожок норовил выскочить из рук: его внешняя, резиновая поверхность была скользкая на ощупь, но подкладка внутри была сделана из мягкого бархатистого материала, который дал ноге возможность легко проникнуть внутрь и принял ее в свои уютные объятия, когда сапог был обут до конца. Это заняло несколько мгновений дольше, чем Виктория ожидала. Когда она обула левый сапог, то, сидя с обеими ногами, обутыми в блестящие сапоги, она почувствовала себя необычно уютно и спокойно, как во время самого нежного, чувственного массажа.

– Яи, мнеи, – Виктория не находила слов, – Они замечательны!

– Не желаете увидеть, как вы в них смотритесь?

На расстоянии в несколько футов, рядом с фотопортретом одной из модельных девушек, стояло высокое зеркало. Виктория посмотрелась в него и увидела свою стройную фигуру, длинные белокурые волосы, темные брови, серые глаза и твердый подбородок, короткое, но элегантное платье, единственным дополнением к которому была скромная нитка жемчуга на шее, и в завершение всего этого – сапоги. Виктория не была тщеславна, но она знала, что у нее красивые ноги. Теперь ее изящные лодыжки и ступни, достойные поцелуев, были укрыты резиновыми сапожками, которые своим изяществом подчеркивали естетственную красоту ножек. Они были скрыты под резиной, но это лишь еще больше притягивало к ним внимание.

– Я беру их, – отрывисто произнесла Виктория.

Мистер Кин кивнул в знак согласия:

– Вы сделали правильный выбор, мисси Мисси?

– Мартинс. Вы принимаете кредитные карточки?

– Конечно. Но не сделаете ли вы мне одолжение: я хотел бы попросить вас подписать кое-что для меня? Это не займет много времени.

Он опять скрылся в алькове. Виктории стало любопытно: чем он там занят, невидимый для нее. В следующее мгновение она встала и пошла следом за ним. Она двигалась уверенно, но в то же время она удивлялась сама себе. Это не было похоже на нее. Ей не терпелось узнать, что находится за занавеской, и она собиралась выяснить это. Казалось, ее мозг стал работать по новому, позволяя Виктории делать все именно так, как хотелось ей. Кроме того, она была изумлена, насколько удобно было ходить в этих непромокаемых сапогах: сапоги были достаточно жесткие, чтобы нога ощущавшая их вес и прочность, чувствовала себя защищенной, и в то же время ей было легко и тепло в них.

Мистер Кин слегка вздрогнул, когда заметил за спиной Викторию.

– Ой!.. Пожалуйста, проходите. Одну минутку, я только доберусь до полки клиенток, – сказал он, доставая с полки огромную книгу, – Здесь отмечены все, кому я продавал сапоги си, – он открыл первую страницу,

– С 1989 года, именно тогда закончилась моя предыдущая книга. Уже шесть лет.

– Правда? – заметила Виктория, не задумываясь над его словами.

Она осматривала альков: полки, уставленные коробками, бухгалтерскими книгами, разнообразными щетками, сапожными кремами и прочими вещами для ухода за обувью, и не могла скрыть легкого разочарования. Но здесь было кое-что еще: большая настенная доска для заметок, полностью покрытая карандашными набросками, очень искусно выполненными. Это были эскизы различных сапог, сделанные в разное время. Вокруг топорщилось множестов исписанных карандашом листков. Выражение лица Виктории изменилось.

– Это мои идеи, мисс. Если у клиентки особенный заказ, то иногда я прошу ее рассказать мне, что она хотел бы получить, и пока она говорит, стараюсь нарисовать это.

– Да? – произнесла Виктория, не слушая его.

Ее внимание было приковано к одному наброску на доске. Это был не эскиз сапога. Вероятно, мистер Кин старался придумать эмблему или монограмму: орлиные крылья, звезды и мальтийские кресты во всевозможных комбинациях с буквами, которые, очевидно, были попыткой зашифровать какое-то слово. Постоянно повторялась буква «D», которая была крупнее других букв.

– Что это? – спросила Виктория.

Мистер Кин посмотрел на набросок, на который она указала пальцем:

– Ах, это! Это по просьбе миссис Гарднер.

– Кто это?

– Одна из моих лучших клиенток, мисс. Более того, она мой друг. Я только что закончил работу над одним особенным заказом для нее, – с гордостью объяснил мистер Кин, – Я надеюсь, что она останется им довольна, – добавил он другим, смиренным, тоном.

– Почему? – повернулась к нему Виктория.

– Видите ли, я выполнил ее специальный заказ несколько месяцев назад, и у нас с ним возникли некоторые неприятности.

– Неприятности?

– Это долгая история.

– Я прошу вас, расскажите ее, – воскликнула Виктория, – Ведь у меня есть время выслушать ее, пока я ожидаю свои туфли, не так ли? Если уж я пропустила ужин и опоздаю на прием, то хоть расскажите мне занимательную историю.

Мистер Кин покачал головой:

– Это история не подходит для того, чтобы стать поводом для сплетен.

Виктория было собралась упрашивать мистера Кина рассказать ее и была готова клятвенно пообещать никому не рассказывать ее, но внезапно ей в голову пришла другая мысль.

– Не хотите, как хотите, – холодно промолвила она.

Отвернувшись от него, Виктория вышла из алькова и уселась в кресло, стоявшее в выставочной комнате.

Мистер Кин поспешил за ней следом:

– Пожалуйста, не обижайтесь, мисси

Виктория молчала. Она положила свои обнаженные руки на обитые ручки кресла и откинулась на спинку. Она закинула одну ногу на другую и пошевелила ногами в сапогах так, что верхи голенища слегка похлопали ее по лодыжкам. Она пристально смотрела снизу вверх на мистера Кина и в повисшей тишине их взгляды встретились, пока тот не опустил свой взор, но на пол, а на ее сапоги. Она опять пошевелила ногами, и на гладкой блестящей резиновой поверхности заиграли блики отраженного света. Наконец, она произнесла:

– Я действительно хочу, чтобы вы рассказали мне историю о миссис Гарднер и ее необычном заказе. Я настаиваю на этом. Я приказываю вам рассказать мне все.

На последних словах ее голос стал жестким, серые глаза стали стальными, губы сжались. Губы мистера Кина, напротив, внезапно задрожали:

– Если вы так настаиваете, мисс Мартинси.

– Да, настаиваю! Выкладывайте все и побыстрее, – потребовала Виктория, опуская ногу обратно на мягкий ковер с легким стуком и одновременно с сознанием впервые использованной ею новой, необычной силы.

– У меня возникли трудности с доставкой готовой обуви, – начал мистер Кин, – Одной из услуг «Дома Обуви» является возможность доставки наших сапог по любому указанному адресу. Сначала я сам развозил заказы, проезжая по вечерам огромные расстояния с тремя или четырьмя заказами на заднем сиденье моей машины: каждая пара сапог была упакована в красивую коробку, все было сделано, чтобы леди были довольныи.

– Леди? – переспросила Виктория.

– Я отношусь ко всем моим заказчицам как к леди, – объяснил мистер Кин, – Хотя в течение многих лет мои сапоги покупали и женщины из высшего общества.

– Как я уже сказал вам, время шло, я получал все больше и больше заказов, и мне захотелось, чтобы мастерская была открыта круглые сутки, и я начал уставать от разъездов. К тому же для престижа фирмы было бы хорошо иметь своего курьера, доставляющего заказы – хорошая машина, симпатичный молодой человек. Я не думал о том, чтобы одеть его в особенную униформу, – заметил он, как будто Виктория спросила об этом, – По моему мнению, для курьера больше подошел бы по-настоящему хорошо пошитый деловой костюм. Мне кажется, дамы предпочитают, чтобы мужчины одевались именно таким образоми.

В глазах Виктории появилось выражение скуки. Ее лицо вытянулось и рот широко раскрылся, давая возможность увидеть ее горло. Она громко зевнула.

– Если вы не возражаете, мистер Кин, – сказала она, все еще зевая, – поближе к делу.

Когда она сказала это, то удивилась и испугалась сама себя, удивилась своему неприличному поведению и испугалась своего наглого голоса. А может быть, она наслаждалась своей бесцеремонностью? Как бы то ни было, мистер Кин ничуть не обиделся.Наоборот, он продолжил свой рассказ заискивающим голосом, просящим о снисходительности слушательницы:

– Я уже много раз выполнял необычные заказы для миссис Гарднер, и когда я закончил тот заказ, который вы видели, я нанял нового курьера. Его звали Рой, Рой Эверетт. Как потом выяснилось, у него была девушка по имени Анжела.

*********************

– Да ладно, Рой! Дай мне только посмотреть на них. Всего один раз!

Рой не отвлекался от дороги, но он знал, что Анжела развернулась в своем кресле и смотрит на заднее сиденье машины.

– Нет, – сказал он, стиснув зубы, – Сколько раз можно говорить…?

– Я открою их только на минуту, – Анжела становилась все настойчивее, – Я только посмотрю. Если ты не разрешаешь, то я даже не дотронусь до них.

– Ну пожалуйста, Рой! – Тон ее голоса опять изменился, став почти умоляющим вместо настойчиво-разраженного, – Что такого страшного произойдет?

– Это добром не кончится.

– Да кто узнает? – Анжеле, видимо, надоело спорить и она перешла к решительным действиям. Она уже стояла на коленях, перегнувшись через спинку своего кресла. Анжела и так никогда не утруждала себя пристегиванием ремня безопасности, а теперь она и вовсе свесилась на заднее сиденье. Ее зад, туго обтянутый белыми шортами, практически касался крыши автомобиля. Протянув обе руки, она ухватила большую картонную коробку, лежавшую сзади.

– Положи на место! – закричал Рой.

Анжела уже подняла коробку и спустя мгновение она уже лежала бы у нее на коленях, но Рой резко нажал на тормоз. Под визг колес машина остановилась как вкопанная прямо посреди дороги. Анжела не удержалась и слетела с сиденья, ударившись спиной о переднюю панель.

– Рой! – раздался ее вопль.

– Я тебя предупреждал!

– Ты мог угробить меня!

– Мы ехали не слишком быстро.

– Ты почем знаешь?! Я могла сломать себе спину! Тебе наплевать на меня! Я выхожу!

В подтверждение своих слов Анжела настежь распахнула дверь машины и выскочила наружу. Рой, чертыхаясь, старался отстегнуть свой ремень безопасности, у которого заклинило замок. К тому моменту, как он смог освободиться, Анжела успела далеко вернуться назад по дороге, и ее силуэт был едва заметен в вечернем свете. На ходу она задрала вверх свою майку на спине и растирала ушибленное место.

На мгновение Рой заколебался. Он оглянулся на машину, стоявшую посреди дороги с обеими открытыми дверями. Но дорога была пустынной, а Анжела быстро удалялась. Он выдернул ключи из замка зажигания и бросился за ней вдогонку:

– Анжела!

Девушка не остановилась.

– Прости меня! – закричал Рой – Я погорячился. Мне не следовало так поступать.

Анжела продолжала идти.

– Я не могу бросить тебя здесь одну. Тут на несколько миль в округе никого нет.

Анжела уходила, теряясь в сгущающихся сумерках.

– Ты можешь посмотреть их, если хочешь! Не уходи! Пожалуйстаи.

Она остановилась. Запыхавшийся Рой нагнал ее.

– Ты серьезно это говоришь?

Он обреченно кивнул головой.

Они вернулись к машине. Анжела села боком на свое сиденье, оставив дверь открытой и поставив ноги на землю:

– Давай коробку, Рой. Она упала вниз, когда ты затормозил.

Полностью отодвинув спинку водительского кресла вперед, Рой вытащил длинную коробку, упавшую на пол машины. Коробка была прямоугольная примерно три фута длиной, фут в ширину и высотой около девяти дюймов. На ярлыке с эмблемой «Дома Обуви» старомодным каллиграфическим почерком мистера Кина было написано: «Для миссис Девинии Гарднер, Локвуд Лодж».

Анжела, сияющая от восторга, как ребенок, нетерпеливо выхватила у него коробку:

– Как она открывается? Так просто? Никакой клейкой ленты, которую надо отрыватьи – положив коробку к себе на колени, она сняла крышку. Под ней оказалась черная, шелестящая и одновременно шелковистая на ощупь упаковочная бумага, которая хрустела, пока Анжела разворачивала ее, добираясь до содержимого коробки.

– Чудесная бумага. В нее можно заворачивать подарки.

– Осторожно, – пробормотал Рой.

– Я осторожна, – фыркнула Анжела, – Ну вот и всеи.

Кожаный запах новой обуви почувствовался, как только с коробки была снята крышка. Он усилился, когда Анжела сдернула последний лист упаковочной бумаги, открыв взору особый заказ миссис Гарднер: пару ботфорт с длинными голенищами, которые закрыли бы ногу обувшей их женщины на четыре или пять дюймов выше колена.

Глаза Анжелы расширились, рот раскрылся. Она знала, что в коробке лежат сапоги, но увидев их, она была изумлена строгой красотой их стиля, качеством материала и пошива.

– Вот это даи – она вытащила сапог, лежавший сверху.

Голенище было достаточно жестким, чтобы не согнуться или сложиться по длине, но в тоже время кожа была мягкая и теплая на ощупь. Ботфорты были черные, но не блестящие: глубина черного цвета скорее поглощала свет, нежели отражала его, как будто кожа была живая.

Держа первый сапог в одной руке и все еще не сводя с него глаз, Анжела достала его пару. Коробка упала с ее колен прямо на пыльную дорогу, но она не заметила этого.

– Рой, ты только посмотри!

– Что? – нехотя отозвался Рой.

Она показала ему внешнюю сторону голенища одного из сапог. На ботфортах не было молний, а также никаких шнурков, ремешков либо каких бы то ни было украшений, кроме одной детали. С наружной стороны голенища, чуть выше колена, была вытиснена золотом необычная эмблема: цепочка, замкнутая в неразрывное кольцо пять дюйма диаметром, внутри которого была большая буква D, внутри которой, в свою очередь, были изображены рядом буквы M и S, причем нижний изгиб S хвостом обвивался вокруг ножки M. Даже в сумерках золото ярко сияло на черном фоне кожи сапог.

– D.M.S., – прочитала Анжела, по очереди указывая на каждую букву, – Что бы это могло означать?

– Откуда мне знать? Я всего лишь курьер. Я никогда не видел ее прежде. Ботфорты, наверное, предназначаются той, чье имя начинается с D – Диана, или Дороти, или что-нибудь в этом роде.

Анжела подняла коробку и прочла на ярлычке:

– Миссис Давиния Гарднер. Может быть, это должно означать «Давиния, моя сладкая». Может быть, ее муж заказал для нее эти сапоги.

– Она сама расплатилась за них, – пробурчал Рой, – Уж это-то я знаю наверняка.

– Правда? – съязвила Анжела, – Хотя ты всего лишь мальчик на посылках.

Ее внимание снова переключилось на ботфорты.

– Послушай, Рой, – наконец спросила она – Сколько могут стоить такие сапоги?

– Дорого, – ответил Рой, – Пятьсот-шестьсот фунтов. Место, куда я должен доставить сапоги, кажется, санаторий или что-то похожее. Оно принадлежит миссис Незнакомке, и она же управляет им.

Анжела задумалась:

– Как ты думаешь, я стану когда-нибудь настолько богатой, чтобы позволить себе приобрести такие сапоги?

Не знаю, – буркнул Рой. Он подозревал, что сапоги «Дома Обуви» по цене далеко превосходили любую вещь из его гардероба.

Именно поэтому он и пригласил Анжелу проехаться с ним. Ему хотелось, чтобы она увидела его, одетого в первоклассный костюм, сшитый на заказ, за рулем большого мощного авто, облаченного официальным званием «курьер», обслуживающего людей, привыкших сорить деньгами – он не мог устоять перед таким искушением. Впрочем, сейчас он жалел об этом.

Анжела смотрела ему в глаза.

– Я ведь могу понравиться какому-нибудь толстенькому богатенькому папочке, а…? Но он должен очень-очень понравиться мне, чтобы я взглянула на него. И я наверное не стала бы обращать на него внимание, даже если бы он показался мне симпатичным, – проговорила она, умело переходя от издевательства к лести.

Она выпрямила обе ноги, удерживая ступни в нескольких дюймах от дороги:

– Эти сапоги примерно моего размера. Интересно, как бы я в них выглядела? А, Рой?

Рой чувствовал, что этим все кончится. Ему не надо было разрешать ей открывать коробку хотя бы потому, что он знал ее следующее желание – примерить сапоги. Он знал, что стоит ему сдаться и позволить Анжеле открыть коробку, девственность еще никем ни разу не обувавшихся ботфорт миссис Гарднер будет нарушена ножкой Анжелы.

Девушка уже стаскивала свои собственные сапоги: короткие черные байкерские сапоги на толстой кожаной подошве, с ремешками, неизвестно для чего пришитыми по бокам на щиколотке и сверху голенищ. Сняв сапоги, Анжела обнажила свои вспотевшие босые ступни, на которых не было одето ни чулок, ни носков. Загоревшие лодыжки и бедра были упругие и сильные. Анжела была сексапильной девушкой с развитыми грудями и крутыми бедрами. Когда Рой увидел, как она взяла правый сапог миссис Гарднер и согнула ногу, собираясь натянуть на нее сапог, он тут же перестал сердиться, наблюдая эту возбуждающую сцену.

Сапог туго налезал на ногу Анжелы. Она с силой натягивала его, и на несколько мгновений ее ступня застряла на уровне лодыжки сапога. Анжела потянула сильнее, и сапог поддался, приняв внутрь себя ее колено и низ бедра. Когда она взялась за второй сапог, то взглянула на Роя и заметила, как изменилось выражение его лица. Она коварно улыбнулась:

– Ты мог бы помочь мне обуть этот сапог. Возьми его за каблук и стань на колени.

Как ему было велено, Рой опустился перед ней на колени прямо на дорогу и держал левый сапог, пока Анжела натягивала его. При этом она положила свою обутую в сапог ногу ему на плечо. Запах новых сапог щекотал ноздри Роя, его взгляд был прикован к раздвинутым ногам Анжелы, натягивавшей сапог на левую ногу. С усилием Анжела обула и его. Теперь обе ее ноги стали похожи друг на друга: до середины крепких ляжек обе обтянутые матовой черной кожей, выше которой резко выделялись покрытые коричневым загаром бедра, плоть которых сходилась к ее промежности, скрытой шортами. Сапоги шились не для ее ног, но сейчас момент Рой не помнил об этот.

– Как они тебе? – выдохнул он.

Она сняла ноги с его плеч и вышла из машины. Уперев руки в бедра, она прошлась несколько раз взад и вперед по дороге, туда, куда несли ноги. Внимание Анжелы было целиком поглощено новыми ощущениями от ног, почти полностью скрытых кожей ботфорт.

– Как они? Они, онии – Анжела отчаялась подобрать точные слова – Они чертовски ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫ!

Она сняла майку через голову, оголив большие загоревшие груди. Затем стянула свои шорты, нетерпеливо стряхнув их с ноги на землю. Совершенно обнаженная, за исключением высоких сапог, она повернулась к Рою, все еще стоящему, разинув рот, на коленях рядом с автомобилем.Его член пульсировал от прихлынувшей к нему крови. Анжела повелительно указала рукой на рощицу вблизи от дороги:

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Рой! СЕЙЧАС ЖЕ!

Рой встал на ноги и, отряхивая брюки, заспешил в направлении, указанному ее пальцем. Они трахались на траве. Рой был сверху, но обутые в сапоги ноги Анжелы, скрещнные у него на спине, сжимали его как два пальца сказочного великана. Сапоги, их надавливание, крепость их объятий, поскрипывание их кожи в такт движению тел, управляли их соитием. Несколько раз Рой был на грани, и лишь своевременное ослабление кожаных тисков удерживало его и давало силы для продолжения. Лишь после того, как Анжела испытала оргазм два, а может, и все три раза, ему было позволено тоже кончитьи.

Тем временем окончательно стемнело. Высоко в небе ярко загорелись звезды, когда Рой и Анжела начали собирать свою разбросанную одежду. Анжела нашла свою достаточно быстро и ее процесс ее одевания занял не более минуты. У Роя собирание деталей его курьерского костюма заняло больше времени потому, что он слишком часто оглядывался на девушку, которая при здездном свете медленно прохаживалась по дороге, скрестив руки на груди: уставшая, вспотевшая и довольная, наслаждавшаяся ощущениями, которые давали ей обутые сапоги. Теперь Рой заметил, что хотя сапоги хорошо подошли Анжеле по размеру ноги, но были явно сшиты для женщины не с такими полными ногами, особенно в бедрах. Надо заметить, что Рой и не думал критиковать ноги Анжелы.

– Ты бы лучше села в машину, – крикнул он Анжеле, – Я сейчас подойду и помогу тебе их снять.

– Да, шеф, – мечтательно ответила Анжела.

Сев в машине и крепко ухватившись за сиденье, она послушно по его команде подняла поочередно ноги, чтобы он снял с нее сапоги. Рой положил их назад в коробку.

– Они были уложены так, что сразу нельзя было увидеть золотую эмблему, – подсказала Анжела, –

Интересно, что означает «D.M.S.»?

Рой попытался в уме составить какую-нибудь неприличную фразу из слов, начинающихся с этих букв, но у него ничего не получилось, и он лишь пожал плечами.

Упаковав заказ миссис Гарднер в коробку и положив ее на заднее сиденье, они поехали дальше по проселочной дороге, вдоль которой не было ни фонарей, ни светящихся окон домов. Расслабившись, Анжела с открытыми глазами молча сидела рядом с Роем, откинувшись на спинку. Рою было хорошо, но на него нашла сонливость. Он управлял машиной, несколько запоздало реагируя на дорогу, его веки неожиданно отяжелели. Но на дороге не было других машин, и им оставалось проехать всего несколько миль, чтобы добраться до усадьбы Локвуд.

*********************

Виктория подняла руку, прерывая мистера Кин.

– Откуда вы все это узнали? – спросила она. – Я имею в виду детали.

– Рой рассказал, мисс. Он не утаил ничего. Можно сказать, что его вынудили сделать полное признание.

– Признание? – переспросила Виктория. – Вынудил? Кто?

– Если вы позволите мне продолжить, мисси.

– Да, продолжайте, – разрешила Виктория.

*********************

Усадьбу они увидели за несколько минут до того, как подъехали к ней. Это был большой сельский дом со множеством комнат, построенный восемьдесят или сто лет назад. Он произвел впечатление на Анжелу. Она села в кресле и стала пристально смотреть через лобовое стекло на приближающийся дом.

– Это здесь, Рой? Какой большой дом. Как ее зовут, Гарднер? Она должно быть очень богата, чтобы жить здесь.

– Она получает деньги со своих гостей, – ответил Рой, не задумываясь. – Готов спорить, что она не остается внакладе.

Он повернул машину в ворота и снизил скорость на длинной усыпанной гравием аллее. Перед ними темным силуэтом на фоне звездного неба высилась усадьба. Она была возведена из красного кирпича, потемневшего от времени.

– Рой, посмотри сюда!

– Куда?

– Окна на верхнем этаже, – Анжела нагнулась на своем месте вперед и вбок, чтобы лучше разглядеть. – На них ставни, и все они заперты. Там никто не может жить.

– Может быть, сейчас мертвый сезон.

– В середине лета?

Рой пожал плечами. Он остановил машину и собиорался выходить, когда заметил, что Анжела собирается сделать то же самое. Он остановил ее, положив свою руку на ее:

– Ты подождешь меня здесь.

– Ну-у-у, Рой, – поизнесла она, не то упрашивая, не то требуя. – Разве я не могу пойти с тобой. Я хочу посмотреть на дом изнутри.

– Нет, – отрезал Рой. – Я зайду внутрь всего на пару минут. Тебя туда не приглашали. Так что будь добра делать то, что тебе велят, и подожди меня здесь.

Он устал и хотел прекратить спор, который еще не успел как следует разыграться. Ему это удалось, Анжела замолчала. Она надула губки и обиженными глазами смотрела, как Рой взял коробку с заказом миссис Гарднер и выбрался из машины.

Теперь, настояв на своем, Рой чувствовал себя немного виноватым перед Анжелой за свою грубость. Он решил, что извиниться перед ней на обратной дороге в город. Он взглянул на большой темный дом и убедился, что Анжела была права насчет последнего этажа. При свете звезд он различал ряд маленьких окон, ни в одном из которых за закрытыми деревянными ставнями не горел свет. Все окна были расположены очень высоко и, вероятно, соответствовали маленьким комнатушкам, в которых размещалась прислуга в те далекие дни, когда со слугами обращались не очень вежливо. Люди, которые хотят отдохнуть, за свои деньги хотят получить больше комфорта. Как бы то ни было, остальная часть дома была освещена, и парадные двери были открыты настежь. Рой, держа коробку, вошел внутрь. За гостиничной стойкой сидела привлекательная молодая женщина с длинными светлыми волосами. Она внимательно читала книгу, которую держала раскрытой обеими руками.

– Извинитеи

Девушка подняла голову. У нее были голубые глаза, густо подведенные черным карандашом.

– Заказ миссис Гарднер. Вы можете расписаться в получении?

– Подождите минуту, – ответила девушка.

После этих слов она продолжила чтение, перевернув страницу. Рой заметил, что она дочитывает главу. Наблюдая за девушкой, погруженной в чтение, Рой заметил пластиковый значок, приколотый к ее блузке. На значке было написано ее имя «Кейт», а над именем был изображен тот же знак, который украшал ботфорты миссис Гарднер: большая «D» и маленькие «MS», обрамленный цепью.

Она дочитала главу и отложила книгу:

– Откуда заказ?

– Из «Дома Обуви», – Рой протянул ей квитанцию о доставке.

Но девушка не взяла ее. Вместо этого, она вышла из-за стойки:

– Следуйте за мной. Я провожу вас наверх к миссис Гарднер.

– Какого черта? – возмутился Рой, – Разве вы не можете расписаться?

– Вы новенький, не так ли? Никогда прежде не были здесь? Видите ли, Давиния – миссис Гарднер – всегда рада видеть тех, кто работает у мистера Кина. Все в порядке. Вы просто должны поговорить с ней и выпить чаю с пирожными. Но не вздумайте ругаться в ее присутствии! – предупредила Кейт.

Девушка двигалась очень быстро, и, к тому моменту, как Рой вступил на лестницу, ее каблучки были уже на уровне его глаз. Помимо блузки, на ней был одета плотно обтягивающая попку мини-юбка с вызывающим разрезом. На ее ногах не было ни колготок, ни чулок. Обута она была в высокие, почти до колен, армейские ботинки с толстой подошвой, на шнуровке, поверх которых виднелся край длинных черных носков. Но взгляд Роя был прикован к внутренней стороне ее ботинок. На черной коже обоих была та же самая золотая эмблема.

– Что это означает?

– Прошу прощения? – девушка обернулась, взглянув вниз.

– D.M.S. Что это значит? – переспросил Рой. Он подумал об обиженной Анжеле, сидящей в машине, и решил, что, удовлетворив ее любопытство, ускорит примирение с ней.

– Спросите у Давинии.

Они поднялись на лестничную площадку, от которой начинался длинный прямой коридор, проходивший, должно быть, через все здание. По обеим сторонам коридора были двери. Из одной вышла женщина:

– Кейт!

– Ваш заказ из «Дома Обуви».

– Замечательно, – сказала женщина, по всей видимости, миссис Гарднер.

Она осталась стоять у двери, которую закрыла за собой, и Кейт пропустила Роя вперед по коридору. Миссис Гарднер была достаточно высокой, стройной женщиной с длинными пепельными волосами, темными глазами, слегка заостренным подбородком с ямочкой и маленьким ртом. Она была запахнута в черный шелковый халат, завязанный на поясе свободным узлом. Рой разглядел под халатом белеющее стройное бедро и колено. Но ниже его взгляд натолкнулся на материал, отличный от шелка. Вместе с халатом она носила черные кожаные сапоги. Из под его края виднелись каблуки-«шпильки», придававшие миссис Гарднер еще несколько дюймов высоты.

– Так вы новый курьер мистера Кина? Кейт, приготовь что-нибудь. Конечно, без спиртного. Мы не хотим, чтобы молодой человек лишился водительских прав.

– Слушаюсь, миссис Гарднер.

Кейт ушла по лестнице вниз, оставив его в коридоре наедине с миссис Гарднер. Она взяла квитанцию, но явно не спешила ее подписать. Он сказал Анжеле, что его не будет пару минут. Ей придется подождать.

– Меня зовут Рой.

Миссис Гарднер кивнула:

– И он вас недавно принял на работу? Я думаю, мне надо поговорить с вами. Я предпочитаю удостовериться в людях, работающих у него.

– Обо мне немного можно сказать. Я всего лишь водитель.

Миссис Гарднер предостерегающе подняла палец:

– Вы не просто водитель. Вы – курьер!

Она сказала это в шутку, но ее пристальный взгляд не понравился Рою. У нее были маленькие пронизывающие карие глаза, почти черные. Ей было около сорока, а Роя никогда не привлекали зрелые женщины. И дело было не только в том, что Рой не испытывал большого желания беседовать с этой женщиной, но также в слабом звуке, который доносился из какой-то комнаты по коридору. Навязчивый, повторяющийся приглушенный звук, похожий на звук работающей машины – может быть, стиральной, а может, небольшого токарного станка. Рой не мог точно определить потому, что он не был абсолютно похож ни на тот, ни на другой. Ему старался догадаться, что бы это могла быть. Миссис Гарднер нарушила затянувшуюся паузу в разговоре.

– Мистер Кин – мой очень близкий друг. Я знаю его уже много лет. Дольше, чем хотела бы признаться, – поскромничала она, – Каждая новая пара сапог от него дает мне возможность почувствовать себя принцессой.Он вкладывает столько труда в снятие мерки, столько вкуса в изготовление. Он любит мои ноги.

Рой, который считал своего работодателя человеком в возрасте, лишенным каких бы то ни было сексуальных пристрастий, при этих словах еле удержался от смеха. Из вежливости он лишь кивнул головой:

– Я знаю, что его сапоги стоят очень дорого.

– Они стоят того.

– Ваш муж покупает их для вас?

– Я разведена.

– У вас, должно быть, неплохой доход от этой усадьбы, – заметил Рой, – Это что-то вроде оздоровительного учреждения?

Миссис Гарднер отрицательно качнула головой:

– Не совсем. Прошу вас.

Она повернулась к двери и взялась за ручку. Она открыла дверь, и внезапно механическое гудение, которое Рой услышал ранее, раздалось громче и отчетливее. Он понял, что машина, издававшая такой непривычный звук, должна быть в комнате. И мгновение спустя он увидел ее.

В комнате были двое: мужчина и молоденькая девушка. Девушка со скрещенными на груди руками сидела, элегантно откинувшись на спинку стула, положив щиколотку одной вытянутой вперед ноги на другую. У ее ног находился неподвижный мужчина. Он стоял на коленях, согнувшись над низкой кожаной скамьей. Он был привязан к ней толстыми кожаными ремнями, связывавшими его запястья, щиколотки, локти и колени. Ремни также пересекали его спину. Рот связанного мужчины был заклеен широкой клейкой лентой. Он был почти голый, не считая маленьких белых тонких прозрачных трусиков, похожих на плавки.

Сзади него стояла машина. Рой никогда не видел ничего подобного. Это напоминало миниатюрный кран высотой четыре или пять футов, с металлической стрелой примерно в ярд длиной. С конца стрелы свисали прикрепленные к ней посредством шарниров и пружин две деревянные обувные колодки. На них была одета пара таких же армейских высоких шнурованных ботинок с толстыми подошвами и с закругленными носками, какие носила Кейт. Эти искусственные ноги непрерывно наносили быстрые удары по ягодицам мужчины. Он корчился, пытаясь высвободиться из своего связанного положения. Если бы его рот не был заклеен, то он бы кричал бы от боли. Но его усилия были тщетны, а через клейкую ленту доносились лишь заглушенные звуки, напоминающие те, какие издает собака, грызущая кость.

Напротив мужчины сидела молоденькая девушка, по возрасту младше Роя. Похоже, она была ровесницей Анжелы. Она также походила на Анжелу плотным телосложением и смуглостью кожи. У нее были длинные черные волосы, карие глаза и пухлые губки, которые насмешливо улыбались над беспомощностью мужчины. Она вытянула свои ноги еще дальше, приблизив их к лицу пленника. На ее ногах были короткие сапожки на шнуровке, с заостренными носками и на высоком каблуке. Сапожки были обуты на босую ногу. На девушке было одето коротенькое платье, к нагрудной части которого был также приколот значок с эмблемой «D.M.S.» и именем «Марсия».

Девушка подтянула ножки и поднялась со стула. Она подошла к машине, взялась за два рычага и одновременно резко нажала на них, заранее рассчитав эффект внезапности: частота и сила ударов существенно увеличились. Длинные сапоги попеременно мелькали взад и вперед как два метронома. Пленник взревел в агонии.

Его мучительница рассмеялась. Она присела перед мужчиной на корточки и, подцепив своим ноготком край ленты, отодрала ее. Мужчина взвыл от боли и раскрыл рот, задыхаясь.

– Ну, номер 12! – спросила девушка, стараясь перекричать шум пыточной машины, – Что бы ты хотел сделать со мной?

Пленник все еще не мог отдышаться. До того, как он смог что-то ответить, Марсия опять уселась на стул и распустила шнурки на своих сапожках. Спустя мгновение оба сапога были сняты. Под ними на ногах девушки были надеты носки ядовито-зеленого цвета. Она вскочила и стала, дурачась, пританцовывать перед пленником:

– Ну, а сейчас что бы ты хотел проделать со мной?

Разутые ноги девушки произвели на мужчину неожиданное впечатление. Казалось, он забыл о граде ударов, сыпавшихся на его задницу, и сдела отчаянную попытку вырваться из пут. Его лицо побагровело от ярости:

– Ты, маленькая сучка! Я убью тебя! Развяжи меня!

– Я без сапог, я без сапог! – напевала Марсия, пританцовывая, – Я без сапог, а ты не можешь мне ничего сделать!

– Я выебу тебя! Я тебя придушу! Яи

Девушка остановилась и поднесла свою ногу в носке к его лицу:

– Понюхай их! Я не снимала эти носки с понедельника! Знаешь, зачем? Чтобы я смогла сделатьи вот это!

Не присаживаясь, она стянула носки сначала с одной, а потом и с другой ноги, ступни которых не отличались чистотой. Девушка крепко зажала нос пленника большим и указательным пальцем и запихнула свои потные зеленые носки в его раскрытый рот. Он, задыхаясь, пытался выплюнуть их, но бесполезно. Марсия оторвала от большого рулона скотча две или три свежих полосы и заклеила ими нижнюю часть лица мужчины, сделав безуспешными все его попытки освоболиться от противного кляпа.

Отступив на шаг, она взглянула на механические ноги, безжалостно избивавшие мужчину:

– Мне кажется, твоя задница достаточно промассирована этими нежными сапожками. Настало время для следующей пары.

Она открыла шкаф, внутри которого оказалась дюжина пар сапог разных моделей, но одного размера. Марсия выбрала сапоги, похожие на свои собственные: высотой по щиколотку и с острыми носами. Держа сапоги в одной руке, она подошла к машине и выключила ее: ноги, двигавшиеся по инерции еще мгновение, замерли; гудение прекратилось.

– Ты надеешься на облегчение? – не снижая голоса, крикнула девушка, – Нет? Твоему заду больно? Представь, что ты почувствуешь, когда я сменю сапоги и снова включу машинуи.

– Одну минуту, младшая госпожа Марсия, – вмешалась миссис Гарднер.

Она вошла в комнату. Машина заслоняла собой дверной проем, да и никто из участников сцены не оглядывался на дверь. Теперь, когда младшая госпожа Марсия заметила миссис Гарднер, вся ее манера поведения изменилась. Она виновато взглянула на свои босые ноги.

– Немедленно обуй свои сапоги, – сурово приказала миссис Гарднер, – Пока ты окончательно не подчинишь себе пленника, с ним надо обращаться осторожно. Это сильный мужчина. Что было бы, если бы он вырвался? Он исполнил бы свою угрозу, Марсия, уверяю тебя.

Марсия потупила голову:

– Извините, мадам Давиния.

– Тебе могло бы не поздоровиться. Не включай снова аппарат, – добавила та, – Я думаю, мы пропишем пленнику номер 12 порцию пинков настоящими ногами.

Она обернулась к Рою, который вошел следом за ней. Она заметила, что у него от удивления раскрылся рот.

– Вы и правда не знали, какое заведение я содержу в этой усадьбе?

Рой мотнул головой:

– Мистер Кин никогда не говорил мне этого.

– Он очень тактичный человек. Но я могу сказать тебе. Этот дом является закрытым колледжем, в котором изучают науку женского доминирования.

– Вы имеете в виду хлысты и все такое?

– Мы используем хлысты. Но на самом деле нашим главным инструментом управления являются дамские сапоги. Она развязала поясок и, нисколько не стесняясь, кинула халат поверх стула. В придачу к классическим, высотой до колена, сапогам на «шпильке», на ней были одеты туника и шорты из блестящего черного винила. На прямых плечиках были эполеты с металлическими заклепками. В узком и глубоком V-образном нагрудном вырезе туники была видна белая шея, на которой не было никаких украшений. На миссис Гарднер был широкий пояс с пряжкой, который больше походил на корсет. Его огромную стальную пряжку украшала эмблема «D.M.S.»

– Вы можете не знать этого, молодой человек, но с точки зрения психологии сапоги олицетворяют собой агрессию, доминирование и силу. Здесь, в Локвуд Лодж, наши воспитанники понимают, что это значит. Очень хорошо понимают.

– Ваши воспитанники? – выдавил из себя Рой – Неужели эти придурки платят вам за то, чтобы попасть сюда?

– Нет, они платят за то, чтобы выбраться отсюда. Для всех установлен одинаковый взнос, независимый от длительности пребывания здесь. Но если мужчина сдается прежде, чем я закончу курс его обучения, он может заплатить выкуп за себя. Покинуть эту усадьбу каким-либо другим способом невозможно. Даже если кому-нибудь вдруг удастся выбраться из поместья, ему придется добираться к себе домой без транспорта и без денег, к тому же одетым не совсем обычным образом, – она указала рукой на номер 12, связанного кожаными ремнями, на котором не было ничего, кроме тонких трусов,

– А когда он доберется до дома, то обнаружит, что мы успели сделать несколько весьма компрометирующих его фотоснимков, который уже успели попасть к его жене, или матери, или шефу.

– Да-а-а-и – протянул Рой.

– Всякая возможность бунта внутри усадьбы также исключена. Мы можем одновременно разместить до 15 воспитанников, каждого в отдельной камере. В моем подчинении находятся четыре младших госпожи, не считая Кейт. К тому же, большинство из находящихся здесь одновременно воспитанников близки к полному подчинению. Но мы всегда должны быть бдительны, – закончила миссис Гарднер.

Она встала над пленником номер12:

– Ты, грязная жаба!

Если у него и была надежда, что появление мадам Давинии приведет к его освобождению из пут, или что, по крайней мере, у него изо рта достанут противный кляп, то теперь она покинула его. И без того опутанный ремнями, он весь сжался, испуганно глядя на нее.

– Этот молодой человек только что доставил для меня новую пару высоких кожаных ботфорт, изготовленных по моему специальному заказу «Домом Обуви». Младшая госпожа Марсия сейчас поможет мне обуть их, а потом я буду пинать тебя. Пинать так сильно и так долго, что в конце ты будешь молить вернуть тебя к машине.

Она села на стул:

– Марсия, подай сапоги!

Та приняла из рук Роя длинную коробку. Опустившись на одно колено, она бережно сняла с миссис Гарднер сапоги, достававшие до колена, обнажив изящные белые ступни с аккуратным педикюром. Марсия открыла коробку и развернула черную оберточную бумагу. Миссис Гарднер, сохраняя строгий вид, наблюдала за этой процедурой, но ее глаза сверкали в предвкушении.

Показались сапоги.

– Превосходные кожаные ботфорты, мадами – произнесла Марсия, и замолчала.

Выражение лица миссис Гарднер также изменилось.

– Дай мне этот сапог, – спокойно сказала она.

Марсия подала ей сапог, находившийся сверху.Миссис Гарднер поднесла его к глазам, придирчиво изучая поверхность кожи острым взглядом, проводя по ней кончиками длинных тонких пальцев. Ее взгляд и руки прошлись по всей длине сапога, от самого верха до подошвы, иногда переходя для сравнения на другой сапог, все еще лежавший в коробке. Наконец миссис Гарднер посмотрела на Роя.

– Кто-то уже обувал их, – заявила она.

При внимательном осмотре при хорошем освещении было видны морщинки на поверхности когда-то гладкой кожи, явно говорящие, что сапоги уже обувались: вокруг коленей, которые сжимали бока Роя, на щиколотках, которые сомкнулись вместе и задавали темп толчкам Роя, с силой удаяя его по спине, на подъеме и на носках сапог, появившиеся после того, как Анжела, испытывая неведомые ей доселе чувства, вышагивала обутая в ботфорты взад и вперед по дороге. Сапоги были на ней в течение добрых сорока минут, и она наслаждалась ими, как могла. И никакая пара сапог, пошитых для миссис Гарднер, не осталась бы без морщинок после того, как в них побывали ноги Анжелы.

– Вы так думаете? – спросил Рой. Было глупо отрицать очевидное, поэтому оставалось только прикинуться дурачком.

– Я это знаю, – отрезала миссис Гарднер, – Ты примерял их?

– Я? – удивился Рой, – Как я мог?

Миссис Гарднер бросила вниз негодующий взгляд, но не смогла возразить: Рой был здоровый парень, и при всем желании он не смог бы натянуть на свои ноги эти сапоги.

– Неважно, кто-то все же обувал их, – не допускающим возражений тоном заявила миссис Гарднер, – А я не собираюсь платить семьсот фунтов за поношенную пару обуви.

Она швырнула Марсии сапог, который держала в руке:

– Немедленно упакуй их обратно!

Миссис Гарднер оставила квитанцию Роя на маленьком столике. Теперь, взяв ручку, она перевернула квитанцию и стала писать послание на обратной стороне:

– Это объяснит мистеру Кину, почему я отказалась принять доставку. Он поймет. И он захочет узнать, кто испортил выполнение специального заказа. Такого никогда не было раньше за все то время, что я знаю его. Этого будет достаточно, чтобы доставить кое-кому большие неприятности, уверяю вас!

– Черт побери! – подумал Рой, но на его лице сохранилось выражение вежливого сожаления:

– Мне жаль, что вы недовольны, Но я всего лишь курьер.

Миссис Гарднер не удостила его ответом. Она набросала несколько строчек на квитанции. Искоса, не отрывая от нее беспокойного взгляда, Марсия упаковала сапоги снова в коробку. Связанный пленник э 12, сгорбившись, беспомощно переводил взгляд с миссис Гарднер на Марсию, а затем на Роя. Тишину нарушало только его мычание, заглушенное потным носком у него во рту.

Рой принял из рук Марсии квитанцию и коробку:

– Э-э-эи жаль, что вы не довольны своими сапогами, мадам. Доброй ночи!

– Доброй ночи, – холодно ответила миссис Гарднер.

Держа коробку подмышкой, Рой покунул комнату. Позже, рассказывая в пабе своим приятелям эту историю, он, наверное, будет смеяться, но сейчас ему хотелось поскорее выбраться из усадьбы Локвуд Лодж.

Но он не успел дойти до конца коридора, как звук голосов нескольких людей, борющихся и кричащих друг на друга, заставил его застыть на месте. Шум доносился откуда-то снизу. Замеревший на месте Рой слышал, как он становится все громче и громче, приближаясь. Один из голосов стал четко различим, он, не переставая, выкрикивал одно и то же слово:

– Рой! Рой! РОЙ!

Внизу лестницы показалась Анжела, которую держали четыре человека: две девушки и двое мужчин. Мужчины были одеты лишь в белые хлопчатобумажные трусы и кожаные ошейники. Их лица и тела были испачканы землей, как будто размазанной по коже ударами сильной и тяжелой руки. Одна из девушек была высокой блондинкой, другая – жгучей брюнеткой. Они обе были одинаково одеты: черные плотные бодистокинг, клепаные пояса и сапоги для верховой езды, забрызганные грязью. У каждой был значок «D.M.S.», на одном значке было имя ДЖУЛИАНА, на другом – КИМ. Вчетвером они тащили вверх по лестнице отчаянно сопротивляющуюся Анжелу.

Она заметила на лестничной площадке замершего, как истукан, Роя:

– Рой! Рой! Сделай что-нибудь! Пусть они меня выпустят!

– Заткнись! – прикрикнула на нее Джулиана, худощавая брюнетка.

– Отвали! Рой, они тут все извращенцы! – завопила Анжела, – Я вышла из машины – просто хотела взглянуть на дом. Я обошла его, и увидела обеих этих стерв, которые водили на поводках, пристегнутых к ошейникам, этих двух мужиков. Они ползали за ними на четвереньках, как собаки. Девки заставляли их кататься по земле и пинали их сапогами.

– Я тебе сказала, заткнись! – заорала Джулиана.

Она замахнулась, чтобы дать Анжеле пощечину, но не успела, как появилась миссис Гарднер, привлеченная шумом и криками. В сопровождении Марсии она шагала по коридору, разозленная видом всей этой сцены.

– Джулиана! Ким! Что тут происходит? Кто это такая?

– Мы не знаем, госпожа Давиния, – ответила Ким, – Мы увидели ее, нарушившую границы усадьбы.

– Она знакома с этим придурком, кем бы он ни был, – добавила Джулиана.

Все присутствующие уставились на Роя. Что было особенно неприятно, ближе всех к нему оказалась миссис Гарднер.

– Это моя подружка, – признался он.

– Понятно, – промолвила миссис Гарднер.

Она поманила пальцем и надзирательницы с пленниками доставили к ней на лестничную площадку Анжелу. Миссис Гарднер махнула рукой, и они, не выпуская Анжелу, расступились, давая своей повелительнице возможность хорошенько рассмотреть пленницу.

Внезапно она повернулась к Рою и выхватила у него картонную коробку. Отбросив крышку, она вывалила содержимое к ногам Анжелы: на пол, освободившись от оберточной бумаги, упала пара высоких кожаных сапог:

– Скажи мне, моя девочка, ты видела их раньше?

Анжела прекратила вырываться. Ее рот раскрылся при виде сапог:

– Так это ваши?

– Ты их видела. Более того, ты их обувала, не так ли? Твой приятель хотел, чтобы ты обула их, так?

– Я не хотел, чтобы она их обувала, – начал оправдываться Рой, – Я говорил, что ей нельзя, точно так же, как говорил ждать в машине. Она не послушалась.

Миссис Гарднер не обратила на него никакого внимания. Вплотную подойдя к Анжеле, она, не отрываясь, смотрела ей в лицо.

– Ты осмелилась всунуть свою ступню, обе свои ноги, потные, толстые, отвратительные ноги, в мои кожаные ботфорты?! – проговорила она, вкладывая в каждое свое слово максимум презрения – Ты знаешь, сколько они стоят? Ты думаешь, я согласна получить за свои деньги перепачканные грязью сапоги?

Губы Анжелы дрожали, но она не могла произнести ни слова.

– И к тому же ты видела тут кое-что, не предназначенное для посторонних глаз, не так ли? Как я могу доверять, учитывая совершенное тобой? Правда, есть выход. Многие до тебя убедились, что намного легче попасть в Локвуд Лодж, чем выбраться отсюда.

Анжела замерла. Рой слушал миссис Гарднер едва ли с меньшим ужасом. Но на него сейчас никто не обращал внимания. Он стоял на лестничной площадке, и никого не было между ним и лестницей, ведущей к выходу. Внезапно он прыгнул вниз в надежде сбежать.

– Госпожа!

– Смотрите!

– За ним! – вскрикнула миссис Гарднер – Они оба мне нужны.

Рой был уже на полпути вниз по лестнице. Он мог бы сбежать по лестнице до конца, промчаться через вестибюль и скрыться в темноте. Но на повороте лестницы он на всем ходу столкнулся с Кейт, которая смотрела вверх, держа в обеих руках поднос, уставленный чашками и пирожными к чаю. Ни она, ни Рой не смогли сделать ничего, чтобы избежать столкновения. Они вместе полетели вниз. Падая, Рой слышал ее визг и грохот уроненных подноса и тарелок. Потом он ударился головой о перила и почти лишился чувств.

Что было потом, он помнил смутно. Два грязных раба подхватили его за руки и за ноги и подняли наверх. На площадке Джулиана, Ким и Марсия боролись с Анжелой, которая исступленно отбивалась с утроенной энергией. Они повалили ее на пол и стащили с нее байкерские сапоги, чтобы она не лягалась ими. Откуда то принесли веревки, и Марсия связала ее, пока Джулиана и Ким сидели на Анжеле верхом. Даже связанная, она пыталась кусаться, пока ей не заткнули кляпом рот. Только после этого прекратился поток грязных ругательств, которыми Анжела осыпала своих противниц.

Затем, по команде миссис Гарднер, Роя и Анжелу понесли наверх, на самый верхний этаж дома. Они очутились в коридоре, во всю длину которого по обеим сторонам виднелись запертые на засов двери. По коридору неторопливо прохаживалась, цокая каблучками невысоких блестящих сапожек, девушка-надсмотрщица со стеком в руке и связкой ключей на поясе. У нее были роскошные светлые волосы, собранные в длинный хвост, достававший намного ниже ее крепкой задницы, туго обтянутой кожаными шортами.

– Этих двух в свободные камеры! – крикнула миссис Гарднер, и надсмотрщица отомкнула две двери.

Анжелу, по прежнему связанную и с кляпом во рту, швырнули в одну из камер и заперли на ключ. Настала очередь Роя. Он увидел маленькую комнатку без света и с закрытыми ставнями. Потом он ударился о пол, дверь за ним захлопнулась, и он остался в полной темноте.

Он услышал мужские голоса, спрашивавшие:

– Госпожа, скажите, пожалуйста, что происходит? Пожалуйста, госпожа-надзирательница Саванна, что случилось?

– Молчать! – прикрикнула миссис Гарднер, – Я здесь, слышите? Беспокойтесь лучше о себе и научитесь не совать нос не в свое дело!

Угроза подействовала. Немедленно воцарилась тишина.

Должно быть, миссис Гарднер со своей свитой удалилась. Рой слышал только шаги одной пары ног, обутых в сапоги. Скорее всего, это была надзирательница Саванна, неустанно обходившая коридор во время своего дежурства.

Рой лежал, не шевелясь, на спине в полной темноте. Ему казалось, что его голова раскололась пополам, боль была нестерпимая, по его лбу струился холодный пот. Тело было как ватное, голова кружилась. Пошевели он рукой или ногой, и его бы стошнило. Что будет дальше? Они ведь не могут оставить его здесь в таком состоянии?

Стук каблучков сапожек приближался к камере. Когда, судя по звуку, надзирательница должна была поровняться с его дверью, он крикнул:

– Помогите! Пожалуйста..!

Ему казалось, что он крикнул, хотя крик походил скорее на стон. Но госпожа-надзирательница Саванна услышала его. Раздался металлический стук и лязг, кромешная тьма была нарушена прямоугольником света, появивишимся на высоте примерно пяти футов от пола.Госпожа Саванна смотрела вниз на Роя через смотровое окошко, открывшееся в двери.

– Пожалуйста, позовите миссис Гарднер. Скажите ей, что мне дурно. Пожалуйста, я умоляю васи.

Лицо в окошке исчезло. Надзирательница, ничего не ответив ему, пошла дальше по коридору. Звук ее шагов замер вдалеке. Но она не закрыла окошко в двери. Перед глазами Роя плыли цветные круги, но он все же смог разглядеть свою камеру.

Комнатка была крошечная, не более десяти футов в длину и восьми в ширину. Окно было закрыто ставнями снаружи. В камере не было не только кровати, но вообще никакой мебели. Правда, стены и пол были чистые. А стены были совсем не пустые.

Все еще лежа на полу, Рой повернул голову направо. Справа от себя он увидел фотографию миссис Гарднер в полный рост, висевшую в рамке на стене. На миссис Гарднер был одет офицерский китель и короткая юбка, обеими руками она держала толстую, увесистую плеть. Ее ноги в сапогах высотой до колен, были расставлены. Она твердо стояла на высоких каблуках, которые, как поазалось Рою, занимали большую часть фотографии, учитывая его угол зрения. Сделав болезненное усилие, Рой повернул голову налево. То, что он увидел на левой стене, заставило его сесть, непроизвольно вскрикнув.

Он увидел эмблему: цепь вокруг буквы D, которая, в свою очередь, заключала в себе переплетенные M и S. Эмблема высотой в шесть футов была старательно нарисована на стене ярко блестящей золотой краской. Символ сопровождался текстом, написанным строгими заглавными буквами:

НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ!

И ниже было добавлено:

ДАВИНИЯ, ВЕРХОВНАЯ ГОСПОЖА!

В голове Роя сверкнули голубые и красные молнии, сопровождавшиеся приступами боли. Желудок свели спазмы, к горлу подступила тошнота. Рой упал ничком на пол и закрыл лицо ладонями.

*********************

– Сначала я услышал об этом от миссис Гарднер, позвонившей мне на следующее утро, – закончил свой рассказ мистер Кин, – Как вы понимаете, я ужасно разозлился, когда узнал о проделках Роя.

Виктория понимающе кивнула, как вообще не один раз на протяжении всей заключительной части рассказа.

– Я заявил, что уволю его, но миссис Гарднер пожелала оставить его в Локвуд Лодж для того, чтобы научить его прилично вести себя. Его голову вылечили – среди заключенных, по счастью, был доктор. Рой сейчас работает у меня и, надо сказать, превосходно справляется со своими обязанностями. Он будет охранять женские сапоги до последнего дыхания, поверьте мне. Скоро у него свадьба. Миссис Гарднер разрешила ему жениться.

– На Анжеле?

– Нет, не думаю. Она не простила Рою то, что он попытался улизнуть и бросить ее одну.

– А что стало с Анжелой?

– Она сейчас в Локвуд Лодж, но не в качестве пленницы, – сказал мистер Кин, – Миссис Гарднер занимается воспитанием мужчин, а не молодых женщин. К тому же у Анжелы оказался сильный характер. На самом делеи.

Мистер Кин ушел в дальний угол выставочной комнаты. В углу в ряд лежали несколько картонных коробок разной длины, он показал на одну из наиболее длинных коробок:

– У меня здесь несколько особых заказов, приготовленных к доставке. Вот этот – в Локвуд Лодж, для младшей госпожи Анжелы. В конце концов, миссис Гарднер отказалась от попыток сломить ее и вместо этого предложила ей работу у себя.

– Так что теперь она заказывает свои сапоги у вас? – воскликнула Виктория, – Дай-те ка мне взглянуть на них!

Коробка была открыта и оберточная бумага развернута: внутри лежали сапоги,

Закрывавшие целиком колени надевшей их женщины. Высота голенищ спереди была несколько выше, чем сзади, что позволяло легко сгибать обувшую их ногу. У сапожек были заостренные носки и каблучки-«рюмочки», высокие, слегка расширяющиеся к низу. Но внимание прежде всего приковывал к себе цвет лакированой кожи сапог: они были потрясающего нежно-розового цвета, и их кожа отражала блики света, как полированный металл. На наружной стороне голенищ обоих сапог была вытиснена эмблема «D.M.S.»

– Пожалуйста, осторожнее, мисс, – прошептал мистер Кин Виктории, которая, конечно же, не могла удержаться, чтобы не вынуть сапоги из коробки, – Я не думаю, что мисс Анжела будет рада, обнаружив на своих сапогах отпечатки пальцев. Это замечательная кожа, но ее невозможно взять вруки, не оставив на ней следов. Видите, внутри сапог есть специальные ушки, за которые их можно обуть на ногу.

– В этих сапогах такие ушки есть. Они могли бы быть и на этой паре, – сказала Виктория, впервые посмотрев на свои новые сапоги с долей разочарования.

– Почему вы не сделали ушки в моих сапогах? – спросила она раздраженным голосом, придирчиво взглянув на мистера Кина.

– Я, яи я не знаю, мисси

– Почему вы не догадались? Разве это не ваша прямая обязанность – думать о таких мелочах?

– Простите меня, мисс. Послушайте: я дам вам специальный полирующий состав для резиновых сапог, который придаст им такой блеск, что вы всегда сможете видеть отражение своего лица, – мистер Кин запнулся и поспешил в альков, откуда он вышел с аэрозольным баллончиком и маленькой круглой щеткой в руках, – Если вы соблаговолите присесть, мисси.

– Нет, – твердо сказала Виктория. Она скрестила руки на груди и, перенеся свой вес на одну ногу, согнула другую в колене, выставив ее вперед, – Вы подойдите сюда. Отполируйте мои сапоги, пока я стою.

Она, приподняв голову, смотрела в пространство над головой мистера Кина, не замечая его, как будто услуга, которая требуемая ею услуга была в порядке вещей. Где-то внизу раздалось шипение баллончика, распылявшего полироль, и Виктория почувствовала, как щетка стала натирать ее правый сапог. Мистер Кин тщательно начистил нижнюю часть сапога, сначала мысок, затем натер бока, постепенно перешел к подъему ноги, и стал медленно подниматься вверх по голенищу.

– Расскажите мне еще какую-нибудь историю, – потребовала Виктория, не глядя вниз.