В объятиях смерти

Подъезжая к Парижу и выглядывая из окна кареты, Эмма размышляла о том, как встретит ее новый незнакомый город. Она была чужая там, никому не было до нее дела, она была одна. Означало ли это, что ее ждет враждебность? Возможно. Но это было не важно, поскольку у нее было дело, ее миссия, как она это называла. Миссия, ради которой она пережила все то, что выпало на ее долю. Эмма улыбнулась, сидящая напротив дама бросила на нее быстрый взгляд и тоже улыбнулась. На лице девушки читалась доброжелательность, в то время как в голове у нее разрабатывался коварный расчетливый план. Неужели такое может происходить из-за мужчины? Да, твердо ответила Эмма.

Готовясь к отъезду из своего городка, Эмма думала лишь об одном – найти его. Явиться вот так внезапно, чтоб он потерял дар речи и выпалить все, что она хотела. Но внезапно ее сломила болезнь, болезнь, которая когда-то унесла жизни ее матери и бабки. Тот день, когда Эмма впервые потеряла сознание за обеденным столом и потом долго не приходила в себя, полностью изменил ее. В тот момент умерла глупенькая невзрачненькая простушка Эмили и появилась она, Эмма, женщина, которая только теперь осознавала свою власть.

Теперь, подъезжая к Парижу, она вспоминала тот день, когда Крус впервые поцеловал ее. Модный, красивый, красноречивый молодой человек, приехавший в соседнее имение. Тода он околдовал всех женщин (так же как она сейчас очаровывала окружающих мужчин). Как мог он обратить внимание на Эмили? Этого не понимала только она. Он воспользовался ее невинностью, ее влюбленностью. Их первую и последнюю ночь они провели под деревом в поле. Тогда он несколько грубо и без особых ласк овладел ею и потом довольный не появлялся у них в доме несколько дней. Тогда Эмили и заболела. Врачи говорили, что болезнь поселилась в ней еще давно, но теперь наступил кризис.

В Париже Эмма сняла номер в самой роскошной гостинице, заплатив за две ночи. В первый же вечер она разузнала все о Крусе все, что только могла. Он был довольно известен в городе. Состоятельный мужчина, холостой и к тому же охотник за женщинами. Вечером она надела платье, которое тщательно подбирала именно для этого выхода, и отправилась в клуб, пользовавшийся славой среди самой распущенной молодежи. Именно там должен был быть Крус в тот вечер.

И он действительно там был. Уже изрядно выпивший, обнимавший девицу с задранной юбкой и расстегнутым декольте. Именно в таком положении он был, с рукой уже запущенной в расстегнутые брюки, когда увидел ее. Это была прекрасная женщина, словно проплывшая мимо. От нее остался лишь легкий шлейф божественного аромата. Легкое струящееся платье, обволакивающее точеную фигуру, коралловое ожерелье, подчеркивающее тонкую линию шеи, мягко переходящей и возвышение грудей.

Незнакомка поманила его пальцем и выскользнула в коридор, ведущий к спальням. Спихнув с колен девицу, не потрудившись даже застегнуть брюки, Крус последовал за ней. Туман исчез из головы, но осталось лишь легкое опьянение, опьянение незнакомкой. Завернув за угол, он наткнулся на нее, обхватил руками чуть ниже талии и приподнял, прижав к стене. Коленом раздвинул ее ноги и удержал на весу. Ладони тут же прижались к грудям. Сквозь тонкую ткань отчетливо чувствовались бугорки сосков, которые тут же захотелось оголить и поцеловать. Но рука незнакомки ловко проскользнула в разрез брюк и сильно сжала набухший член. От неожиданности Крус отпустил руки и женщина встала на пол. Она вложила ему в руку свернутый листок бумаги и исчезла так же незаметно, как и появилась. В записке было сказано: «Завтра в девять вечера, гостиница «Ализе». Эмма Г***.» Сначала, еще плохо соображая от охватившего желания, со все еще торчащим из брюк членом, Крус ухмыльнулся, но чуть позже смысл сказанного дошел до него. Эмма Г***, наивная идиотка из деревни. Крус встряхнул головой, отгоняя от себя глупую мысль. Но наутро понял, что это не ерунда, возможно, это чья-то глупая шутка, но это действительно имя той девушки, которая была для него «разнообразной забавой».

Вечером портье гостиницы «Ализе» проводил его к номеру госпожи Г*** и оставил около дверей. Крус долго не решался что-то предпринять – постучаться ли или лучше уйти. Возможно, последнее было бы самым разумным, но воспоминание о том чувстве, которая вызвала в нем вчерашняя незнакомка заставило его взяться за ручку: Дверь открылась сама. Крус оказался в гостиной, из которой вели две двери: одна, очевидно в будуар, друга – в спальню. Эта дверь была открыта, оттуда шло легкое сияние.

Войдя в комнату, Крус в первую очередь обратил внимание на то, что шторы были плотно задернуты, а по периметру спальни стояли зажженные свечи. И только потом его внимание привлекла кровать, стоящая в центре комнаты. На кровати возлежала Царица, женщина, в которой было просто невозможно угадать той запущенной девчонки, которая когда-то развлекла его. Но все же это была она. Те же волосы, тот же рот, глаза. Почему-то он ее хорошо запомнил. Когда-то она даже снилась ему. Но как это было возможно. Через месяц после его отъезда, дядя прислал ему письмо, о том что Эмили Г*** тяжело заболела и умерла. Очевидно, он ошибся, и ее удалось спасти.

Но теперь все это не имело значения.

Эмма лежала посередине широкой кровати, облокотившись на подушки, с распущенными волосами. Она была полностью обнажена, лишь легкий шелковый шарфик прикрывал ее лобок и кончик правой груди. Ее тело было божественно. Еще не зная дразнит ли она его или действительно предлагает себя, Крус нервными движениями скинул с себя одежду и остался обнаженным. Эмма следила за ним, не отрываясь. Но ее взгляд был прикован к его лицу. Казалось, она гипнотизировала его. Он подошел к кровати, при этом его член увеличивался и набухал. Он раскачивался из стороны в сторону при каждом движении. Эмма откинула голову назад и улыбнулась. Крус сел на край кровати и протянул руку к ногу женщины. Его ладонь обхватила ее лодыжку и медленно поползла вверх, задержавшись на точеной коленке, и уперлась в бедро. Не отрывая взгляд от кончика шелка, Крус слегка запустил руку под легкую полупрозрачную ткань и зарыл ее в мягкий пушок. От ощущения складки под кончиками пальцев у Круса закружилась голова. В другой ситуации он бы тут же овладел женщиной, но сейчас что-то сдерживало его, несмотря на то, что тело его болело от желания. Эмма лежала неподвижно, наслаждаясь своей властью над ним, его падением, его слабостью.

А рука Круса тем временем продолжала свое путешествие по ее телу. Вот его ладонь накрыла ее грудь и сжала между пальцев багровый соск. Ее грудь имела великолепную форму. Большая, упругая, она так и тянула к себе взгляд. Крус со стоном впился в нее губами. Он старался как можно больше взять ее в рот, всасывал сосок, причиняя женщине легкую боль. Но эта боль вызывала похоть. Эмма схватила его рукой за волосы и сильнее прижала к груди. Когда у обоих уже не было сил терпеть, Эмма с неожиданной силой перевернула Круса на спину и легла на него. Легла так, что ее грудь колыхалась над его подбородком, соски слегка задевали его. Губы то и дело порывались схватить нависающую добычу, но глаза не отрывались от ее зрачков, которые, казалось, излучали какую-то энергию. Он чувствовал щекотание ее мягкого пушка на своем живот, его член набух настолько, что почти прижимался к животу.

И тут Эмма стала медленно сползать вниз, мягко насаживаясь на его взбухший орган. Член входил нелегко, Эмме пришлось приспосабливаться, делая круговые движения тазом. Когда наконец член полностью вошел в горячее влагалище женщины, она выгнулась и откинула голову назад, прижав грудь к груди Круса. Его грубые волосы царапали ее нежную кожу, ее соски взбухли и сильно выпирали. Потом она резко опустила голову и впилась губами в его рот. Ее язык проник за его зубы и стал двигаться там. Крус совершенно потерял контроль над ситуацией, он подчинялся ей, позволял управлять собой. Лишь его ладони обхватили ее ягодицы и помогали ей в движениях. А Эмма плавно слезала с его пульсирующего органа и снова насаживалась на него. Когда он входил в ее тело, она сжимала его стенками влагалища, как будто стараясь удержать внутри, но потом отпускала и выпускала из себя. Когда оба подошли к высшему пику наслаждения, Эмма откинулась назад, упершись руками в его колени, и стала усиленно двигать бедрами, вращая его член. А когда его семя вырвалось в ее матку, она стала сжимать его член мышцами, как бы высасывая из него всю жидкость. Уставшая, она упала на его грудь и ушла в прострацию. Он тоже вскоре заснул.

Проснулся он, когда уже рассвело, с улицы слышались голоса, цокот копыт, город ожил. Он протянул руки в поисках Эммы, но не нашел ее на кровати. Он встал и вышел в гостиную. Эмма стояла у окна и наблюдала за происходящим. Он тихо подошел сзади, надеясь неожиданно ее обнять.

– Я нужна тебе, правда? – неожиданно раздался ее голос, – Ты никогда не оставишь меня?

– Нет, – прошептал он, приближаясь к ней и прижимаясь к ее обнаженной спине. Он снова почувствовал желание. Эта женщина действовала на него ошеломляюще.

Он прижался пахом к ее ягодицам и обхватил ладонями груди, выпрямив ее. Она откинула голову назад, повернула ее, и они слились в поцелуе. Его руки мяли ее груди, сначала настойчиво, потом грубо. Затем одна из его рук опустилась к ее промежности и раздвинула складки половых губ. Его член уже входил в ее горячее влагалище, туда же Крус просунул свои пальцы. Он прикасался к своему члену, который легко проходил в ее тело, она была влажная внутри. Крус вынул пальцы из ее тела и обхватил небольшой бугорок у основания ее полового органа. Это прикосновение вызвало у нее стон. Зная, что может довести их обоих до неистовства, он стал усиленно тереть ее клитор, прижимать его к движущемуся члену. Крус уже не думал о женщине, он с силой вонзал в нее свой орган, чувствуя как тот с силой бьет что-то внутри нее, упирается в ее матку, его яйца шлепались о ее ягодицы. Его рука сдавливала ее грудь. Он получала наслаждение, которого не знал никогда раньше. Ему хотелось еще больше и больше, ему было мало ее тела, мало узкого влагалища, принимающего всю длину его члена.Он хотела ею всю без остатка. Выдернув орган из ее влагалища, он с силой и резко окунул его в ее анус. Ему стало немного больно, но лишь на миг. Потом снова пришло наслаждение. Эмма упала на подоконник, подставив ему на растерзание свою попку. Ей было больно, из глаз полились слезы, но она терпела. Терпела, потому что он получал от этого удовольствие. Все это она делала для него. Когда последние капли его семени вытекли в ее анус, он отпустил ее ягодицы и отошел в сторону. Кожица на его головке была слегка поранена, но все равно он испытывал блаженство.

Эмма с трудом поднялась с подоконника, все ее тело болело. Она дошла до кровати и легла, уткнувшись в подушку. Весь ее план о том, как она отомстит ему, как заставит его умолять отдаться ему. А теперь она сама стала его рабой. Так было всегда. В первый раз, под деревом, в ее снах, в ее метах. Она позволяла ему делать с ней, что он захочет. Теперь она всегда будет с ним. Так она пролежала несколько минут, пока ее не перевернули на спину. Крус, снова почувствовав непреодолимое желание, страдая от раздирающей боли в восставшем органе, перевернул Эмму на спину и покрыл поцелуями ее тело. Его язык быстро пробежался по ее бедрам, на секунду проник во влагалище, слизнув несколько капель своей спермы, смешанной с ее выделениями и кровью, затем поднялся вышел, очертил два круга вокруг ее грудей, захватил один сосок, больно прикусив его. Затем губы Круса впились в губы Эммы, он обсасывал каждую губу, языком наполнял ее рот. Руки раздвинули ее колени и направили член в глубь ее лона. Головка легко вошла, слегка чавкнув, и устремилась внутрь. Крус начал активно работать бедрами, не в силах растягивать пытку и думать об удовлетворении распростертой под ним женщины. Его сотрясал оргазм за оргазмом. Его семя вытекало из ее влагалища, заливая простыни, склеивая ее лобковые волосы. Оно стекало по его яйцам, размазывалась по их животам. Несколько капель попали на груди, которую Крус быстро облизал. Испытывая оргазм от одного только ощущения его оргазма, Эмма шептала:

– Ты ведь не оставишь меня никогда, правда?

Крус только мычал и сильнее вдавливал ее в кровать, нанося удар за ударом.

– Ты не представляешь, сколько всего я пережила ради тебя! Я победила смерть. Я обманула ее.

– Я не брошу тебя, ты моя. Я хочу тебя еще и еще, – шептал Крус, снова выплескивая разряд спермы в нее.

Ее тело дергалось в оргазме, от его ударов, от его семяизвержений. Он был весь мокрый, она оставалась по-прежнему бледна.

– Я заключила с ней договор, что получу тебя, если отдамся ей.

– О чем ты говоришь? О своей болезни?

– Нет, о моей смерти. Разве ты не знал? Разве никто не написал тебе?

Крус на секунду замер, обдумывая сказанное. Но, хотя смысл сказанного, и постепенно доходил до него, он не мог прекратить свои телодвижение. Он продолжал наносить ей удары своим членом, разбухающим еще больше, извергающем все больше семени.

– Я потребовала, чтобы ты стал только моим, чтобы ты действительно влюбился в меня и не был больше ни с кем, кроме меня. Тогда она сможет забрать мою жизнь. Так и произошло. Я умерла. Меня похоронили. Тебе должны были сообщить. Я просила сообщить тебе. И вот я здесь. Я добилась своего. Ты мой! Мой! Но я не хочу возвращаться. Я обманула ее, я изменила имя, я теперь мадам де Бори, я даже изменилась внешне, у меня другое тело. Она не найдет меня: нас.

С ужасом вглядываясь в лицо Эммы, силясь понять, говорит ли она правду, или же это бред воспаленного тела, охваченного оргазмом. Крус не мог остановиться. Пока силы не оставили его и он не рухнул на женщины и не придавил ее своим телом. Засыпая, изнуренный до потери сознания, он еще слышал ее слова:

– Я обманула ее, обманула!

Когда утром пришла горничная убирать номер, ее глазам предстала ужасная картина. Обнаженный мужчина лежал на кровати, а под ним виднелось полуразложившееся человеческое тело. Горничная закричала, сбежались служащие.

Мужчину, который был без сознания, отнесли к доктору, а труп закопали во дворе, стараясь скрыть происшедшее от постояльцев. У мужчины обнаружилось воспаление яичек, которые ему пришлось ампутировать, во имя его спасения. Вскоре он уехал из Парижа и о нем больше никто ничего не слышал.