Поцелуй..

Он вошел в эту комнату, слегка, волнуясь. В камине мерцал огонь, освещая своим колеблющимся светом небольшое пространство. На пушистом персидском ковре сидела Она, держа в руках бокал из тонкого стекла, на полу стояла открытая бутылка с красным вином. Звучала тихая мелодия.

Она задумчиво смотрела на огонь и не сразу заметила Его. Полупрозрачный длинный пеньюар, небрежно схваченный поясом, почти не скрывал ее тела. Ее волосы в беспорядке разметались по плечам... Он подошел неслышно сзади и опустился на ковер рядом с Ней.

- Здравствуй, - шепнул он, наклонившись к ее плечу.

Запах ее волос возбуждал его. На миг он потерял контроль над собой и едва сдержался от желания сжать ее в объятиях, зарыться лицом в ее волосы и впиться поцелуем в эти милые губы. Но нет. Еще не время. Он не должен торопиться...

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Ее лицо озарила улыбка.

- Здравствуй!! - и Она протянула ему руку.

Он прижался на миг губами к ее тонким пальцам и тут же отпустил ее. Стараясь придать своему голосу максимум серьезности, он произнес:

- Дорогая моя! Пришла пора рассчитываться! - и, увидев отразившееся на ее лице недоумение, пояснил.

- Вы помните наше пари? Проигранное Вами... Так вот. С Вас причитается два поцелуя. Я пришел получить долг.

Она лукаво улыбнулась и подставила ему лицо:

- Я не возражаю.

Глаза ее закрылись, она ждала. Но он остался сидеть неподвижно, и когда она через несколько секунд, не дождавшись его прикосновения, открыла глаза и вопросительно взглянула на него, тихо произнес:

- Но мы не оговаривали, КАКИЕ это будут поцелуи... Я хочу два таких поцелуя, какие мне хочется, договорились?

Она, поколебавшись, мгновение, кивнула головой:

- Хорошо. Пусть будет по-твоему.

Тогда он придвинулся вплотную к ней, взял из ее рук бокал, предусмотрительно отставил его на безопасное расстояние, вновь повернулся к Ней и прикоснулся губами к ее шее.

Он лишь едва касался ее кожи, это был не поцелуй. Его руки тем временем привлекли ее и осторожно стали освобождать ее от одежды. Она не отталкивала его, но была немного напряжена. Губы его скользили все ниже и ниже, от шеи по плечу, по руке, перешли на грудь, и когда она оказалась обнаженной до пояса, то он внезапным нежным и сильным движением опрокинул ее на ковер и губы его приникли к ее левой груди...

Она лежала, ошеломленная, но не сопротивлялась его рукам, его губам, его поцелую... Глаза ее были закрыты, волосы разметались по ковру, пламя камина освещало ее опрокинутое лицо...

Он долго и умело целовал ее сосок, одновременно лаская руками все ее тело... Руки Его окружали ее со всех сторон, пояс давно был развязан, и мерцающий огонь освещал ее обнаженное тело, ее длинные стройные ноги, всю ее...

Ее охватывала сладкая истома, волна пока еще неясного желания пробежала по ее телу. Его руки без устали нежно скользили по ее рукам, ее груди, опускаясь и поднимаясь, он гладил ее шелковистую кожу, и он замечал, что от этих прикосновений она становится все более податливой и почти покорной.

Под его поцелуем сосок твердел, грудь набухала, но он не отрывался от нее, продолжая свой долгий, нежный, умелый поцелуй. Движения его языка окружали сосок, он кружился вокруг него, словно бабочка вокруг лампы, он-то всасывал его, то отпускал, то едва касался, то едва не прикусывал, стараясь, однако не причинять ей боль. Казалось, это будет длиться вечно...

Его второй поцелуй был еще более долгим, он знал, как доставить наслаждение, и неторопливо, нежно продолжал ласкать языком и губами ее розу... Он знал, что перед этим поцелуем не устоит самая неприступная крепость, и не спешил, лишь прислушиваясь и стараясь не довести ее до пика преждевременно... Но вот он почувствовал, что все ее тело, вся она - уже в его власти, он ощутил, что она готова отдаться...

На миг он оторвался, мгновенным движением сбросил всю свою одежду и снова прильнул к ней. Теперь уже можно было не думать ни о чем, и он, наконец, закрыл ее рот страстным поцелуем, и сжимал ее нежное тело, и ласкал руками всю ее, ее руки, ее грудь, ее бедра.

Она полностью была в его власти... Не разжимая объятий и не отрываясь от ее, уже отвечающих на его поцелуй, губ, он, наконец, овладел ею, и его плоть, глубоко, вонзилась в ее податливое, жаждущее власти над собой, тело... Он шептал ей какие-то безумно-нежные слова, зарывался своим лицом в ее дивно пахнувшие волосы, сжимал ее грудь, наслаждался ею, покрывал поцелуями ее лицо, шею и плечи. Он без устали продолжал свои умелые движения. И когда ее стон и сладострастная судорога, пробежавшая по телу, известили его о том, что она достигла вершины блаженства, он перестал сдерживаться и несколькими сильными толчками довел себя до высшей точки наслаждения...